Антон Гопко - НОВАЯ КВАРТИРА

В ванной свет не выключался круглосуточно. Они встали под душ и судорожно включили воду. Несмотря на поздний час, напор был слабый, и Валя с Марусей еле помещались вдвоём под струёй. Он крепко прижал её к себе. Его кожа показалась Марусе резиновой. Валя поцеловал Марусю, и ей в рот попала тёплая и вяжущая водопроводная вода. Затем он отстранил её. Марусе стало холодно. Ей не приходилось раньше видеть голых мужчин, и только теперь она с отвращением разглядела все особенности их сложения. А Валя, видя растерянность Маруси, стал ласкать себя её несопротивляющейся рукой. Потом он встал на колени и стал целовать её тело. Маруся машинально теребила волосы Вали и с гадливостью наблюдала за его усердием. «Можно подумать, ему очень нравится», — промелькнула у неё презрительная мысль.

А Валины ласки становились всё откровеннее и горячее. «Я хочу тебя, я хочу тебя», — беспомощно, как будто у него была высокая температура, повторял он. До Маруси его слова доносились, как с другой планеты. Она стояла голая, мокрая и жалкая, её тошнило. Валя встал, прислонил её к стене.

— Повернись! — уже непритворно дрожащим голосом приказал он.

Она посмотрела на него пустым и бессмысленным взглядом, оттолкнула, крикнула:

— Нет! — вылезла из ванны, со стуком отперла щеколду и пошла в комнату. Голый, мокрый и растерянный Валя пошёл за ней.

— В чём дело? — громким шёпотом спросил он, садясь рядом с Марусей на кровать и стараясь быть нежным. — Что с тобой? Что-то не так?

— Отстань от меня. Уйди. Мне плохо. Я хочу спать! Ты думал, что вот так просто пришёл и сразу…

— Послушай, ты ведь знала, чего я хочу! — возмутился Валя. — Ты ведь знала, зачем я позвал тебя в душ!..

— Что здесь происходит? — сонным голосом спросила разбуженная Анжела.

Через несколько минут Валя шёл по коридору к себе домой, а Маруся уже спала. Как была, голая. На столе возле её кровати стояли пустые бутылки.

Сестра Маруси Лидия была старше её на семь лет. Она закончила институт и работала на одном из московских оптовых рынков. Жила Лида у Анвара, своего непосредственного шефа, которому было пятьдесят шесть лет и который имел в Ереване жену и четверых детей.

В тот вечер она никого не ждала. Анвар улетел на несколько дней в Ереван. Накинув на плечи толстую кофту, Лидия сидела на сонно освещённой настенным светильником кухне и, ни о чём не думая, курила сигарету за сигаретой. Время от времени она сосредоточенно тушила окурки, с силой сминая их о массивную стеклянную пепельницу.

Марусе подумалось, что сестры, наверно, нет дома: в замочную скважину не пробивался свет, за дверью было тихо. Но на всякий случай она позвонила.

Услышав звонок, Лида потушила очередной окурок, встала, распрямила плечи, сказала: бр-р-р-р, и собранной походкой пошла открывать.

В ответ на шорох за дверью Маруся почувствовала успокоение и радость. Она приехала не зря. Сейчас можно будет попить с сестрой чаю и поговорить — она так давно ни с кем просто так не беседовала.

— Слушай, как там холодно, — сказала довольная Маруся, положив пакет с учебниками на тумбочку перед зеркалом, и снимая куртку.

— Да и у нас не жарко, — с приветливой улыбкой ответила Лида, поёживаясь и кутаясь в кофту.

Если бы Лида не жила на другом конце Москвы, далеко от метро, Маруся бывала бы у неё гораздо чаще. Лида, хотя и с некоторым налётом равнодушия, любила свою сестру и всегда была добра к ней. Не портил атмосферы и Анвар: сам толстый, а лицо худое — со впалыми щеками и аккуратными усиками. Он неизменно угощал Марусю шоколадкой и наливал ей неизменный огромный бокал сухого вина.

