Аксель Сандемусе - Былое — это сон

Если б немцы сказали на это «да», они бы, выиграв войну, преспокойно прибрали Норвегию к рукам. И обошлись бы одной этой ложью, избавив себя от необходимости лгать еще и еще.

В Осло царило мрачное настроение. Благодаря Квислингу и немецкой бездарности. Выпуская газеты для пророков, они, на наше счастье, забыли, что неверные тоже умеют читать. Спасибо, что мы не могли спать по ночам, когда немецкие подразделения орали на улицах: «Wir fahren gegen Engelland». Хорошо, что немцы любят духовую музыку и что квислинговцы послушно шагали за своими господами, неся в зубах кнут, которым эти господа их же и пороли.

Кого бог хочет погубить, он поражает слепотой. Немцы дали нам урок на будущее, показав, как не должен выглядеть мир, и объяснив, что следует опасаться немцев, а не только этого случайного фюрера. Надо помнить, что Гломма останется Гломмой и без того крохотного родничка, из которого будто бы она берет начало. Если хочешь познакомиться поближе с каким-нибудь народным движением, будь то нацизм или любое другое, небесполезно прочесть его программу, его Священное писание. Фюрер, думающий, что он прокладывает новые пути, вскоре оказывается беспомощным и на гребне волны, которая останется волной и без него. Их писания обычно не сбываются. Но на вымпеле должно стоять чье-то имя. Норвежским фюрером был Иоанн Безземельный [47] Иоанн Безземельный — английский король (1199–1216), в 1215 г. был вынужден подписать «Великую хартию вольностей». , ему не удалось подняться на гребень волны.

В ночь на 9 апреля мы с Сусанной были вместе. Когда завыли сирены, я подумал о своей фабрике.

Со стороны не понять, что открывается умирающему, это знает лишь бог.

Какие мы были беспомощные… но все-таки жили. Есть события, после которых двое, вместе пережившие их, неминуемо расстаются. После 9 апреля мы с Сусанной уже не могли оставаться вместе, нам следовало понять это. Много связей оборвалось в тот день навсегда.

Второй раз 9 апреля мы с Сусанной пережили в июне, когда Гюннер, неожиданно вернувшись домой, вышвырнул нас на улицу. После того он наделал столько глупостей, что Сусанне было уже нетрудно оставить у себя Гюллан.

Есть вещи, которые человеку хотелось бы забыть, — горькие переживания, которые невозможно облагородить, так же как невозможно облагородить того, с кем они связаны. Старайся не попадать в ситуацию, которая годна только для комедии. Это не проходит безнаказанно. Нельзя допускать, чтобы тебя вышвырнули на улицу вместе с любимой женщиной, чтобы ты услышал, как ей вслед летит гнуснейшая брань, — пусть даже все это правда, пусть даже ты и взял ее именно потому, что это правда.

Если такая сцена происходит в наше время, она годится только для идиотской комедии. В прошлом мы слышали звон мечей и раскаты высоких слов.

Говорят, будто писателю трудно найти что-то новое, что все сюжеты стары и затасканы. Вот, пожалуйста, новый сюжет. Но дело в том, что тот, кто испытал такое на собственной шкуре, должен быть сверхчеловеком, чтобы это изобразить, а кто не испытал, ничего не понимает и пусть благодарит господа бога.

Ты никогда не простишь своей подруге, что ты был виноват перед ней, и — самое парадоксальное — ты никогда не простишь ей, что она ходила с подбитым глазом.

Представь себе мысленно такую ситуацию со своей Эльзой, Гретой или Сусанной и держись подальше от чужой семейной жизни, ибо между твоей супругой и ее мужем всегда будет существовать нечто, чего ты не учтешь в своей счастливой одержимости. Вы всегда будете видеть друг на друге пятна и только с помощью наркотиков сможете отделаться от присутствия третьего в ваши интимнейшие минуты. Вы будете жить в постоянной истерии. Не удивительно, что ваша жизнь обернется комедией или же зазвенят мечи и зазвучат высокие слова:

Невозможно подробно описать все чувства, возникающие в подобной ситуации, они мгновенно сгорают дотла на костре ревности, гнева, страха и звука ключа, поворачиваемого в замке. То, что нам кажется повторяющимся из раза в раз, — это все внешнее: ключ, поворачиваемый в замке, онемевший и остолбеневший любовник, женщина, которая после жалких попыток бежать пытается объясниться и, стуча зубами, бормочет что-то невнятное о новом банте для гитары своего гостя или о том, что он хотел всего лишь принять ванну. Ее объяснения варьируются мало. Кто-то рассказывал мне, что его жена кричала, будто она и ее любовник просто лежали и ждали звонка от ее подруги, которая должна была пригласить их в кино.

Остальное скрыто тьмой, и никто из троих не проникнет сквозь нее. Между тем они дают свои показания, и показания их так несхожи, будто они находились в то время на разных полюсах, — впрочем, так и было, в действительности их не было на месте происшествия.

В ту ночь и родилась та величественная, немногословная, а порой и вовсе немая Сусанна, которую Гюннер уже мог мне отдать.

Так или иначе, но он остался один, а я оказался между Йенни, которая ждала ребенка, и Сусанной с ребенком от другого. Вернувшись домой, в Сан-Франциско, я несколько недель испытывал блаженство, это было счастливое пробуждение от сна, в котором тебя по пятам преследовал дьявол. Кое-что из этой истории я рассказал пастору, пришедшему ко мне за очередным пожертвованием для церкви. Он потягивал вино и обстоятельно кивал:

— Да, мистер Торсон, будь я патером, я просто продал бы вам индульгенцию. Ну, а нам нужно пятьсот долларов.

Я завещаю его церкви круглую сумму. Мне приятно, что он обращался за помощью к язычнику. Он не особенно умен, но по-своему, по-пасторски, кое-что понимает; несмотря на все расстояние, разделяющее нас, мы с ним друзья.

Итак, я завершил старую любовную историю. Интересно, многие ли пытаются это сделать и для скольких она остается окаменевшим сном? Безусловно, я пережил и нечто новое, характерное для современного человека. Дикарь, негр из крааля, получает свою девушку — или девушек, — потому что так нужно, и точка. Цивилизованный человек отторгается от подруги своей юности и пытается вернуться к ней, кружа по извилистой тропе.

Я попал обратно, Агнес вернулась. Ибо Сусанна и была Агнес, вернувшейся Агнес. Я нашел дорогу в Рай к Агнес, и Господь Бог сильно разгневался.