Борис Пугачев - Школа обмана

— Рифат, дорогой, должны. Однако есть масса причин для их отказа. Вы лучше занимайтесь своим делом. Вам уже несколько дней не дают покоя лавры Шерлока Холмса. Успокойтесь, — Родик дружески похлопал его по плечу. — Всему свое время. Вы как переводчик все узнаете раньше других. Не мутите воду, и без того она очень мутная.

— Что будем делать дальше? — спросил мистер Мбаго, не обратив внимания на возникшую перепалку.

— Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы обсудить с вами кое что тет-а-тет. Хорошо бы на нейтральной территории, — предложил Родик.

— Да, я знаю, где мы сможем спокойно поговорить. Поедемте…

Место было действительно достаточно уединенным. В тени деревьев располагалась очень маленькая площадка с несколькими столиками, стоящими вдоль живой изгороди. За ней просматривался океан. Зеленая изгородь переходила в фасад незатейливого одноэтажного, небрежно заштукатуренного и покрашенного белой краской строения, незастекленные окна которого зияли черной пустотой. Строение, однако, имело дверь. Она незамедлительно открылась и выпустила толстого, приветливо улыбающегося африканца, заключившего мистера Мбаго в объятия.

— Познакомьтесь, — оборачиваясь к Родику, сказал мистер Мбаго. — Это мой брат Джугба. Господин Родион, господин Рифат — мои партнеры из Москвы.

— Очень рад. Присаживайтесь, — пожимая всем руки, пригласил Джугба.

— Здесь самое тихое и надежное место. Можно поговорить спокойно, ничего не опасаясь. Да и перекусить не помешает, — пояснил мистер Мбаго.

Пока Джугба суетился, накрывая на стол, Родик и мистер Мбаго завели разговор по-восточному — ни о чем. Родик поинтересовался, как тот добрался. Мистер Мбаго в ответ посочувствовал тому, что Родик, вероятно, не выспался. Наконец, Джугба удалился, и Родик перешел к главному.

— Мистер Мбаго, мы взрослые и достаточно опытные люди, — начал он. — Я не считаю, что вереница последних печальных событий — цепь случайных совпадений, хотя и стараюсь убедить в этом своих сотрудников. Помните, я говорил вам о защите и охране?

Рифат, переводя эти слова, удовлетворенно кивал, всем своим видом показывая, что согласен со сказанным.

— Думаю, что вы правы, — мистер Мбаго отломил иссиня-черной рукой кусочек белоснежного хлеба и отправил его в рот. — Я, похоже, недооценил ряд обстоятельств, но, поверьте, в этом нет с моей стороны злого умысла.

— Я всецело доверяю вам, — продолжил Родик, — и поэтому хочу вместе с вами узнать истинные причины сложившейся ситуации. Иначе не завел бы этот разговор.

— Уточните, пожалуйста, что вы под этим понимаете?

— Прежде всего я сомневаюсь в результатах лондонских исследований кардамона.

— Вы не доверяете англичанам и считаете, что они ошиблись или намеренно подтасовали результаты?

— Я далек от этой мысли. Такая солидная организация вряд ли способна на такое.

— Что тогда?

— Полагаю, образцы кардамона кто-то подменил.

— Вы подозреваете мистера Луспу?

— Логично подозревать всех, кто дотрагивался до образцов, исключая вас и меня.

— А почему вы исключаете меня?

— Откровенно говоря, только по одной причине: если это вы, то изменить что-либо будет невозможно, и работа во всех случаях потеряет смысл. Вернее, уже потеряла. И разговор, который мы начали, становится бессмысленным… А я и мои партнеры — полные идиоты.

— Аргумент слабый, но я, пожалуй, с ним соглашусь, хотя мог бы привести массу возражений. Однако что вы предлагаете?

— Я предлагаю упаковать новые образцы, предварительно пометив содержащийся в них кардамон.

— Вы думаете, злоумышленник, если он есть, об этом не догадается?

— Может догадаться, а может и не догадаться. Поэтому мы сделаем сложные метки, которые сработают в любом случае, и пропустим образцы через всех, включая и моих сотрудников. Необходимо понять, с чем мы имеем дело.

— А как насчет сгоревших электродвигателей и склада? Вы тоже считаете это злым умыслом?

— Скорее всего. Но это может быть и роковой случай или действия другого злоумышленника. А может, все это звенья одной цепи. Это нам и надо понять. Более того, некоторые необходимые мероприятия потребуют не совсем законных действий, которые сумеете осуществить только вы. Согласны ли вы участвовать в этом?

— Зависит от сути действий.

— Могу сказать лишь, что это касается таможенного законодательства.

— С таможенным законодательством я справлюсь. Для меня тоже очень важно разобраться в том, что происходит. Я связываю наше предприятие со своим будущим. Причем не только финансовым. Однако я должен знать все подробности…

— Естественно. Я могу расценивать ваши слова как согласие?

— Да…

— Тогда изложу основные моменты моего плана… Еще раз замечу: нам не удастся сегодня определить, что было отдано на экспертизу. Поезд ушел. Даже если мы получим образцы назад, то на их идентификацию уйдет уйма времени. Да и гарантии, что нам вернут именно те образцы, которые изучали англичане, нет. Поэтому единственный выход, как я уже говорил, — отдать на экспертизу новый образец. При этом упаковать его надо так, чтобы мы смогли точно определить, вскрывали ли пакет, и если вскрывали, то когда и кто. Для этого надо поместить в пакет детектор, способный фиксировать время его вскрытия. Такой детектор изобретен мною несколько лет назад, хотя и для других целей. Я позднее расскажу, как он работает… Главное, он будет визуально неразличим, являясь частью упаковки. Составляющие для его изготовления потребуется доставить из Москвы. По ряду причин желательно сделать это через дипломатическую почту посольства Танзании в Москве. Кроме того, нам надо четко проследить, когда и у кого будет находиться пакет с образцами. Своих сотрудников я беру на себя, а вот дальнейшее его движение придется проследить вам. Этот этап не самый сложный. Труднее получить пакет обратно. Просить англичан вернуть упаковку — глупо, нас не поймут. Поэтому мы должны подменить пакет в удобный для нас момент и тем самым убить двух зайцев одним выстрелом — убедиться, что переданы нужные образцы, и получить всю необходимую информацию о возможных подменах. Эту операцию подготовлю я сам, используя наши связи в Англии. Ваша задача будет состоять в том, чтобы курьер — вероятно, опять мистер Луспа — был под благовидным предлогом снят с борта самолета в Дар-эс-Саламе. При этом он должен будет сам уговорить кого-нибудь из пассажиров, а лучше — членов экипажа взять пакет для передачи нашему человеку в Лондоне. Причем уже не важно, будут ли после этого пакет вскрывать, предъявлять и прочее. Интересующая нас информация сохранится.

— Все это кажется мне очень сложным. Не проще ли вам или мне отвезти новые образцы в Лондон? Или использовать упомянутые вами связи в Англии?