Ольга Кай - Загадать желание

Я говорю все, что приходит на ум и отчего-то кажется важным. Арис слушает, и скучно ему или нет – непонятно, но когда я берусь пересказывать историю со Змеем-Людоедом, останавливает меня:

– Погоди. А тебя-то как звать?

– Женя.

– А полностью?

Я хочу ответить, но так и замираю с открытым ртом. Молчу. Мой собеседник хитро щурится.

– Правильно. Хотя имя твое тебе не принадлежит, так что можешь сказать без боязни.

А ведь верно…

– Евгения.

Он качает головой:

– Глупая! Ладно уж, о себе лучше расскажи.

И я снова рассказываю – всякую чушь, мелочи, ненужные подробности – только бы он слушал. Только бы не ушел. Уже охрипла, и все боюсь замолчать, но что-то во взгляде сидящего напротив заставляет умолкнуть. Пока я пытаюсь прокашляться после долгой речи, мой собеседник поглядывает по сторонам, а потом говорит:

– Я так и не понял: зачем ты хочешь его вернуть?

Вот что ему сказать?

– Потому что, – опускаю голову, взгляд упирается в землю. Глаза привыкли к темноте, каждую травинку видно, какая-то букашка ползет по стебельку… Я совершенно растеряна, и единственное, что приходит на ум – пожаловаться: – А меня сегодня чуть не утопили.

– Жаль.

– Что не утопили?

– Реку жаль. Отравили ее.

Он морщится так знакомо, что я перестаю дышать.

– Арис, – шепотом, – Арис, это же ты, я вижу!

– Я не знаю этого имени, – и лукавинка в глазах.

Смеется? Я поднимаюсь, подхожу к нему, останавливаюсь рядом, едва не касаясь его коленей. Всматриваюсь в лицо и понимаю: Арис, это Арис пришел на мой зов. Он давно узнал меня и вспомнил себя, только почему-то не подает виду, притворяется. Может, ждет еще чего-нибудь?

– Ты сказал, что любишь меня, – говорю тихо.

И слышу безразличное:

– Вот как?

Но – разве так можно?

– Арис, прекрати! – и хватаю его за руку.

Она холодная.

Чуть теплее ледышки.

Пальцы дрожат, я смотрю в темные глаза Хозяина леса, но не отпускаю его руки и отчаянно пытаюсь услышать биение сердца под кожей. Не получается.

Но что с того? Я ведь и у Ариса, у настоящего, живого Ариса пульс находила не всегда. Может быть…

Тяну ладонь к его шее – он крепкой хваткой останавливает мое запястье. На руке Хозяина леса – узор коры, во взгляде желтых глаз – предупреждение.

– Ночь на исходе.

Разжимает крючковатые пальцы, и я падаю, не в силах удержаться на ногах. Бледнеют звезды, шелестят серебристые тополя. Силуэт Хозяина леса растворяется в сумерках.

– Не приходи завтра. Незачем.

Шум с улиц долетал сквозь маленькое окошко, сливаясь в монотонный, непрекращающийся гул, рядом от чьих-то шагов поскрипывали доски. Дремота наваливалась свинцовой тяжестью, то окуная в смутные, бессвязные видения, то вновь возвращая в небольшую комнату в трактире «Змеева Голова». Алина долго трясла меня за плечо, пыталась растормошить. И когда я, наконец, открыла глаза и повернулась к подруге, сказала виновато:

– Леон попросил… Они нашли кого-то с таким же даром, как у тебя, и хотят, чтобы ты позвала Всемила.

После бессонной ночи дневной свет резал глаза, а сочувственно-проницательный взгляд подруги заставлял опускать голову и смотреть под ноги. Паника, охватившая меня в тот миг, когда Арис, этот новый, чужой Арис ушел, сказав мне не возвращаться, временно отступила, но я понимала – это лишь затишье перед бурей.

А ведь была уверена, что стоит лишь сказать: «Я люблю тебя» – и, как в сказке, свершится чудо, Арис меня вспомнит.

А он не поверил.

Или это я не поверила в то, что говорю. Не поверила по-настоящему.

Что ж, у меня есть время до вечера.

На окраине собралось множество колдунов, раславцы из соратников воеводы тоже были здесь, готовясь встретить врага залпами огненных стрел, горячей смолой, а также громом, молниями и другими неожиданностями, которые могли устроить пришельцы из нашего мира. Алексей Леопольдович, воевода раславский, тоже был здесь. Завидев нас с Алиной, отвлекся от разговора с воинами, упер кулаки в бока и встретил меня грозным взглядом.

– Ну, что скажешь?

Руку жгло, хотелось спрятать «украшение» под рукав, но сегодня я надела футболку, поэтому смогла лишь прикрыть запястье пальцами и стояла, уныло опустив плечи и глядя исподлобья на воеводу.

– Арис и не из таких передряг выпутывался, я думал – выкрутится и на этот раз.

Слышать горечь в голосе Леонова отца было тяжело, вдвойне тяжелее оттого, что я снова почувствовала себя виноватой.

– И я не для того про Ивашку Мельникова рассказывал, чтобы кое-кто Ариса именем своим выкупить попытался, – воевода хмыкнул и прищурился строго: – Ну что, видела его?

Пальцы Алины сжали мою ладонь – с подругой я еще не говорила об этой ночи.

– Да.

– Отчего ж не привела?

– Он… – я заметила, что и Леон подошел, стоит молча, боясь прервать разговор – ведь он тоже не станет задавать мне вопросы, хоть и беспокоится за нас двоих – и за Ариса, и за меня. – Он не захотел… пока.

– Ну, время еще есть, – задумчиво протянул воевода, то ли себя убеждая, то ли меня, и неожиданно улыбнулся тепло: – Надеюсь, у тебя получится.

Парень в черных джинсах и черной футболке с каким-то довольно жутким рисунком сидел на траве под забором. Мое внимание он сразу привлек собранными в хвост на затылке темными дредами и серебряным колечком в левой брови. Но я очень удивилась, когда Леон подвел меня к нему.

– Это Сергей, у него такой же дар делиться силой.

Леон, как и Алина, старательно делал вид, будто ему не хочется подробно расспросить меня о сегодняшней ночи, о том, каким показался мне Арис. И я была благодарна друзьям за эти усилия.

Парень в черном поднялся, отряхнул джинсы, протянул мне узкую, бледную ладонь. Я легонько пожала ее:

– Женя, – и обернулась к холмам.

Границы Пустоши сдвинулась почти к самому подножию. В лесу едва тлело, вился над обгорелыми стволами дымок, а по укрытой пеплом земле ползло маслянистое черное нечто, медленно спускаясь по пологому склону.

Огня не видно, значит, Всемилу действительно нужна помощь.

Он откликнулся на мой зов почти сразу – вылетел откуда-то из-за города, сделал петлю над затопленным лугом и тяжело бухнулся прямо на дорогу. Чешуя Змея была бледно желтой и все тускнела, постепенно приближаясь по цвету к глинистой почве под его брюхом. Я подошла, положила ладонь на рогатую голову, мысленно извинилась, что сегодня не смогу сама поделиться с ним, и попросила принять помощь от другого.

Змей устало оскалился, что должно было означать ехидную ухмылку, и я позвала Сережу.

Несмотря на то, что даже взрослые мужчины, включая Леона, старались держаться подальше от лежащего на дороге чудища, парень совершенно не испугался. Приложил ладони к Змееву боку, прикрыл глаза. Чешуя Огненного стала заметно ярче, а Сережа устало покачнулся и опустился на колени, прильнув к теплому змееву телу.