Борис Мишарин - Иллюзионист

– А сколько там? Продукты сейчас дорогие, потребуется тысяч десять, если хорошо закупиться.

– Там сто тысяч. Я же говорил тебе, что денег жалеть не надо. Морские деликатесы или свежие фрукты стоят не дешево. Все, Василиса, до вечера.

Он поднялся к себе, переоделся и уехал. Сто тысяч… ни чего себе… Она накупила тысяч на пятьдесят и готовила на ужин говяжьи мозги, пожарила форель с золотистой корочкой. Он приехал ровно в семь и оценил ужин. Он предложил Василисе попробовать говяжьи мозги с Хванчкарой, а форель с белым сухим вином Шабли. Она, конечно, таких вин не пробовала никогда, тем более настоящих, а не подделок.

– Как прошел день, Василиса? – поинтересовался он после ужина.

Она даже растерялась немного, не зная, как ответить ему. Все время только о нем и думала, но также не скажешь, посчитает, что я замахиваюсь на его деньги.

– Нормально, съездила на рынок и в магазины, готовила еду… Завтра приготовлю вам борщ на обед, приедете?

– Если приглашаешь, то приеду, – ответил он.

– Приглашаю, – улыбнулась она.

– У вас, наверное, в училище выпускной вечер будет, есть, что надеть?

– Я не пойду, мне с вами интереснее. Получу диплом и все, достаточно. Если отпустите, то съезжу на денек к маме в деревню через месяц.

– Почему через месяц?

– Получу зарплату, отвезу матери, она одна у меня, папа умер недавно, сестренка младшая еще есть, учится в пятом классе, вернее в шестой перешла. Работы в деревне нет и денег, естественно, тоже. Пусть мать сестренке что-нибудь купит и к школе оденет. Вся надежда у нее на меня, больше помочь некому.

Виктор видел с какой душевной болью она все это сказала и решил перевести разговор на другую тему. Он налил ей еще вина и предложил выпить за успешное окончание учебы. Потом предложил потанцевать, но сразу же отказался сам.

– Извини, Василиса, танцевать не будем, я давно без женщины и боюсь не сдержать себя. Извини.

Он встал и ушел на второй этаж. Она убрала со стола, вымыла посуду и присела на краюшек стула. Краснела от собственных мыслей, не двигаясь с места. После одиннадцати заметила, что он ушел в спальню, подождала минут пять, ища причину подняться наверх и пошла. Решила, что нужно отдать ему остаток денег, а там как получится. Она постучала в дверь и вошла. Он уже лежал под одеялом. Она подошла ближе.

– Я принесла сдачу от покупки продуктов, – с трудом произнесла Василиса, вся покраснев.

Виктор молчал, пауза затянулась, и она уже была готова выскочить из спальни, сгорая от стыда, как почувствовала прикосновение его руки и вздрогнула. Рука поползла от коленки вверх, Василиса прикрыла веки и почувствовала, что он роняет ее на себя. Виктор не снял, а разорвал на ней старенький халатик. Разлетевшиеся пуговицы посыпались на пол, и она вся отдалась ему. Полежав после секса с ним рядышком несколько минут, она встала, взяла порванный халат и убежала.

Он нашел ее рыдающей в спальне первого этажа. Вошел, присел на краюшек кровати, спросил тихо:

– Ты не возражаешь, если я прилягу рядышком?

Она перестала плакать и удивленно смотрела на него сквозь слезы. А он прилег, не дождавшись ответа, и стал ласкать ее груди. Василиса снова бурно и страстно отдалась ему. На этот раз он не молчал:

– Ты будешь жить в этом доме как моя жена, а не служанка-повариха. Но готовить все равно придется – я не умею. Ты согласна, Василиса?

– Ты не считаешь меня шлюхой, которая забралась к тебе в постель ради денег?

– Нет, я так не считаю, – серьезно ответил он, – мне кажется, что я тебе нравлюсь и этим все сказано. Лишние слова ни к чему.

