Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина?

— Сначала поедем, покушаем, — улыбаюсь я, — а потом, наверное, надо искупаться.

Рождается у меня спонтанное предложение.

— Искупаться? — удивленно взметает в вверх свои брови принцесса.

— Ну, да, лето все-таки, а мы с тобой еще ни разу не купались!

Это, конечно, не правда. Почти две недели в июне мы провели с ней на солнечных берегах Алании, купаясь и загорая в соленых водах Средиземного моря. Правда, было то, что мы ни разу еще не выбирались этим летом на местные водоемы.

Почему-то, по общему мнению всех местных жителей, водоемы вокруг нашего города не пригодны для купания, что, однако, не мешает толпам дачников и просто приезжим осаждать их берега в течение всего лета.

Вот такой парадокс!

Но вступать в спор сейчас мне жутко не охота, поэтому я перевожу разговор в другое русло.

— Давай, пока просто поедем отсюда, а то сейчас нам придется общаться с нашей доблестной милицией!

Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как на нашу тонированную восьмерку вот уже добрых две минуты пристально смотрит гаишник с перекрестка. Еще бы! Сейчас все боятся терактов.

И восьмерка с тонированными стеклами, одиноко стоящая на обочине дороги возле особо охраняемого объекта, да еще с женщиной за рулем, да еще в конце международнозначимого мероприятия, вполне может навести доблестных блюстителей порядка на нехорошие мысли. И неважно, что за рулем сидит блондинка!

Во-первых, все равно не видно, а во-вторых, так даже интереснее. А вдруг!

— Хорошо, поехали!

Машина трогается с места и выезжает на дорогу. Гаишник отворачивается и резко уменьшается в размерах. Превращается в маленького смешного гнома. Мелькающие вдоль обочины сосны сливаются в однородную рыжую массу…

Марина просит подержать руль. Прикуривает. Она не может управлять машиной без сигареты в руке. На какое-то время деревья снова распадаются на составляющие, а потом сливаются вновь. Это она сначала отпустила, а потом, когда снова взяла управление на себя, выжала газ до отказа. Я снимаю руку с руля, кладу ладонь ей на колено. Она улыбается. Я тоже.

Мы едем молча, потому что дорога нам известна до мельчайших подробностей. Ведь мы едем ужинать в наше кафе. Небольшое придорожное заведение, которым управляет армянская семья. Наше кафе. Это мы его так называем, вывеска же над входом более лаконичная. «Шашлычное». И все. Дальше думай, как хочешь.

Поедаем друг друга глазами, как будто не виделись месяц. По сторонам практически не смотрим, потому что все здесь вокруг изучено неоднократно. Да и что здесь изучать. Интерьер минимальный. Столы и стулья из заводской столовой. Над столиками раскрыты зонтики. Строительный вагончик с решетками на окнах. Там касса и склад. Поленица дров. Большой мангал.

Выбираем столик поближе к мангалу. В меню не смотрим. Просто заказываем три порции шашлыка, две мне, один ей, безалкогольного пива для нее, томатного сока, лавашик побольше, два салата «Свежесть», нарезанные огурцы и помидоры и бутылку «Клинского» для меня.

— Так что же за подвиги ты сегодня совершил? — спрашивает принцесса, усаживаясь на свой трон.

Я сажусь напротив.

— Сейчас расскажу.

Мне надо время, чтобы решиться, с чего начать? Поэтому опускаю глаза, рассматриваю клетчатую клеенку, которой накрыт стол. Переспрашиваю:

— Может сначала ты?

— Нет, о себе я успею рассказать. Сначала ты?

— Ну, хорошо! — соглашаюсь я. — Я постараюсь покороче.

И начинаю рассказывать Марине о том, как весь день раскручивал землю, чтобы она крутилась быстрее. Я смотрю принцессе в глаза с некоторым сомнением, а вдруг она сейчас скажет мне что-то обидное, типа: «Лучше бы ты делом занялся!» Но нет. Наоборот, она улыбается и подтверждает, что и для нее сегодня день пролетел необычно быстро. И ей даже снова не хватило времени.

И мы вместе смеемся. Тихим смехом. Так чтобы не привлекать к себе внимания.

— А знаешь, — продолжаю я, вдохновленный тем, что меня поняли. — Это хорошо, что ты немного задержалась. Иначе я бы не успел совершить свой второй подвиг.

С этими словами я беру в руки фотоаппарат, который все это время стоял на краю стола и поворачиваю цифровой панелью к ней.

— Посмотри-ка на это!

— Что это?

— Ну, посмотри!

Мне очень хочется, чтобы она сама догадалась, что же изображено на фотографиях. Она удивленно поднимает глаза на меня:

— Какие-то задницы? Чем ты сегодня занимался?

Смеюсь:

— Да нет, не то. Смотри дальше!

Она перелистывает фотографии и снова поднимает на меня глаза.

— Какие-то винты?

— Не винты! А цветы! Как ты не видишь! Это железные цветы с железного поля. Неужели ты не видишь! Я их собрал для тебя. Все до одного.

Она удивляется на мои слова и опускает глаза, чтобы рассмотреть фотографии получше. Но все равно момент упущен. Мне становится немного грустно, что она не увидела цветов с первого раза. Я стараюсь успокоить себя, что это ничего, это нестрашно, я ведь тоже не сразу их заметил, хотя ходил мимо целую неделю.

Я их увидел только в тот момент, как налетел на мягкую стену. Двадцать пять минут назад. Хоть удар был и не сильный, но, видимо, он что-то изменил в моем сознании, и я осознал, что стою не в центре авиасалона, а в центре сказочной цветочной поляны. Вот что бывает, когда слишком сильно разгонишь земной шар. Это было небольшое помутнение сознания, но его мне было достаточно, чтобы успеть собрать все цветы в свой фотоаппарат, как в корзину, до того момента как они снова превратились в хвосты и винты.

— Действительно, цветы, — произносит, наконец, принцесса. — Какие красивые? Смотри, кактус зацвел?

Она поворачивает ко мне картинку, на которой изображен гигантский ярко-красный вертолет с огромных количеством лопастей.

— Нет, это не кактус, это астра.

— Кактус. Астра, вот! — она перещелкивает на другую фотографию. — А это ромашка!

— Ну тебе виднее, ты же моя принцесса.

И мы снова смеемся и смотрим друг на друга влюбленными глазами. Приносят две пластмассовые тарелки салата, две общепитовские вилки с погнутыми концами, много-много лаваша и пиво. Лаваш свежий, ароматно пахнущий.

— А шашлык?

— Сэчас, будет! Уже жарится, — отвечает нам хозяин и показывает на мангал, возле которого стоит его сын. — Потерпите, чуть-чуть!

И чтобы сгладить свою вину за то, что шашлык еще не готов, добавляет.

— Сегодня, шашлык отменный! Мясо свежее-свежее!

Получив заверения в том, что все нормально, хозяин вежливо отходит. Я беру Марину за руку и глажу ее пальцы.

— Тебе, правда, понравился мой подарок?

Она смотрит на меня влюбленными глазами, вздрогнув, убирает руку, кладет перед собой, как прилежная ученица.

— Не, надо. Мурашки бегут по коже. Не могу больше! Хочу тебя!