Дороти Уннак - История Рай-авеню

Дважды за время ее преподавания в третьем классе учеников исключали и посылали в обычную школу. Одна маленькая девочка постоянно дрожала, тряслась, делала гримасы и, по мнению сестры Мэри Франсез, должна была до конца своих дней оставаться в смирительной рубашке. Она считала, что поступала правильно, когда закутывала ребенка в пальто и подвешивала на крючок в раздевалке. Она засовывала девочке рукавицу в рот, когда та кричала. Большую часть времени девочка проводила вне класса, где не могло быть места для тех, кто требует к себе постоянного внимания. В классе было еще сорок учеников, которых нужно обучать, а эта, состоящая из сплошных нервов, ученица отнимала слишком много времени.

Другим отчисленным стал мальчик, который, вне сомнения, закончит свою жизнь на электрическом стуле. Он был не только восьмилетним негодяем. Бесспорно, он находится на прямой дороге в ад. Он совершал самые отвратительные поступки, жестоко обращался с другими учениками, насмехался над всеми и, что было хуже всего, употреблял недозволенные выражения. Сестра Мэри Франсез поступила с ним должным образом. Она засунула ему в поганый рот полкуска хозяйственного мыла. Она держала его руки, несмотря на то, что он отчаянно вырывался и даже пытался ударить ее. Это был удивительно сильный ребенок. Но она все же загнала грязные слова ему опять в глотку. Когда она наконец отпустила его и сказала, чтобы он шел в кабинет директора, где его ожидало еще более суровое наказание, мальчик упал на пол лицом вниз. Когда она перевернула его, то увидела, что из его рта идет пена. Это было вполне объяснимо, учитывая то количество мыла, которое ему пришлось проглотить. Она схватила его за плечи и поставила на ноги, но как только отпустила, он опять нарочно упал на пол. Он ударился головой о край стола и потерял сознание. Все в классе страшно перепугались.

Приходская школа святого Симеона должна избавиться от этих двух учеников. Но было много других потерянных душ, и сестре Мэри Франсез казалось, что с большим числом из присутствующих школьников нужно обращаться гораздо строже.

Постепенно ее третьеклассники стали восьмиклассниками и попали к ней в класс. Они знали ее, и она знала их. Из-за того что они знали друг друга, с классом было легче работать. Она задала читать текст по географии, чего они не ожидали, и сказала, что проверит их через полчаса. Сестра Мэри Франсез сидела за столом, склонив голову набок, слушала ответы, подозрительно наблюдая за учениками. Задумались ли они хотя бы на минуту, что сегодня день особенный? Это был день накануне рождественских каникул. Сегодня они могли дурачиться и не слушаться. Она слышала недовольные возгласы, когда сообщила им, что школьной вечеринки не будет. Небольшие коробочки с леденцами будут розданы каждому после уроков. Сегодня — рабочий день, как и всякий другой. До ее ушей дошел тихий стон недовольства. Она уже подозревала кое-кого, но не была уверена на все сто процентов. Еще до того, как закончатся уроки, она узнает, кто из этих подростков тринадцати-четырнадцати лет не слушается ее.

Быстро передвигаясь между рядами парт, она подкралась к одному мальчику, который практически лег лицом на учебник, и дала щелбанца ему по затылку. Если ему нужны очки, пусть скажет об этом отцу с матерью, а не сидит тут, как слепой старик, уткнувшись носом в книгу. Она встала в конце классной комнаты и стала наблюдать за учениками.

Атмосфера в классе была пропитана ядовитыми парами, которые исходят от людей в этом возрасте, когда просыпается их плоть, когда в их организме происходят изменения. Некоторые мальчики были все еще почти детьми с пухлыми щеками и тонкими фигурами, они еще были склонны шалить по-мальчишечьи, но другие… о, эти другие, у которых ломался голос, а над верхней губой появлялся пушок, плечи же делались все шире и шире. Что до девочек, то они становились неугомонными, как мальчишки, сознавая, какие перемены происходят с ними и их телами. У них начинали появляться маленькие груди, талии стали уже, бедра шире, и она прекрасно знала, что некоторые из них уже пользуются украдкой губной помадой за стенами школы. Она видела приметы этого — губы, которые ранее были бледными, каким-то чудесным образом розовели. Это являлось следствием прикосновения косметики.

Их всех пронизывала сексуальная энергия, и ее работой, ее задачей, ее долгом было спасти их от дьявола, в чьи руки они отдавали себя. Она с упоением исполняла свой долг. В ее классе никто не флиртовал, не перешептывался, не брался за руки. Она постоянно рассказывала им всякие истории о детях, сбившихся с правильного пути, которых за это поражало молнией, или они становились жертвой какой-нибудь опасной болезни и умирали, не успев принять причастия.

Она осмотрела класс и остановила свое внимание на Уильяме Пейсеке. Это был совершенно отвратительный тип. У него жирные волосы, маленькое, худое и костлявое тело. Он никогда не выглядел чистым, потому что никогда не был чистым, и только одному Богу известно, откуда брались эти ужасные прыщи, болячки и кровоподтеки на его лице, похожем на мордочку хорька. У него были маленькие глазки, цвет которых сестра Мэри Франсез затруднялась определить. Никто не любил его. Мальчишки издевались над ним, а девочки избегали его. Он был неискренний и хитрый, он врал и обманывал. Он из семьи свиней, и от этого мальчика пахло помойкой. Его родители были поляками.

Данте Данжело был самым большим мальчиком в классе. Высокий, плотный, смуглый и черноглазый. Он всегда чисто вымыт и одет, что удивляло сестру Мэри Франсез, так как она знала, что его мать очень долго болела, прежде чем умереть, а его старшая сестра сошла с ума, и ее отправили куда-то в сумасшедший дом. Кажется, какая-то тетка мальчика — у итальянцев теток больше, чем у других людей, — перебралась жить в их семью и стала вести хозяйство. Мэри Франсез полагала, что это хорошо: родственники должны заботиться друг о друге. Она знала, что мальчик помогает в сапожной мастерской отца после школы, и тщательно осматривала его руки и ногти каждый день, но ни разу не заметила на них следов масла или ваксы, которые покрывали руки его отца. Он не особенно дружил с другими мальчишками, но те признавали в нем вожака, когда играли в школьном дворе. Может быть, из-за того, что он был выше всех ростом. С чего бы еще они хотели, чтобы этот единственный итальянец в классе участвовал во всех их играх. Он не доставлял ей особенных неприятностей, но она бы задала ему, если бы он начал что-нибудь вытворять.

Ее взгляд остановился на Меган Маги, самой умной девочке в приходской школе св. Симеона. Она была на год моложе всех остальных. Меган еще во всем походила на ребенка. Открытая и невинная, как маленькая девочка, и сестра Мэри Франсез любила Меган по-своему. Она понимала, что ее привязанность к Меган связана с тем, что та очень похожа на девочку по имени Маргарет Форбис. Те же темно-рыжие волосы и глаза апельсинового цвета, та же бледная кожа, те же веснушки на маленьком курносом носу. Те же темно-красные губы. Те же ямочки. То же хорошее знание всех предметов, четкие и ясные ответы у доски. Та же готовность выполнить любое задание.