Керстин Гир - Мамы-мафия

– Ну, если Яспер когда-нибудь плохо себя поведёт, я буду благодарна за ваши советы, – ответила Анна. – У вас наверняка есть много опыта в области плохого поведения детей.

– Вы что, уже уходите? – спросила Гитти.

– Да, уже уходим, – ответила я.

– Потому что сейчас начинаются наши курсы японского для детей и матерей, – сказала Анна. – Доставляют удовольствие и очень полезны детям. Мы там учим дзюдо, карате, суши, сою, оригами и тойоту, а сегодня, по-моему, будут камикадзе. Наш учитель – корифей в своей области.

– Загляните как-нибудь, на следующей неделе мы будем делать харакири, – добавила я.

– Хорошо, что вы сами увидели, что вы нам не подходите, – сказала Сабина. – Некоторые просто не могут понять, что мы придаём значение стилю и классу.

– Да, и они, конечно, рыдают, – заметила я. – Падают на колени и умоляют.

– Не беспокойтесь о нас, – сказала Анна. – Есть много других институтов, где можно воплотить свои садомазохистские фантазии.

Сабина, очевидно, лихорадочно подбирала какой-нибудь оскорбительный ответ, но ей в голову ничего не пришло.

Карста хрипло закашлялась.

– Ну, если она дышит здоровьем, то меня зовут Оттокар, – сказала Эллен.

– Это называется пышет здоровьем, Оттокар, – ответила Сабина.

– Накройся тазом, Сабина, – сказала Эллен. – А мне жаль, что вы не можете стать членами, вы обе.

– Спасибо, очень мило.

– Я провожу вас до двери, – сказала Фрауке.

– Увидимся на курсе валяния ангелов-хранителей, – крикнула нам вслед Гитти.

Я услышала, как Сабина дьявольски расхохоталась.

– Зло должно быть наказано, – заявила она. – Молодец, Гитти.

– Не расстраивайтесь, что не получилась, – сказала нам Фрауке у двери. – Как я уже говорила, вы не единственные, кто пытался. На десять заявок у нас девять отказов.

– Да, тяжело себе представить, что такое заседание мы не можем переживать каждую пятницу, – сказала Анна. – Но я должна сказать, это изумительно, как твой сын владеет Ти Эйч.

– Верно, – добавила я. – Но какими бы привлекательными я ни находила курсы иностранных языков – Юлиусу надо сначала пройти курсы самообороны, чтобы здесь выжить.

По дороге домой мы с Анной гоготали, как стая гусей.

– Знаешь, ты была права, – выдохнула Анна между двумя приступами хохота. – С тех пор как я познакомилась с этими женщинами, я чувствую себя действительно намного лучше. Впервые за долгое время я знаю, что я не такая уж плохая мама. Всё относительно, если сравнивать себя с правильными людьми.

На скамейке под старой липой рядом с киоском сидела полноватая девочка и ела мороженое «Магнум».

– Смотри! Это не Лаура-Кристин?

– Она, – сказала Анна. – О Боже, если бы Фрауке видела мороженое!

– Она плачет, – сказала я, – посмотри!

– Я вижу, – ответила Анна.

Моё эйфорическое настроение как рукой сняло.

– Может быть, нам подойти? Представь себе, что это один из наших детей.

– Подойди, – сказала Анна. – Я пока куплю детям мороженое. Что вы хотите, «Магнум» или «Корнетто»?

– «Сёськимо», – ответил Яспер.

– Пожалуйста, говори правильно, Яспер, ты не высокоодарённый, – заметила Анна.

Когда я присела рядом с Лаурой-Кристин, она стыдливо отёрла слёзы. Но они всё равно катились из её глаз, как вода капает из неплотно закрытого крана.

– «Магнум» по-прежнему лучшее мороженое, – сказала я. – Но шоколад всё так же по-дурацки отваливается кусочками, если хорошо откусить.

– Да, потому что слой шоколада довольно толстый, – ответила Лаура-Кристин и засопела. – Но в этом и состоит особенность «Магнума». Вы подруга моей матери?

– Нет, – ответила я веско. – То есть я просто знакомая, – добавила я. – Сегодня я была у неё в гостях.

– Я знаю, я вас видела. Действительно не было никакого пирога или мама просто спрятала его от меня?

– Если и так, то она его спрятала и от меня тоже, – сказала я. – Слушай, я знаю, что меня это не касается, но почему ты сидишь тут и плачешь?

Лаура-Кристин какое-то время облизывала свою нижнюю губу и мороженое. Затем она сказала:

– Потому что я, наверное, беременна.

Я попыталась не выглядеть шокированной.

Слёзы Лауры-Кристин потекли сильнее. Как маленькие ручейки, они прокладывали себе дорогу среди прыщей.

– Ну, это можно выяснить совершенно просто, – сказала я. – С помощью теста на беременность.

– Как быстро это определяется? – спросила Лаура-Кристин. – Я имею ввиду, после того, как…

– После полового акта? – спросила я.

Лаура-Кристин вздрогнула.

– После того как… сперма… – Она опустила руку с «Магнумом» на скамейку.

– Честно говоря, я не знаю. Должно пройти какое-то время, прежде чем беременность проявится. – В поисках поддержки я посмотрела в сторону Анны. Но она была занята тем, что помогала мальчикам распаковывать мороженое. – Как давно это было?

– Только что, – ответила Лаура-Кристин.

– Ох. Нет, я думаю, так быстро это не обнаруживается. Но если это только что произошло, то не поздно принять противозачаточную таблетку. – Я снова поглядела в сторону Анны. – Ты ведь знаешь, что это такое? – Ситуация была для меня довольно сложной. Я сидела на скамейка с чужой четырнадцатилетней девочкой и рассказывала ей про противозачаточные средства. Наверное, такое поведение подлежит юридическому наказанию.

– Да, – ответила Лаура-Кристин. – Но я не знаю, где их взять.

Я тоже не знала.

– Анна? Можешь подойти? Анна акушерка, она в этом разбирается.

– Я бы предложила, чтобы ты пошла в общество планирования семьи, – сказала Анна, когда я несколькими словами посвятила её в суть дела. – И возьми с собой своего друга.

– Какого друга? – спросила Лаура-Кристин.

– Ну, того, который… – сказала я. Н-да. – С которым ты спала, дорогая.

Лаура-Кристин громко всхлипнула.

– Но я ведь ни с кем не спала.

– Но ты же думаешь, что можешь быть беременной, – сказала я, желая убедиться, что мы говорим об одном и том же.

– Да, – всхлипнула Лаура-Кристин.

– А что именно вы делали друг с другом? – спросила Анна немного нетерпеливо.

Я посмотрела на обоих детей. Они держали рядом их «сёськимо» и сравнивали, чьё больше.

– Я ничего не делала, – ответила Лаура-Кристин. – Я никогда ничего не делаю. Я всегда только делаю вид, что я не вижу, что он делает.

– Ты имеешь ввиду, твой друг, – сказала я. Во рту у меня пересохло. Я хотела домой, к Нелли, чтобы поговорить с ней о предохранении.

– Я же сказала, что у меня нет друга, – ответила Лаура-Кристин. – Это мой учитель музыки.

Я с отчаянием посмотрела на Анну. Но у Анны были нервы покрепче, чем у меня.

– Твой учитель музыки и ты – вы друг в друга влюблены? – спросила она.

– Нет, – ответила Лаура-Кристин. – Он всегда говорит, что он хорошо ко мне относится, но больше он ничего не говорит.