Александр Андрианов - Живая очередь

— Ага! Так я и поверил в его искренность. Небось дождался, когда ребята уйдут, да еще больше зверствовать начал.

— Ну уж нет! Ты дальше слушай. В общем, всего он Крейзи наобещал: и порядки былые восстановить, и библиотеку, и о всяких направлениях к врачам забыть начисто. В общем — все, чего мы и добивались.

— Так я ж говорю! С главным врачом все эти штучки бесполезны. Он согласится со всем, чтоб его в покое оставили, а потом опять за свое возьмется. Так уже было. Помнишь?

— Дай до конца все рассказать. Что ж ты встреваешь все время?

— Ладно, извини. Говори.

— Ну так вот. Крейзи ему пощечин несколько дал, чтоб в чувство привести, и как заорет: «Говори, сволота, свои полные ФИО». А когда он их назвал, Крейзи мобильник достал да номер чей-то набрал. А потом и говорит в трубку: «Саня, данные мне кое-какие пробить надо, скажи-ка, где перец с такими инициалами проживает»? А закончив разговор, наклоняется к Филиппычу нашему и в самое ушко его домашний адрес называет. Тот еще больше затрясся. «Родных, — говорит, только не трогайте». А тот ему: «Да на хрен они мне сдались? Я ж не такая падла, как ты. Это я тебе для того сказал, чтоб ты, сволота, не думал мне мозги полоскать. Все мне о тебе известно, и если кинуть меня вздумаешь — из-под земли достанем».

— Ничего ж себе! Это кому он, интересно, звонил?

— А другу своему. Тот то ли хакер, то ли еще кто. В общем, спец по таким вещам. У него базы какие-то компьютерные на всех людей Москвы имеются.

— До чего дошел прогресс!

— Это точно. Ну ты дальше слушай. В общем, Филлипыч наш совсем сломался — хнычет, как баба. «Отпустите, — говорит. — Клянусь, все сделаю, как вы скажите». Тут я опять к нему подхожу и требую, чтоб он Софью нашу обратно вернул. А тот как начнет скулить и в ногах моих ползать. «Не могу, — говорит. — Для этого согласие ее родственников нужно». Крейзи как ему даст по уху и снова кричит: «Согласие мы обеспечим. Ты сделай по своей линии все, как положено». Ну, тот снова кивает своей башкой, да слезы льет. Все, мол, сделаю. А Крейзи к нему вновь наклоняется и шепчет: «И запомни, за этими людьми я стою. И если ты, выродок, хоть пальцем их тронешь, хоть раз не так на кого-нибудь из них посмотришь, я тебя завалю, и труп твой свиньям на корм отдам».

— А он смельчак, этот Крейзи. Не думал…

— Да я сам не думал. Но это еще что! Видел бы ты, как Софьин зять перед ним ползал. И жена его вся присмирела, как шелковая ходила. Оба обещали клятвенно, что немедленно Софушку нашу из дома для престарелых заберут да хранить ее будут, как зеницу ока. Каждую пылинку сдувать!

— Ну и как оно дальше-то повернулось? Вернули Софушку, аль наврали все?

— Вернули! Прямо на следующий день! Филиппыч постарался — через своих каких-то знакомых все провернул, чтоб формальности все уладить скорее. Крейзи за ней на машине приехал, да меня с собой взял. Ох, и обрадовалась она. Плачет — не понимает ничего. А потом, когда чуток отошла, пирожков своих фирменных испекла. Причем не только на нас с Крейзи, но и на всю ораву фанатов. А ребятки — то, как угощения ее отведали, так зауважали еще похлеще, чем меня. Всю ее заобнимали, зацеловали. А Софьюшка — простая душа — настоящими комсомольцами их назвала и почаще заходить попросила. Она ж даже не знала, кем они нам с Крейзи приходятся. Мы ей сказали, что, мол, просто люди хорошие, этого и достаточно было. Все-таки она баба мировая!

— Ну а дальше-то что было? Не томи, Степка.

— А дальше про тебя мы новость узнали. Хотели сообщить про Софушку, а нам соседка сказала, что тебя в больницу увезли. Она из окна видела, как ты упал, и сразу же в скорую позвонила. Перепугались все жутко! Мало ли что с тобой. Ох, и напугал ты нас, Димка! Ох и напугал!

— Да ладно! Все со мной в порядке! Слушай, а скажи мне…

— Так, — сказал медсестра, входя в палату. — Ваше время истекло, больному пора спать.

— Ну дайте мне еще пять минуток, — взмолился Дмитрий Петрович.

— Никаких минуток, я и так все инструкции нарушила. В следующий раз поговорите.

— Ладно, Димка, она права, — сказал Степан. — Ты и правда еще не окреп. Отдыхай, мы к тебе еще придем.

— Ты хоть скажи, кто мы? Мне и сестричка сказала, что много народу приходило, а кто я и не знаю. Это так важно…

— Ох, Димка! Да все наши и приходили. Я, Андрюха, Илья, Кирилл, Софья, куча других людей, с которыми мы в поликлинике общались. Я даже по именам не всех знаю. И Крейзи со своими здесь побывал, и даже некоторые врачи из нашей поликлиники!

— Серьезно? Неужели стольких людей моя жизнь волновала?

— Спрашиваешь еще? Да ты даже не представляешь, как все мы тебя любим! Как ты всем нам нужен, друг! Поправляйся скорее. Я обязательно еще зайду.

— А вот всех я сюда не пущу, — строго сказала медсестра. — У нас тут больница, а не дом советов.

— Да ладно, тебе, — ответил Степан. — Не серчай на нас. Нам, старикам, и послабления некоторые положены.

— А то я их вам не делаю?

— Шучу. Спасибо, лапонька, что поговорить нам с другом позволила. Давай, Димка, до встречи!

— Пока, Степка! Приходи скорее!

— Конечно, приду! Не болей!

Дмитрий Петрович еще долго не мог заснуть. «Неужели это все правда? — думал он. — Даже поверить в это не могу. После стольких бед, стольких разочарований, неужели и на нашу улочку праздник пришел? Как хорошо, если так! Ну и дает этот Крейзи! Ай да парень! Побольше бы таких, глядишь, и жизнь на земле лучше станет…» С этими мыслями Дмитрий Петрович и уснул — сказывалось действие лекарства, да и слабость все еще давала о себе знать. Несмотря на то, что пенсионер всячески бодрился, до полного выздоровления было еще далеко.

Проснулся он ближе к вечеру. Огляделся по сторонам да заулыбался. Цветов-то на журнальном столике значительно прибавилось. Да и продуктов тоже — они даже в холодильник все не вмещались. Значит, любят его, значит, ждут. И так приятно стало от этих мыслей, так радостно, что с кровати вскочить захотелось да в пляс пуститься. Давно уже старик таким довольным не был!

Дмитрий Петрович нажал на красную кнопку, расположенную над кроватью. Медсестра не заставила себя долго ждать — мгновенно примчалась.

— Случилось что? — взволнованным голосом спросила женщина.

— Конечно, случилось, — с улыбкой ответил старик. — А жизнь-то налаживается!

— Ах вы, шутник! Впрочем, вовремя вы проснулись. Там вас еще один гость дожидается.

— А кто? Не Степан?

— Нет. Парень какой-то молодой. Взгляд у него странный очень, а в волосах седина. Если хотите, я могу его не пускать, скажу, что вам покой нужен.

— Ну уж нет. Этого парня я знаю, он мой друг. Если б не он — даже не знаю, что со всеми нами было. Пусть он зайдет, я очень хочу его увидеть.

— Ну, дело ваше. Только вам покушать надо.