Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Начальник был уничтожен. Что за тон! Какое выражение лица! Типичный ревизор. Может, он и в самом деле чиновник по особым поручениям из Анкары?

Кудрет вдруг встал и сухо бросил:

— Ну, я пошел!

Начальник вскочил:

— Посидите еще немного.

— С какой стати?

— Да так просто… как бы это вам сказать…

— О чем?

— Вы упомянули о наркотиках и ножах… но… вы же знаете… Нет, не то я говорю…

— Чего мямлишь? Говори, что хотел!

Начальник покраснел и, с трудом преодолев робость, продолжал:

— Слухи, которые ходят в городе…

— Какие слухи? О том, что ты взял пятьдесят тысяч?

Начальник еще больше растерялся:

— Я? Я взял? У вас?

— Ты! Ты! Кто же еще?

— Разве я брал у вас какие-нибудь деньги?

— Отвертеться хочешь?

— Помилосердствуйте, бей-эфенди, умоляю вас…

— Значит, ты не брал у меня пятидесяти тысяч и не говорил, что часть из них дашь прокурору и в Анкару кое-кому отправишь?

Начальника бросило в дрожь.

— Сжальтесь! — воскликнул он, протягивая руки. — Из любви к аллаху!

— Я и аллаха почитаю, и пророка! А ты убери свои грязные лапы! Что за наглость — взять деньги, а потом отказываться! Я тебя проучу!

И Кудрет с грозным видом покинул кабинет начальника. Он был доволен собой. Плохо ли? Убить сразу двух зайцев!

Нефисе он скажет, что денежки ее пошли на взятки, а начальника тюрьмы будет держать в страхе. Кудрет уже потирал руки, радуясь тому, что теперь он запросто «обложит налогом» начальника, который по ночам в нетрезвом виде играет в азартные игры с заключенными, да к тому же берет с них комиссионные за продажу запрещенных товаров.

А начальник просто обезумел от страха. Решил было рассказать все прокурору, но побоялся. Как бы то ни было, а прокурор подумает, что не бывает дыма без огня. И уж, конечно, допросит Кудрета Янардага. А что будет, если Кудрет-бей заявит: «Да, дал я ему деньги. Кстати, часть их предназначалась лично вам, а часть анкарскому начальству».

В тот же день произошло событие, которого начальник так боялся. В тюрьму нагрянул прокурор. Глаза его метали громы и молнии.

— Правда ли то, что я слышал?

— А что вы, бей-эфенди, слышали? — будто не понимая, спросил начальник.

Прокурор, мужчина плотный и высокий, сразу взял в оборот тщедушного начальника тюрьмы:

— Признавайся! Брал ты у Кудрета пятьдесят тысяч лир?

Начальник дернулся:

— Не брал!

— Врешь! Весь город говорит об этом. Где деньги? Куда ты их девал?

Как начальник ни клялся, как ни божился — тщетно. Прокурор наконец вышел из терпения и нажал кнопку звонка. Прибежал старший надзиратель.

— Позвать Кудрет-бея! — распорядился прокурор и повернулся к начальнику: — В каждом слухе есть доля правды. Но если даже все это вранье, сам слух страшнее факта, ты ведь знаешь.

Начальник впал в отчаянье, слова не мог вымолвить. В самом деле, как он оправдается, если Кудрет-бей сейчас заявит: «Да, он взял у меня деньги для вас и для анкарского начальства». А не оправдается — со службы выгонят. Ну и положение, хуже не придумаешь.

Прокурор пришел в замешательство, когда немного погодя перед ним предстал Кудрет Янардаг — с виду настоящий высокопоставленный «чиновник по особым поручениям». Не зря, видно, болтают о нем в городе. Может, он и в самом деле послан сюда Анкарой? Чем черт не шутит?

— По какому делу меня вызвали? — едва переступив порог, спросил Кудрет.

Тон, которым был задан вопрос, совсем обескуражил прокурора.

— В связи с распространившимися слухами, эфендим, пришлось прибегнуть к вашей помощи.

Кудрет спокойно вынул из кармана пачку сигарет, закурил.

— Вы, вероятно, интересуетесь пятьюдесятью тысячами лир?

— А вы давали кому-нибудь такие деньги?

— Если понадобится, я доложу об этом Анкаре, — сказал Кудрет и гордо удалился.

В полном смятении прокурор повернулся к начальнику тюрьмы:

— Что будем делать?

Идрис медленно шагал по ночному Стамбулу. С пятью хрустящими тысячелировыми бумажками в кармане и небольшой суммой, оставшейся от пятисот лир. Жизнь на Бейоглу [34] Центральный район в европейской части Стамбула. кипела. Пройдя по левой стороне мимо Галатасарайского лицея, он очутился на проспекте Истикляль, по которому, как и всегда в это время, текла плотная толпа.

Миновав Цветочный пассаж, Идрис остановился перед рестораном «Дегюстасьон», удивительно напоминавшим заведения подобного рода в Париже, Риме, а возможно, и в Триесте. Он еще не ужинал. К тому же ему предстояло встретиться здесь с Сэмой… С пятью тысячелировыми он великолепно проведет время на Бейоглу, а потом уж вернется к той девице. Ей под тридцать, красавицей ее не назовешь, но симпатичная, а главное, всем сердцем привязалась к нему…

Зал ресторана был переполнен. Густой табачный дым, шум, громкий говор жестикулирующих посетителей, столы с разнообразными салатами, креветками, омарами и всевозможными мясными блюдами, гарсоны во всем черном, словно дипломаты…

Нынешнюю ночь Идрис решил похитить у судьбы-злодейки и стал выбирать себе столик, но тут из верхнего зала кто-то басом окликнул его:

— Идрис!

Он посмотрел вверх и замер. Удивление быстро сменилось досадой, когда он узнал Длинного, того самого Длинного, с которым не так давно они вместе дурачили людей. Если не везло, довольствовались бубликами, чаем и сыром прямо в «конторе» на Джагалоглу. В случае удачи кутили в самых лучших ресторанах на Босфоре, в Бейоглу или на Принцевых островах. И тогда Длинный смеялся громче всех, потешаясь над обманутыми жертвами…

Сегодняшняя встреча с ним была совсем некстати, но куда денешься? И скрепя сердце Идрис решил подойти к Длинному. Посидит немного с бывшими приятелями, выпьет самую малость, но откровенничать не станет. Зачем им знать, что у него в кармане пять новеньких тысячелировок, что он обзавелся невестой, которой уже под тридцать, а главное, что их Кудрету так повезло! Если, упаси аллах, они пронюхают об этом, завтра же Длинный отправится к Кудрету. Какое там завтра! Сейчас же помчится, если будет поезд. А потом от него не отвяжешься!

Погруженный в свои мысли, Идрис поднимался по лестнице наверх, где тоже было полным-полно. С трудом пробрался он к столику, за которым сидел Длинный.

— Привет честной компании!

За исключением Кудрета Янардага, здесь собралась вся «инспекционная бригада». И только один парень — могучего телосложения, прилично одетый — был незнаком Идрису. Должно быть, он занял место Кудрета Янардага.

— Привет!

— Здравствуй, Идрис!

— Добро пожаловать, Идрис-бей!

Здоровяк безразлично глянул на Идриса и сухо бросил:

— Здравствуй!

— Наш старый друг и брат Идрис! — сказал Длинный. — Я говорил тебе о нем! Он был у нас наставником духовным, да и сейчас…