Антон Гопко - НОВАЯ КВАРТИРА

— Что значит завести? — с нервным смешком заспорила Маруся. — Он что — хомячок? Или золотая рыбка?

— Вот чего ты остришь, объясни мне, пожалуйста. Ты лучше послушай, что тебе старшая сестра говорит. Заведёшь парня — будет не до ссор с подружками.

— Откуда его взять? — вдруг с неожиданным смирением, втянув голову в плечи, тихо спросила Маруся.

— Да их же вокруг — что грязи! — воскликнула Лида. — На все вкусы.

— Ну и что. Мне-то что с этого.

— Как что! Тебе кто-нибудь вообще нравится?

— Ну да. Мне Саша нравился. Но он как бы с Лизой, и, в общем…

— Понятно. А ещё кто?

«Что отвечать? — подумала Маруся. — Что больше никто?»

— Нравился ещё один. Валя зовут.

— Ну, а он что?

«Рассказать ей что ли?» — лукаво подумала Маруся и ответила:

— А он мне разонравился. Оказался такая свинья.

Лида закурила и задумалась о том, что она совсем не знает жизни своей младшей сестры и что эта жизнь ей в общем-то неинтересна. И её охватило чувство вины перед Марусей. Лиде захотелось помочь ей, разрешить все её проблемы. Прямо здесь и сейчас. И почувствовать себя хорошей любящей сестрой.

— Маруська! — сказала она. — Чтобы парни обратили на тебя внимание, надо хоть немножко следить за собой. Я понимаю, что ты без денег сидишь, но другие же как-то ухитряются. Вот что ты всё время ходишь в этом спортивном костюме, у тебя что — платья нет? У тебя хорошая фигура, а лицо, ещё если немножко подкраситься, будет вообще отпад. Хотя бы самую элементарную косметику нужно себе позволять. Шампунь хороший купи.

— Знаешь, Лидушка, — с горечью ответила Маруся, — мне всё это кажется так несерьёзно — привлекать кого-то. Я не могу, как Анжела, целый час мазать морду кремом! Что за глупый маскарад! Если я намажусь, он меня полюбит, а если не намажусь, пройдёт мимо и не заметит. Нужна мне такая любовь!

— Другой-то нету, — вздохнула Лида, — вот в чём всё дело-то.

— А нету, так и не надо! — весело сказала Маруся. И обе сестры задумались.

— Ты у Серёжки давно была? — спросила вдруг Лида.

— Давно. Очень давно.

— Сходила бы, узнала, как он там.

— А ты что к нему не сходишь?

— Ой, мне и без него тошно, — вздохнула Лида и принялась нападать на брата. — Взрослый человек ведь, а кто он, что он? Пьяница! Шут гороховый! Ещё аспирант! Видала я таких аспирантов в канаве под забором.

— Не надо так, Лидушка, — вступилась за брата Маруся. — Серёжка у нас хороший, умный.

— А я что — говорю, что он дурак? Конечно, умный. Да будь он хоть трижды умный, что толку, если он одновременно спивается и впадает в детство! Не могу я с ним. Пять минут не может высидеть, чтобы не начать дурака валять. Говорю ему: «Серёжка, ты правда идиот, или прикидываешься?» — а он мне: «Не знаю». Но ты к нему сходи. Надо проведать.

— Схожу.

За окном было темно. Небо, как всегда поздней осенью в Москве, было всё в тучах. Настенный светильник напоминал ночник, от него хотелось спать. Сёстры снова впали в молчаливую задумчивость.

— Хочешь есть? — предложила вдруг Лида. Предложение было незамедлительно принято и внесло некоторое оживление. Лида открыла холодильник и достала оттуда тушёную картошку с мясом и какой-то салат, похожий на оливье. Пока кастрюлька с картошкой грелась на плите, Маруся ела салат. Также из холодильника была извлечена начатая бутылка пива, и сёстры дружно её прикончили.

— Ну вот, — проговорила Лида, когда Маруся поела и снова взялась за чай, — а то ты, наверно, совсем голодная была. — Лида была рада, что хоть чем-то доставила удовольствие сестре.