Но всё же Маруся обрадовалась, узнав, что его нет. Она много пережила за последнее время и приехала сюда с намерением поговорить с Лидой откровенно, наедине. Желание кому-нибудь поплакаться, из-за абсолютной неосуществлённости, достигло в Марусе такой силы, что сдержать его было уже невозможно. Оттаивая на кухне за чаем, она всё больше укреплялась в желании рассказать сестре о своём одиночестве, об охлаждении Лизы.

— Ну как у тебя дела? — закурив, спросила Лида.

Маруся и ждала, и боялась этого на первый взгляд ни к чему не обязывающего вопроса:

— Да не очень, — ответила она с решимостью, с какой шахматист делает озорной и неожиданный ход в ответ на традиционное е2 — е4.

— Что случилось? Кстати, у тебя был мужчина?

Каждый раз Лида задавала этот вопрос, но сегодня он смутил Марусю.

— Нет. А почему ты спросила? И вообще, какое твоё дело?! Я не понимаю, как так можно! Чем ты ещё поинтересуешься?

— Да не нервничай ты так, — хладнокровно ответила Лида. — Просто давно мы с тобой не виделись. Вот я и спросила, был ли у тебя мужчина. Ведь пора бы уже.

— Так! Прекрасно! Теперь ты ещё будешь мне указывать, что пора, а что не пора!..

— Успокойся, Мария! — неожиданно властным и строгим голосом перебила её Лида. — Что с тобой происходит? Ты как с цепи сорвалась! влюбилась, что ли?

— Мы с Лизой поссорились.

— Ой, беда великая! Кого не поделили то?

— Да никого. Просто она меня очень сильно обидела.

— Как это?

— Я пришла к ним, они пили вино, а мне не предложили. Я понимаю, что глупо на такие вещи обижаться, — тут же добавила Маруся. У неё было чувство, будто поделившись с сестрой, она предала что-то очень дорогое.

— Ну почему же глупо? Я бы тоже, наверно, обиделась. А она всё живёт с этим своим?..

— Да. С Сашей.

— Ну и ушла бы ты от них.

— Да я и ушла, — вздохнула Маруся, чувствуя, что откровенный разговор не получается.

— Правильно сделала. Сдалось тебе их вино, что ли? Если хочешь — я могу тебе вина налить. И вообще, что ты всё с ними дружишь? Не надоело тебе быть третьей лишней? У них же своя жизнь.

— Раньше мне казалось, что любовь и дружба — разные вещи, друг с другом не связанные, и одна не мешает другой.

— Много ты понимаешь! Конечно, не мешает, если у тебя мужик, и у неё мужик, а вы с ней дружите и своих мужиков обсуждаете. Это называется подруги. А с ней, ты подумай, о чём вам разговаривать? Она его любит, ей о нём поговорить хочется…

— Она его не любит, — перебила Маруся с суровым упрямством в голосе.

— Откуда ты знаешь?

— Ну не любит она его, это всем видно. Любят не так. Это что угодно, только не любовь.

— Какая разница — любовь — не любовь. Живёт же она с ним, ей о нём поговорить хочется, а с тобой о нём неудобно. У неё он сейчас на первом плане, а друзья все на десятый ушли. Какая же ты ей подруга?

— Слушай, что за глупое слово «подруга»! Оно меня так бесит!

— А как надо сказать? — изумилась Лида.

— Друг. Или друг — или никто. Но не подруга.

— Мда, — задумчиво произнесла Лида, яростно давя окурок, — что я тебе скажу, дорогая моя подруга. Ты на меня не обижайся, я ведь что думаю, то и говорю, поэтому могу сказать резко. Многим не нравится, но ты знаешь, я тебе добра желаю. Вот что, милая, из всего, что ты говоришь, бесспорно ясно одно: надо тебе парня завести.