– Милый ты мой, – она перешла на "ты", – и сколько времени я буду служить у тебя в постели? День, год? Такие, как ты, не женятся на кухарках, и ты правильно сказал – зачем лишние слова.

Виктор встал с кровати. Бросил резко:

– Дура… Сходи в душ и возвращайся в мою спальню. Завтра поедем по магазинам, купим тебе одежду приличную и поедем в деревню к твоей маме. Посмотрим, чем можно помочь твоей семье. И не реви, слез не выношу.

Он ушел, а она, опешившая, села на постели и ничего не соображала. Ей не верилось, что все происходящее может быть правдой. Богатый мужик женится на кухарке… такое случается изредка, но только в литературе или кино. А если он говорит от чистого сердца? Но он даже о любви не заикнулся ни разу. Все мужики говорят о любви, а утром все забывают. А этот обозвал меня дурой и сказал, что поедем к маме. Так я дура и есть, а к маме просто так ехать не предлагают.

Она резко сорвалась с кровати и помчалась в душ. Вернулась обратно и не знала, что надеть – халатик был единственной домашней одежонкой из ее гардероба. Было еще два платья, в которых она ходила на учебу. Она натянула одно на голое тело и пошла. Зашла молча и легла рядом.

Он отвернулся и уснул или сделал вид, что уснул. Она плохо спала прошлую ночь, а в эту совсем не заснула. С рассветом Василиса встала и ушла на кухню, приготовила завтрак. Встретила его с затравленными глазами. Он ничего не говорил, поел молча. Потом произнес одно слово:

– Поехали.

Полдня, если не больше, Виктор возил ее по магазинам, пока она не взмолилась:

– Витенька, поедем домой, я устала. Не выспалась ночью.

Они вернулись домой, Василиса сразу же пошла на кухню.

– Сейчас я приготовлю тебе обед. Сварю солянку, ты не против.

– Против. Сейчас ты пойдешь в спальню и выспишься как следует. Потом все разговоры будем разговаривать. Она ушла в душ, вышла и попросила:

– Проводи меня в спальню, пожалуйста.

После любви она сразу же уснула и проспала до утра. Встала, как обычно, пошла готовить завтрак. Виктор встал позже обычного и к завтраку опоздал. Спустился вниз к девяти. Снова молча позавтракал и произнес:

– Сейчас поедем в ЗАГС и зарегистрируемся. Настоящую свадьбу сыграем позже. После ЗАГСа к твоей маме. В какой деревне она живет, далеко отсюда?

– Не далеко или далеко – сто двадцать километров. Я правда стану твоей женой?

– Правда, – не стал юморить он, не поймет сейчас.

Василиса ехала в машине и все время разглядывала свое обручальное кольцо с бриллиантом. Не удержалась и еще раз спросила:

– Это настоящий бриллиант?

Виктор остановил машину и повернулся к ней.

– Пора бы уже понять дорогая, что я не бросаю слов на ветер, а любимым женщинам не дарю стеклянных побрякушек.

– Ну прости меня, Витенька, прости, никак не могу привыкнуть, что я твоя настоящая и законная жена.

Он улыбнулся и автомобиль тронулся с места.

– Лучше расскажи мне что-нибудь о своей маме и о папе, если не больно вспоминать, о сестренке, – попросил Виктор.

– Сестренка Лиза, – начала свой рассказ Василиса, – я уже говорила, что она перешла в шестой класс, учиться хорошо, мечтает научиться играть на рояле, но возможности нет. В деревне школы нет, Лиза живет в интернате зиму. В райцентре. Папа был механизатором, когда существовали колхозы, потом все распалось и работы не стало. Жили за счет своего хозяйства – свиньи, телята, коровы, огород. Продадим мясо и оденемся немножко, так и жили. Мама раньше работала дояркой, а потом тоже нигде. В прошлом году папа отравился паленой водкой и его не стало. Я закончила кулинарное училище, ты знаешь, и думала им помогать. Сено косить теперь некому, скотину придется продать. Вот вкратце все.