— Да, — ответила ей Маруся, — Хотя сейчас я ещё не совсем голодная. Мне из дома недавно посылку прислали.

— И что там? — вяло поинтересовалась Лида.

— Да как обычно: рис, картошка, варенье. И ещё этот, «Несквик», знаешь, какао растворимое. Его молоком заливаешь и пьёшь. Так классно! Я теперь этим завтракаю. Эх, если б не Анжела! Она уже половину сожрала. Представляешь, берёт ложку и жрёт!

— А деньги они тебе прислали?

— Да.

— Сколько?

«Может, не стоит ей говорить, — подумала Маруся. — А, хотя ладно, всё равно узнает, если что».

— Триста пятьдесят.

— Папка, что ли зарплату получил? — спросила Лида голосом, в который уже заранее начали прокрадываться нотки возмущения.

— Не знаю, — робко ответила Маруся.

— Конечно, ты не знаешь, — с негодованием воскликнула Лида, — конечно! Я зато очень хорошо знаю, на что они «Несквик» покупают! То-то я мать всё по телефону спрашиваю: «Купили вы мебель?» А она мне: «Нет ещё. Присматриваемся, прицениваемся». Они прожрут десять миллионов! Скорее всего, пять уже прожрали!

— Послушай, Лидушка, должны же они что-то есть.

— Должны. А я-то при чём! Я что супермиллиардер?! Я эти деньги им дала на мебель, понимаешь ты, на мебель! Я из-за этого себе столько всего не купила! Так, ты домой скоро собираешься?

— Как всегда, в конце января, — пожала плечами Маруся, — после сессии.

— Ладно. Очень хорошо. Скажи им, чтобы немедленно покупали мебель. Немедленно!

— Лидушка, а может, лучше ты сама съездишь, обо всём с ними поговоришь, а? Ты ведь дома уже сто лет не была. И мама в письме жалуется.

Лида скривила рот, опустила глаза и заныла:

— Ну вот чего ты от меня хочешь? Чего ты мне душу травишь? Ведь знаешь же: не поеду я туда. Не поеду.

— Но почему?

— Потому что тошно мне там и скучно. Мне дома хуже, чем зверю в клетке. Потому что пойти там некуда, поговорить не с кем. А ещё родители пристают с вопросами о моих планах на будущее и с советами дебильными. А то как пристанут: расскажи нам о себе. Расскажи про то, расскажи про это, расскажи про пятое, расскажи про десятое. А про что мне им рассказывать? Про рынок? Или, может, про Анвара? Или про то, как

меня изнасиловали в прошлом году? Нет, спасибо, зареклась я домой ездить!

— А они нас так любят, — только и проговорила Маруся.

— Я их тоже люблю, — начала в ответ оправдываться Лида, — но что делать? Ни меня, ни их не изменишь. Вот мне двадцать шесть лет, а они всё ещё, наверно, считают меня невинной девушкой. Так пусть и дальше считают! И мне спокойнее, и им. Уж кому-кому, а не мне выводить их из этого заблуждения.

Прошло ещё несколько минут, Лида выкурила ещё сигарету.

— Оля Васильева приходила, — тихим голосом сказала она, — халат предлагала. Недорого. Двести тысяч. Вот, думаю, может, взять? Он ей великоват, а мне, вроде, как раз. Он ей, понимаешь, в плечах как-то широк. Да и на мне он, честно говоря, не очень хорошо сидит. И неплохой халат такой, махровый. Не знаю, брать, не брать. Наверно, не возьму. Брать надо только то, что совсем идеально подходит. — Лида на несколько минут погрузилась в задумчивость, потом сказала: — А я себе новые тени купила. Сейчас я тебе покажу, похвастаюсь. Так, где они у меня? А, здесь, на холодильнике. Смотри, и коробочка такая, приличная. Двадцать три тысячи всего, представляешь! Причём их много тут! Это у нас на рынке одна женщина предлагает. Хочешь тебе возьму?