Борис Пугачев - Школа обмана

— Файер? [2] Fire ( англ .) — пожар. — уточнил Родик.

— Ес, — подтвердил голос в телефонной трубке.

— Сейчас приеду! — крикнул Родик по-русски и ринулся по лестнице назад в штабную комнату.

Боря лежал на кровати за опущенной противомоскитной сеткой.

— Вставай. У нас чепэ. Похоже, пожар! — возбужденно гаркнул Родик и побежал будить Рифата.

Тот жил в комнате вместе с двумя сотрудниками Бори. Сообщение о пожаре выкинуло всех из постелей.

— Рифат, быстро выдвигаемся на площадку, — скомандовал Родик, — а вы оставайтесь здесь и ждите распоряжений. Разберемся и свяжемся.

— Родион Иванович, мы с вами. Что нам здесь делать? Там мы можем оказаться нужнее, — одновременно заявили сотрудники.

— Ладно, но только быстрее собирайтесь. Жду на улице.

Обычно работников доставляли из гостиницы утром на производство и вечером обратно автомобилем. Иногда днем Родик ездил на автобусе. Сейчас же не было ни того ни другого.

— Придется добираться на одиннадцатом номере трамвая, — грустно пошутил Родик, когда все собрались.

Быстрым шагом вышли на проезжую часть, где отсвет ночного неба хоть как-то освещал путь.

— Побежали, — предложил Боря.

— Попробуем, — отозвался Родик, переходя на трусцу.

Все последовали его примеру.

Ворота на площадку были открыты. В темноте различались только силуэты двух пожарных машин, освещенные габаритными фонарями. Вокруг машин происходило какое-то движение. Огня видно не было.

От машин отделились две светящиеся точки и направились к ним. При ближайшем рассмотрении они оказались двумя мужчинами с ручными фонарями. Судя по одежде, один был полицейским, а второй, вероятно, пожарным. Рифат на суахили приветствовал их. Пожарный пожал всем руки и лучом фонаря пригласил следовать за ним.

Пахло гарью и чем-то синтетическим. Фары машин освещали путь.

Вскоре всем открылась ужасная картина. От склада готовой продукции, раньше представляющего собой деревянный навес, осталось только грязно-черное пятно с разбросанными остатками мешков и головешек. От пятна черный след тянулся к обгоревшему трансформатору, испускающему неприятный синтетический запах. Свет ручных фонариков выхватывал то обуглившийся корпус, то свисающие провода, то треснувший изолятор.

— Что произошло? — спросил Рифат пожарного.

— Когда мы приехали, все уже догорало. Мы только отключили высокое напряжение и затушили остатки пламени.

— А где наши ночные дежурные?

— Нас вызвала полиция. Здесь никого не было. Нам самим пришлось открывать ворота.

— Причина возгорания?

— Можно предположить, что произошла утечка трансформаторного масла, разогрев конструкции трансформатора и искрение подводящих проводов. Масло воспламенилось, и… вот результат. Хотя это лишь моя версия, утром приедет эксперт. Мы дадим вам наше заключение.

Родик молчал. От бега по спине, лицу и даже рукам у него струился пот, дыхание никак не восстанавливалось.

В отличие от Рифата, он все понял. Заниматься расследованием причин пожара, а тем более исчезновением ночных дежурных в присутствии полиции он считал лишним. Поэтому прервал поток вопросов, задаваемых переводчиком.

— Утро вечера мудренее, — произнес он свою любимую поговорку. — Рифат, поблагодари, пожалуйста, всех. Они могут нас покинуть. Пусть не беспокоятся, мы здесь будем минимум до рассвета. Спроси, не могут ли они оставить нам два-три ручных фонарика. Потом вернем.

Фонари им оставили, пояснив, что аккумуляторов хватит часа на два. Родик пожал на прощание всем руки и поблагодарил. Рифат отправился провожать, а Родик с Борей двинулись обследовать пожарище, дав указание сотрудникам изготовить светильники. Благо, основной корпус не пострадал, и там на кухне имелось все необходимое.

Пожарище в свете фонариков не выглядело каким-то особенным. Родик и Боря ступали по уже подсохшему пеплу, хотя кое-где еще стояли лужицы воды. От кардамона почти ничего не осталось. Ничто не свидетельствовало о том, что еще вчера на четырехстах квадратных метрах в сотнях мешков хранилось почти пятьдесят тонн кардамона.

— Странно, я не чувствую запаха пряности, — заметил Боря.

— Думаю, что его перебивает запах трансформаторной гари, — предположил Родик.

— Но тут сгорело пять десятков тонн! Должно вонять на несколько километров. В нем же огромное количество эфиров! Суммарно не меньше, чем трансформаторного масла.

— В этом костре температура была огромной, — поднимая гвоздь, ставший мягким, как алюминиевая проволока, сказал Родик. — Твои эфирные масла просто испарились. Вон, гвоздь, смотри, как отпустился. Температура поднялась под тысячу градусов. А алюминия вообще нигде не видно — наверное, расплавился. Проволоки же было много, ею стягивали стеллажи.

— Пойдем, посмотрим трансформатор.

— Да что его смотреть? Так ничего не поймешь, надо разбирать. Если обмотки погорели, то мы попали очень сильно — и по деньгам, и по времени. Когда у тебя фаза пропала — это, наверное, был первый звонок. Может, началась утечка масла, и не клемма отгорела, а обмотка перегрелась…

— Ну, он же потом работал.

— Так бывает. Зависит от того, как вытекало масло. Надо было мне, дураку, самому осмотреть трансформатор. Как, впрочем, и результаты твоих лабораторных анализов. Что-то мне все это не нравится. Я начинаю поддерживать подозрения Рифата. Боря, ты мне все рассказываешь?

— Родик…

— Я почти сорок лет Родик. Отвечать нам с тобой. Но не это самое главное. Все летит в тартарары. Я душу в это производство вложил. Да и деньги тоже. Если что-то знаешь, скажи сейчас. Рано или поздно неправда выйдет наружу.

— Ты что, мне не доверяешь?

— Да доверяю, но два таких события… Ребенку ясно, что они связаны.

— Похоже…

— Ни с кем это не обсуждай. Пусть будет официальная версия по пожару, а об анализе кардамона больше никто не должен знать.

— Согласен, но… Верь мне: я не виноват. Запомни это.

— Странно излагаешь… Я тебя не виню, хотя прокол налицо, и, конечно, он твой. С себя ответственность не снимаю — должен был все проверить. Слишком тебе доверился, считая, что ты в этом больше всех понимаешь. Ошибся… Еще раз убеждаюсь, что нарушать правила нельзя…

Появился Рифат. Он был подчеркнуто озабочен, и эта нарочитость легко читалась на его лице, что вызвало у Родика скептическую усмешку.

— Теперь вы будете более внимательно относиться к моим подозрениям? — спросил он.

— При чем тут ваши подозрения? Дело почти ясное, — отозвался Родик. — Трансформатор начал дурить, вероятно, уже давно. Мы пролапухали — вот результат.

— А если это кто-то специально подстроил? — не унимался Рифат.

— Завтра все проверим, — спокойно ответил Боря. — Сейчас давайте как-то устраиваться. До рассвета еще часа три. Пойдемте посмотрим, что мои балбесы придумали с освещением, а то в темноте жутковато.