Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя

— Ты не прав, тупая башка, — заявил я ему. — Лежать.

Я заставил его лежать добрую минуту, потом подозвал мексиканца и пожал ему руку.

— Вот так он всегда делал, — опасливо заметил тот. — Как пантера.

— Возьми поводок, — сказал я ему.

— Нет-нет-нет.

— Держи. — Я вручил поводок ему. — Будем идти вместе, ты его поведешь, и вы тоже. Все с нами.

Я поднял Бранку с места, и мы пошли к воротам. Старший садовник вел Бранку на поводке. Я заметил, что Норман наблюдает за нами из дома, и жестом позвал его к нам.

— Куда мы идем? — Он вышел с чашкой кофе в одной руке и пончиком в другой.

— Норман, мы теперь – новая стая Бранки, и все вместе мы пойдем гулять по Беверли-Хиллз.

Каждому из них я дал по кусочку мяса. Мы шли по залитой солнцем улице, Бранку по-прежнему вел на поводке мексиканец, косившийся на меня, как на опасного безумца. Садовники продвигались вперед боязливо, как дети по льду, зато Норман на ходу пил кофе и приветственно махал соседям пончиком.

— Круто, — заметил он, когда Бранка потянул мексиканца к пожарному гидранту, чтобы помочиться. — Надо будет каждый день его так водить.

— А вы что, с ним не гуляли? — Я передал поводок следующей жертве. Тощий парень взял ее с таким видом, словно шел на заклание.

— Никогда.

— Это же не кошка, Норман. Это собака. Ему нужна физическая нагрузка и выходы наружу, иначе он будет слишком одинок.

— Как супермен.

— Если держать его постоянно на вилле, он будет охранять ее, как тюрьму строгого режима, и ненавидеть любого, кто туда зайдет.

— Так не годится.

— Да. Вам повезло, что он еще молодой. Мы успели вовремя.

— Твоя очередь, — сказал водитель третьему мексиканцу, и тот повел Бранку на поводке куда увереннее, чем его товарищи.

— Сидеть, сидеть, — внезапно скомандовал он, доставая угощение. Бранка тут же плюхнулся на землю и заглотнул мясо.

— Отлично. — Я забрал у него поводок, радуясь тому, что Бранка послушался и не сожрал садовника на глазах у соседей.

— У меня дома пудель, — заявил тот с гордостью.

— Размером с хомяка, — вмешался тощий, раздвигая пальцы.

— Но ты даже ее боишься, — засмеялся первый.

— У нее вредный характер, как у тебя.

Мы прогулялись по окрестностям всей нашей живописной группой, здороваясь со встречными и демонстрируя, как Бранка умеет сидеть, лежать и ходить рядом. Норман скормил ему остатки пончика, Бранка слопал угощение молниеносно и решил потребовать добавки. Ткнувшись в тощего мексиканца и отпихнув его к Норману, он стал царапать его лапой.

— Что это он?

— Хочет остатки мяса у тебя в кармане.

— Ему отдать? — неуверенно спросил он.

— Скажи ему сесть, а потом дай команду «лапу».

— Он умеет давать лапу? — изумился Норман.

— Само собой. Еще я научил его переворачиваться, крутиться на месте и лаять по команде.

— С ума сойти. Ему пора в телевизор.

— Бранка, сидеть, сидеть, — скомандовал мексиканец. Пес уселся, не сводя с него взгляд. — Бранка, лапу, лапу. — В ладони парня оказалась здоровенная лапища. Они обменялись рукопожатием, человек и собака.

— Очень хорошо. Теперь пойдемте домой.

— Он мне нравится, — заявил водитель.

— Так вы должны гулять хотя бы раз в неделю, Норман, — предупредил я.

— Без проблем. Мне понравилось. Можем и бегать начать, скажи, Бранка?

Я вручил Норману поводок и взял у него чашку из-под кофе.

— Поводите его еще немного и не забывайте: с ним надо как в школе с третьеклассником. Строго, но по справедливости.

— Это запросто! — провозгласил Норман и потрусил вперед со своей огромной собакой на поводке. Мы вчетвером проводили их взглядом, посмотрели друг на друга, пожали плечами.

— Вы уедете, он опять будет с ним, как с ребенком, — сказал водитель. — И этот пес нас всех сожрет.

— Я жить хочу, — заявил коренастый.

— А мне он нравится, — возразил тощий, глядя, как Норман и Бранка весело скачут по улице.

— Он тебя чуть не порвал, как воробья.

— Теперь он хороший.

Я пожал им руки. Мы дошли до ворот, им еще надо было работать. Когда мы прощались, старший садовник повернулся ко мне:

— Он может поменяться, этот пес, да? А может и нет?

— Зависит от Нормана, — честно признался я.

— Он нас сожрет.

Насколько мне известно, Бранка никого так и не съел. Я потратил неделю на то, чтобы обучить всех членов семьи, как с ним обращаться, и внушить им, что Бранке нужно взаимодействие с людьми и твердая рука. Норман стал водить его на прогулки, а садовники – приносить угощение. Они разгуливали по району, как бродячий цирк, передавая друг другу поводок и приветствуя запуганных соседей, почтальонов, собак и белок.

Больше я Бранку не видел, и хотя это было только к лучшему, я скучал по этому тугодуму и беспокоился о том, сдержал ли свои обещания Норман.

Но еще больше в эти дни я скучал по Лу. За три года с того самого дня, как я его нашел, мы ни разу не расставались, и теперь мне остро его не хватало. Сейчас он дома преподавал Джинджер основы собачьей жизни, точно так же, как я обучал Бранку за тысячу миль от него, только у Лу это получалось гораздо успешнее.

Норман не знал, как многим он обязан Лу. Бранка был одиноким громилой, не знавшим в жизни других радостей, кроме защиты своего королевства от трех вежливых мексиканцев на стареньком «форде». Но даже самый злобный, самый сильный пес нуждается в друге, которого он не сможет запугать. Лу стал для Бранки старшим братом, на которого тот отчаянно хотел произвести впечатление и которому он не мог причинить никакого вреда. За те месяцы, что он провел с нами, Бранка понял, что значит быть настоящей собакой и как это приятно, когда рядом есть кто-то главнее тебя. Он полюбил нас с Лу не за то, что мы целовали его толстую задницу, а за то, что мы были уверены в себе, честны с ним с самого начала и подарили ему мир и покой, которого он прежде не знал.

Бранка – это лишь один такой пример. Но за несколько лет я видел множество собак, которым оставался шаг до иглы ветеринара, и все они были спасены мной и другими талантливыми тренерами из академии. Злобные питбули, вздорные овчарки, не уверенные в себе доберманы, яростные американские бульдоги, нервные лайки, мрачные акиты, истеричные джек-расселы – список спасенных собак бесконечен.

И каждый из них – без преувеличения – был обязан жизнью Лу. За каждой их ночью, проведенной с семьей, за каждой прогулкой, каждым поглаживанием по голове, каждым куском еды стоял Лу, работавший без страховки. За годами их жизни, за достойной старостью, за возможностью ловить запахи, бегать, ловить мячик, смешить детей – была память о Лу, в сердце каждой собаки, подобно слабому воспоминанию о материнском запахе, навсегда остающемся у щенка.