Чарльз Сноу - Дело

Старик, весьма гордый собой, просиял улыбкой.

— Как видите, домашнее задание я знаю назубок, дорогой… — Он с улыбкой, нимало не смущаясь, посмотрел на Кроуфорда. — Извините, но ваша фамилия упорно выскакивает у меня из головы…

— Кроуфорд.

— Ах да! Наш теперешний ректор. Лучше уж я буду называть вас просто ректор. Домашнее задание я знаю назубок, видите… ректор. «Справочник знаменитостей» — прекрасная книга. Всем книгам книга! Мне единственно кажется, что было бы лучше, если бы они не записывали в нее всех без разбора. Тогда некоторые из нас сочли бы возможным давать немного больше сведений о себе.

Он повернулся к Доуссон-Хиллу.

— Прошу прощения, что не поздоровался с вами прежде.

Доуссон-Хилл, который, в отличие от Кроуфорда, чувствовал себя вполне свободно, подошел и пожал ему руку.

— Как-то я слушал одну из ваших лекций, профессор Гэй, — сказал он.

— С чем вас и поздравляю! — ответил Гэй.

— Должен сознаться, что она до меня не дошла, — сказал Доуссон-Хилл одновременно почтительно и дерзко.

Гэй собрался было выяснить, какая именно это была лекция, но тут Уинслоу, который держался на ногах только благодаря тому, что, изловчившись, прислонился к креслу, поднял голос:

— Признаться, мне не вполне ясна цель нашей конференции…

— Не совсем ясна вам, мой милый? Зато мне она ясна. Вот именно! Благодарствуйте, однако, за то, что вы напомнили мне о моих обязанностях. Да, вот именно. Я должен сосредоточить все свои мысли на обязанностях, взятых мною на себя, и на задаче, которая лежит перед всеми вами. Да, наши мысли должны быть устремлены в ближайшее будущее. Вот куда мы должны устремить свои мысли.

— Может быть, мы устроим заседание за круглым столом? — спросил Браун.

— Думаю, что это незачем. В самом непродолжительном времени я обращусь к вам со словом по поводу вашей миссии; я дам вам последние наставления. Это событие требует торжественности, и я приложу все силы, чтобы провести свою роль стоя. Да, я хочу, чтобы вы прониклись серьезностью поставленной перед вами задачи. — Медленно поворачивая голову слева направо, он обвел нас всех довольным взглядом. — Я совершенно точно помню, обстоятельства, которые привели вас всех сюда сегодня. Вот эти заметки помогли мне восстановить кое-что в памяти. — Он выудил откуда-то сбоку пачку листков и, держа на вытянутой руке так, чтобы на них падал свет из окна, начал изучать их при помощи большой лупы. Это заняло немало времени.

Затем он объявил:

— Я попрошу Эллиота и Доуссон-Хилла обратить особое внимание на то, что я скажу в своем выступлении. Я буду называть их асессорами. Асессорами! Вот это титул так титул! Вот только официального подтверждения этому титулу найти я пока не смог. Ну да об этом после. Суд старейшин — о чем, я надеюсь, вы были своевременно поставлены в известность, потому что, если это сделано не было, значит, кто-то допустил вопиющую небрежность, — итак, суд старейшин недавно постановил исключить из совета колледжа одного члена. Целый ряд членов совета выразили свое несогласие с правильностью этого решения. Проявили ли бы они больше доверия, если бы в состав суда старейшин входил, как того требовали правила, человек более почтенного возраста, — не мне говорить, более мудрый, — так вот, проявили ли бы члены совета в этих изменившихся обстоятельствах больше доверия к решению суда… однако об этом говорить опять-таки не мне. Теперь не время тужить о том, чего не воротишь.

Посматривая через лупу на свои заметки, он рассказал нам все, что произошло. Для человека своего возраста он рассказывал на удивление толково, но это опять-таки заняло немало времени. Наконец он сказал, обращаясь к Доуссон-Хиллу и ко мне:

— Вот и все, что я могу посоветовать вам. Выяснить подробности этого прискорбного случая — что ж, это как раз и есть задача, над которой вам придется поломать голову. Это всем задачам задача! Уж поверьте. А теперь я намерен сказать всем вам свое напутственное слово.

Он вцепился в ручки кресла, тщетно стараясь встать на ноги.

— Право, вам вовсе не нужно вставать, — сказал Браун.

— Обязательно нужно. Я вполне способен выполнять свои обязанности, так как, по моему мнению, их должно выполнить. Вот именно! Дайте-ка мне руку, Эллиот. Дайте мне руку, Доуссон-Хилл.

Не без труда мы помогли ему подняться.

— Вот так-то лучше, — вскричал Гэй. — Гораздо лучшие! Прошу выслушать меня. Больше у меня не будет случая обратиться к вам до того, как вы вынесете свое решение. Как арбитр процесса по делу об исключении одного из членов совета колледжа, каковое дело в настоящее время пересматривается судом старейшин, я прошу вас выслушать мое последнее слово. Суду старейшин я скажу: это очень серьезное решение. Идите и вершите правосудие. Если вы сможете совместить правосудие с милосердием, прекрасно! Но, главное, вершите правосудие!

Он остановился, чтобы перевести дыхание, и, повернувшись ко мне и Доуссон-Хиллу, продолжал:

— Этим джентльменам — членам колледжа и опытным юристам — я хочу сказать следующее: следите за тем, чтобы вершилось правосудие. Будьте смелы. Не давайте ничьим чувствам встать вам поперек дороги. Правосудие много важнее, чем чьи бы то ни было чувства. Говорите все, что у вас на уме, и следите за тем, чтобы вершилось правосудие.

Затем он подозвал нас, и мы помогли ему снова опуститься в кресло.

— А теперь позвольте мне пожелать вам успеха в делах, стоящих перед вами. И до свидания!

Когда остальные начали выходить из кабинета, он шепнул нам:

— Здорово это у меня получилось?

— Великолепно! — ответил я.

Мы с Доуссон-Хиллом последовали за остальными и уже были у порога, когда старик снова позвал нас обратно.

— Ах, я ведь забыл одну важную штуку. Забыл, и все! Должен настоятельно просить, чтобы вы все меня выслушали. Это уж определенно мои последние инструкции. — Он взглянул на один из своих листков. — Вы намерены вынести решение не позже, чем в будущую среду. Не так ли?

— Во всяком случае, надеемся. Но, как ректор, скажу, что гарантировать это я не могу, — ответил Кроуфорд.

— Хорошо сказано! — заметил Гэй. — Осмотрительность вполне оправданная. Это мне нравится. Во всяком случае, время несущественно. Рано или поздно, я надеюсь, — и да поможет вам бог! — вы все же найдете возможным вынести свое решение. Пусть никто из вас не падает духом, и в конце концов своего вы добьетесь. И вот этого-то момента и касаются мои инструкции. Я хочу, чтобы меня поставили в известность, прежде чем ваше решение вступит в силу. Как арбитр, я должен первым узнать о вашем решении. Я не склонен настаивать на том, чтобы суд старейшин в полном своем составе снова проделал бы путешествие до моего дома. Меня вполне удовлетворит, если эти джентльмены, Эллиот и Доуссон-Хилл, будут командированы ко мне с вердиктом суда. Значит, договорились?