Имоджен Эдвардс-Джонс - Пляжный Вавилон

— Значит, так. Вам с Энди нужно провести репетицию, — предлагаю я.

— Хорошо, — делает Ори пометку в своем блокноте.

— Проследи, чтобы шампанское все-таки привезли, — поворачиваюсь я к Жану-Франсуа. — И не забудь проверить, сколько у нас паштета из гусиной печенки и икры. Имей в виду, что праздновать собираются почти все отдыхающие. А уж наши гости будут заказывать эти лакомства часто и помногу.

— Ясно, — кивает Жан-Франсуа.

— У нас все номера заказаны? — обращаюсь я к Гарри.

— Все забито под самую завязку, — ухмыляется тот. — Меня скоро начнут взятками одолевать!

— Итак, все знают, что кому делать.

— Гм… лично я, кажется, вообще не занят, — заявляет Бернар. Все присутствующие смотрят на него как на сумасшедшего.

— Можешь помочь в подготовке песнопений, — предлагаю я.

— У тебя это хорошо получится, — подмигивает Марко. — Слышал, как вечером в баре ты орал песни.

Более-менее разобравшись с задачами на Рождество и новогодние праздники, мчусь с собрания, чтобы успеть на проводы мистера Антонова и его семейства, улетающих на личном самолете. И вот мы стоим возле ресепшена, и я жму руку русскому богачу. Мистер Антонов остался очень доволен отдыхом. Ему чрезвычайно понравилось на нашем острове, жена в восторге от нашей кухни, а детям особенно полюбились водные развлечения. Морская прогулка накануне на закате солнца, которая обошлась олигарху в сорок тысяч долларов, оставила самые приятные впечатления. Внезапно прервав свои похвалы, мистер Антонов хватает кейс и раскрывает его на столе ресепшена. Какое-то время он роется там и наконец вытаскивает пачку конвертов. Затем начинает спрашивать у меня имена людей, которые его обслуживали, и вручает мне пятьсот долларов для Бернара, — по двести долларов каждому из официантов, в две тысячи долларов русский оценивает усердие обслуги его виллы. В довершение всего Антонов протягивает конверт и лично для меня. Там четыре тысячи долларов. Все эти цифры я знаю по одной простом причине — гость заблаговременно написал на каждом конверте соответствующую сумму. Я прихожу в неописуемую радость, однако заявляю олигарху, что он излишне щедр к нам. Но мистер Антонов только улыбается. Более того, он снова лезет в свой кейс и передает мне небольшую коробочку. Должен признаться, в эту минуту я по-настоящему смутился. Не могу сказать, чтобы я как-то особенно услужил этому человеку. Единственная задача, которую мне предстояло решить, — это заказ яхты. Да и с этим поручением я едва не облажался.

— Ну что вы, мистер Антонов, вот это уже совершенно не нужно.

— Прошу вас, не отказывайтесь, — небрежным жестом успокаивает меня русский. — Если бы мы всю жизнь делали только то, что нужно, это была бы такая скука.

— Хорошо. Большое спасибо, — растроганно благодарю я мистера Антонова.

— Это вам спасибо, — наклоняет голову щедрый гость. — Мы замечательно провели у вас время.

— Рад слышать, — улыбаюсь я и открываю коробочку. Твою мать! Да это же наручные часы «Патек Филипп»! Они стоят не меньше десяти тысяч долларов. Я хорошо в этом разбираюсь, потому что в нашей профессии по модели часов можно сразу определить, с кем имеешь дело. Например, «Брайтлинг» чаще всего дешевка по типу «на доллар пара». Однако модель этой же фирмы на руке мистера Георгия уже стоит больших денег. Если господин носит «IWC» — это признак класса и отменного вкуса. А вот «Ролекс» — безвкусица. Мне лично дарили множество часов «Сектор» по восемьсот долларов, и что? Только за прошлый год у меня их скопилось примерно пятнадцать штук, пришлось завести специальную шкатулку. Но вот такого сказочного подарка я никогда еще в жизни не получал.

