Ольга Кай - Загадать желание

На этот раз Горыныч пошел первым. Я – следом. Рука машинально потянулась к поручню, но деревянная морда вдруг клацнула зубами, едва не ухватив меня за пальцы. Бородатый мужичок пригрозил злюке пальцем и посоветовал:

– Если можешь не тронуть – лучше не тронь, если можешь не сказать – лучше не скажи, – и вряд ли этот совет был адресован ожившей деревяшке.

Тропинка вильнула. В воздухе все больше чувствовалась сырость, а лягушачий хор стал громче. В траве то и дело мелькали огоньки – не голубые, а теплые, желтые. Яркие точки расползались от тропинки и спешили спрятаться под лопухами или в кустах. И вот деревья расступились, закатное небо отразилось в небольшом, окруженном лесом озере. На его берегах – кто прячась в тени, кто болтая ногами в воде – собрались исконные жители этого мира. Дочери леса в платьях из листвы, двое водяных: один старик с бородой до колен, другой совсем еще молодой, только слегка располневший от малоподвижной жизни. Маленькая страшненькая тетка с длинным носом, тоненькими, как веточки, руками и ногами, одетая в буро-зеленые лохмотья – так изображают кикимор в детских книжках. Низенькие мохнатые лесовички с желтыми, как у филинов, глазами. Русалки… Да, молва не даром молвилась, они и правда были прекрасны: три юные девы со светло-русыми волосами, наполовину скрывающими безукоризненное нагое тело, и ангельскими лицами, на которых читалось невинное любопытство.

Неширокая коса выходила почти до середины озера и заканчивалась круглым островком. Вот туда-то и привела нас тропинка. Мы остановились под взглядами множества глаз, держась за руки.

– Доброй ночи всему честному народу, – громко произнес Леон и поклонился. Мы последовали его примеру.

– Доброй ночи! Доброй ночи! – послышалось отовсюду, в разнобой и на разные голоса. Лягушки заквакали, словно засмеялись. А потом кто-то сказал, и остальные подхватили: – Тише! Тише!.. Тише…

И смолкли.

Прямо напротив нас на берегу возвышалось огромное дерево с неохватным стволом, узловатыми могучими ветвями и густой кроной, в которой мерцали мелкие блестки светлячков. В последних лучах заходящего солнца на его коре проступили очертания человеческого тела, и на траву шагнул мужчина – плечистый, бородатый, в простых полотняных штанах, рубахе да меховой безрукавке. Подошел к воде и сел, скрестив ноги.

– И вам доброй ночи, гости дорогие, – его голос был негромким и напоминал шелест ветра в листве, но в напоенном влагой воздухе отчетливо слышалось каждое слово. – Длинный вы путь проделали, да и впереди ждет дорога нелегкая. Говорите, зачем пришли.

– Здравствуй, хозяин леса, – догадавшись, кто перед ним, Леон вышел вперед, отпустив Алинкину руку. – И вы здравствуйте, жители лесные и водные. Мы пришли к вам за помощью, чтобы вместе с общей бедой бороться.

– Это с какой такой общей? – раздался скрипучий голосок болотной кикиморы.

– Вы, верно, и без нас знаете, что в мире делается, – ответил Леон. – Церковники с колдунами власть делят, одни людей за ведовство камнями и плетьми наказывают, другие на дорогах и тропах ловушки ставят. А князь ни одним, ни другим перечить не решается. Люди теперь живут по указке, вас, извечных своих соседей, кого раньше о помощи просили, гонят отовсюду. А из чужого города зараза ползет во все стороны, землю и воду отравляет, и некому без вас ее сдерживать.

– Некому, – поддакнул старый водяной. – Русалок моих перебили, так река и погибла от черного яда.

– Люди сами виноваты, – крякнула кикимора.

– Люди виноваты! – поддержала ее золотоглазая дочь леса, так похожая на ту, что притворялась Алиной. – Если бы нас не прогоняли, если б не убивали, мы бы сумели справиться с ядом, ползущим из другого мира. Это люди виноваты!

– Люди, люди… – зашипели вокруг, но хозяин леса поднял руку, и все смолкли.

– Говори, сын каменного воеводы, – сказал он.

Солнце спряталось, и в наползающей тьме над водой медленно раскрывались маленькие бутоны ночных цветов. От них исходил мягкий голубоватый свет. Алина вынула из кармана подарок водяного и бережно держала сияющий цветок-звезду в ладонях.

– Люди виноваты, – повторил Леон, соглашаясь. Его голос стал холодным, чужим. – Но и вы сами не слишком много сделали, чтобы всего этого избежать. Почему забавы ради пугали крестьян, заблудившихся в лесу и забредших к ночи на болото? То в чащу кого заманите, то в речке утопите.

Русалки захихикали.

– Не токмо забавы ради, – подал голос мохнатый лесовичок с длинным сучковатым носом. – Но и для наущения. Если дурак почем зря зверей стреляет, не для пропитания, а так, для азарту, или деревья ломает, силушкой своей похваляясь, такому самое место деревом у ручья стоять, воду охранять. Или мшистой корягой у болота людей пугать, чтобы в самую топь не залезли.

– Кто вам хорош, а кто нет – люди о том не знают, и потому боятся, – Леон обвел взглядом собрание и снова обернулся к хозяину Заповедного леса. – Мы хотим, чтобы колдуны вернулись в свой мир, чтобы больше не было ни покинутого города, в котором оселилось зло, ни всемогущих пришельцев, помогающих церковникам в борьбе за власть. Мы хотим найти шар желаний и с его помощью вернуть все на свои места. Пусть нам придется нелегко и после, но все же без помощи колдунов церковникам сложнее будет подчинить себе и городских властителей, и князя. Да и чудеса людям они больше не смогут показывать, выдавая их за свои. А когда пришельцы вернутся в свой мир, вы тоже сможете вернуться в свои леса и озера, в поля и реки.

– Но вы не знаете, где искать, – златоглазая дочь леса не скрывала пренебрежительной ухмылки.

– Шар может находиться в заброшенном городе, – Леон оглянулся, посмотрел на нас, пожал плечами. – Пока это единственная догадка.

– В чужом городе? Вы пойдете в чужой город? – послышались отовсюду голоса, полные не страха – отвращения. – В том городе живет зло… Оттуда никто из людей не возвращался.

– Его охраняют стражи, мимо которых трудно пройти, – снова заговорил старый водяной. – Чужие города, появляясь на нашей земле, питаются жизнью живущих на ней, пьют ее силы. Получив жертву, зло из запретного города станет сильнее, потому стражи и не пускают туда любопытных дураков.

Наступила тишина. Я вспомнила стража, встреченного мной и Алиной еще зимой, в покинутой жителями деревне на месте аномалии. Тогда мы приняли его за Леона…

– Вы хотите, чтобы стражи пропустили вас к запретному городу? – прозвучал тихий голос хозяина леса.

– Да, – ответил Леон, и мы с подругой, все еще держась за руки, молча кивнули, подтверждая.

– А знаете ли вы, что ваши замыслы – не тайна для тех, кто захочет помешать?

– Догадываемся, – пробормотал за моей спиной Арис.