— Нравятся? — улыбается русский.

— Нет слов! — выдыхаю я. Наверное, глаза у меня выпучены, как у идиота, от радости. Действительно, я просто в шоке. — Они прекрасны.

— Я рад, что вам понравился подарок, — говорит мистер Антонов, уже прощаясь. — Да, кстати, я хочу попросить вас об одном одолжении.

— Да, конечно, — бормочу я, не отрывая взгляда от часов.

— Мы с женой и детьми хотим еще приехать к вам.

— Превосходно, — улыбаюсь я.

— На Рождество, — добавляет русский.

— На Рождество? — повторяю я дрогнувшим голосом.

— Да, совсем скоро.

— Ах вот так. — Я глупо улыбаюсь и произношу: — Конечно, лично для вас двери нашего отеля всегда открыты.

Я провожаю семью Антоновых. Стою на причале, улыбаясь широко, но неискренне. Я — задница, придурок, козел. И все из-за дорогих часов. Из-за них сейчас курорт и я, мягко говоря, находимся в непростой ситуации. О чем я только думал, обещая парню, что мы можем принять его снова всего через шесть недель? Наверное, меня ослепил неожиданный шикарный подарок. Не знаю, что это вдруг на меня нашло. К тому же по коварству парень едва ли уступает дьяволу. Ему не удалось бы стать самым крупным алюминиевым магнатом Сибири, если бы он не знал, как заставить людей делать то, что они не хотят.

Итак, по дороге в офис звоню Гарри и велю ему пулей мчаться ко мне.

— Что-что? Что ты сделал? — изумляется Гарри, входя в кабинет. С его лица как будто сошел загар, а зубы кажутся не такими белоснежными и сверкающими, как раньше.

— Извини, — пожимаю плечами я. — Было трудно сказать «нет».

— Что ж, в следующий раз хотя бы попытайся, — говорит он, размахивая внушительной пачкой рождественских заказов. — Такое маленькое слово, но иногда выручает.

— Мне очень жаль. — Поднимаюсь из-за стола, чтобы заглянуть ему через плечо. — У нас вообще есть места?

— Если бы они были, то в чем тогда заключалась бы моя работа, не так ли? — с сарказмом замечает Гарри. — Это самое оживленное время года. Если я не могу заполнить отель людьми даже на Рождество, то лучше мне сразу засунуть две коктейльных соломинки себе в нос и покончить с этой жизнью.

— Верно, — грустно соглашаюсь я, глядя на голубые, зеленые, фиолетовые, красные и желтые полоски. — Что все это значит?

— Темно-зеленый цвет означает — прямая оплата за номер, без депозита, фиолетовый — оплачено агентами, желтый — элитные турагентства, темно-голубой — прямой, окончательный и полностью оплаченный и розовый — агентство, без депозита.

— А бирюзовый?

— Срочные.

— О’кей, давай опустим срочные.

Посмотрев на таблицу, можно увидеть столбец с номерами вилл слева и даты сверху.

— Бирюзовым помечены виллы, не зарезервированные на Рождество.

— Блин!

— Да уж — блин… — Гарри водит пальцем вверх-вниз по таблице, что-то бормоча под нос. — Должны же мы приберечь что-то для транжир, — объясняет он.

И он прав. Мы любим транжир. Это гости, которых не смущает стоимость проживания. Для кого-то это две тысячи долларов за ночь, а кому-то и шесть с половиной тысяч по плечу. Такие гости обычно бронируют места через одно из наших собственных агентств, приезжают с кучей денег, щедры на чаевые, почти всегда заказывают песчаную отмель, вечеринку с барбекю или что-нибудь очаровательно-расточительное в том же духе. Транжиры просто помешаны на хорошем вине, а их дети с радостью поглощают за ужином шоколадное мороженое «Вальрона» по шесть долларов за шарик.