Ольга Кай - Загадать желание

Отец с дядькой Яковом переглянулись, словно советуясь.

– Говоришь, вы хотели разобраться, что к чему? – воевода хмыкнул. – Вот и разберемся. Вели-ка его привести.

Пленник оказался не намного Леона старше – невысокий, плечистый, темноволосый. На скуле багровеет след от удара, бровь разбита. Руки связаны за спиной. Стал, широко поставив ноги, оглядел без особого интереса всех, собравшихся в просторной передней. Глаза его в теплом свечном свете казались черными.

– Это ты, значит, колдун? – Алексей Леопольдович вышел вперед, скрестив руки на груди.

Незнакомец ответил ему наглым взглядом в глаза.

– А ты, значит, раславский воевода?

– Верно, – тот кивнул, ничуть не рассердившись. – Что же ты, колдун, чародейством своим не защитился, не сбежал?

Чужак промолчал.

– Может, он и не колдун вовсе? – предположил Яков. – Так, путник чужеземный…

– Колдун он! Точно, колдун! – заверил староста. – Узнали его. Этим летом в Онисимовке ловушка была. Так вот этого самого колдуна они звали ее прибирать.

– И что? Прибрал?

– Прибрал как будто, – староста пожал плечами и, словно оправдываясь, добавил: – Хорошие деньги за это получил.

– Понятно… – басовито протянул дядька Яков. И к пленнику: – Был в Онисимовке?

А тот:

– Был.

– Ловушку прибрал?

– Прибрал.

– Оплату получил?

– Получил, – взгляд чужака с каждым вопросом становился все тяжелее, все темнее.

– А сюда зачем пришел?

– Ни за чем. Мимо проходил.

– Как же, мимо! – возмущенно воскликнул староста. – А зачем ребятишкам голову заморочил? Зачем на верную гибель отправил?

– Ты погоди, погоди, – прервал его воевода. – Пускай лучше сам расскажет. Знаешь, почему ты здесь?

– Знаю, – теперь во взгляде пленника светилась откровенная ненависть.

– Виновным себя признаешь?

– В чем?

– А говорил – знаешь, – усмехнулся Алексей Леопольдович.

– Я здесь потому, что бегаю не слишком быстро, – чужак облизнул пересохшие губы. – И еще потому, что кому-то охота валить с больной головы на здоровую.

– Это у тебя-то здоровая? – с сомнением сказал кто-то.

– Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? – встрепенулся младший сын старосты.

На это чужак отвечать не стал – уставился себе в окно. Леону подумалось, что пленник словно нарочно всех злит, но при всем при том на преступника не похож. Ни капли.

– Лет тебе сколько? – продолжал допрос воевода.

– Двадцать.

– Зовут как?

– По-разному зовут.

– Горынычем его зовут, – подал голос старший старостин сын, ровесник Леона, стоявший поодаль. – Говорят, будто он в змея превращаться умеет и девиц сманивает.

Младший отпрыск хихикнул, не сдержавшись: да уж, такому медведю только девиц и сманивать. Не столько для развлечения, сколько, вероятно, на закуску.

– Горыныч, значит, – хмыкнул воевода. – Ну что ж, имя после скажешь. Если захочешь. Лучше расскажи, что ты сегодня утром на берегу делал?

– Ничего не делал. Мимо шел, – стоял на своем чужак.

– С ребятами говорил?

– Говорил.

– О чем?

– Ни о чем. Узнал меня один. Подошли, спросили. Я припугнул, они и отстали.

– А потом что было?

– Потом они на лед полезли.

– А ты что делал?

– Ничего. Я далеко был.

– Помочь не пытался?

– Нет, – пленник насупился. – Там и без меня народу хватало. Всех бы и вытащили, если б те двое под лед не ушли.

– А чего ж тогда он бежал, если невиноватый? – снова вмешался староста.

Незнакомец скривился, давая понять, что вопрос считает глупым. И Леон мысленно согласился с ним: ясное дело, когда беда случилась, а рядом – колдун, так виноватого долго искать не будут. Тем более что по какой-то причине постоять за себя этот самый колдун не сумел. То ли силы растерял, то ли способности у него мирные. Вроде лекаря. Те часто совсем беззащитные, лишь на грамоту княжескую и надеются.

Алексей Леопольдович еще немного порасспрашавал чужака, а потом к старосте обратился.

– Стал бы он детишек губить, если от вас после уйти не смог. Думаю, не виноватый он.

– Так колдун ведь, – покачал головой староста, хотел еще что-то возразить, но понял: воевода уже все решил, и не отступится. Пробормотал только: – Что же я родителям скажу? Тех, кто утоп?

– А с родителями я сам поговорю.

Воевода распорядился, чтобы чужака развязали и вещи отобранные вернули. На дворе стояла глубокая ночь, а потому уезжать никто не торопился. Староста от своего приглашения не отказался, и семья воеводы – сын да брат двоюродный Яков – остались в его доме. Дружину воеводскую в гостевом разместили, и освобожденного пленника определили туда же.

Леон думал, что колдун сбежит потемну, но ошибся. Утром они с отцом, выйдя к седлающим коней дружинникам, заметили у невысокой оградки одинокую темную фигуру. Воевода довольно усмехнулся, но не сказал ничего.

Чужак подошел первым.

– Доброго утра.

– И тебе – доброго, – ответил Алексей Леопольдович. – Горыныч?

– Меня еще Арисом зовут, – неохотно признался тот.

– Арис?.. Хорошо, Арис, ты не останешься в обиде на здешних поселян?

Колдун неопределенно пожал плечами и ответил вопросом:

– Скажи, воевода, ты заплатил за меня?

– За тебя – нет. Но родителям утопших денег дал.

Назвавшийся Арисом снял кошель с пояса, взвесил его, нахмурился. И пообещал:

– К лету верну.

– Зачем? Или вину свою чувствуешь?

Он покачал головой.

– Нет. Не люблю ходить в должниках.

На том и попрощались. Чужак неторопливо пошел себе вдоль реки к лесу, а воевода с дружиной направился сперва тоже по берегу, после свернул к Ручейному. Леон пару раз оборачивался, находил взглядом темный силуэт на фоне яркого, слепяще-белого снега. Человек, бредущий сейчас неизвестно куда по своим чародейским делам, оказался всего-то на три года старше, и Леон поймал себя на том, что хотелось бы ему пригласить чужака в дом да в тепле, у растопленной печи, порасспросить о разном. Много ли колдун захочет рассказать – это уже другой вопрос.

Дорога повернула, долина скрылась, заслоненная обсыпанными снегом деревьями. Леон перестал оглядываться, вздохнул.

– Надо было с собой позвать.

На что воевода, задумчиво подкрутив ус, ответил:

– Думается мне, мы его еще увидим.

Горные вершины на востоке быстро скрывались за лесом, и скоро над тропинкой виднелось только небо – голубое, ясное, – и ветви, одетые пышной листвой.

Леон сошел с дорожки, устало опустился на землю.

– Привал!

Хождение короткими тропами экономило время, но отнимало много сил. И, наверное, не стоило за полдня проходить расстояние, которое верхом мы в прошлый раз преодолели за трое суток.

У Леона под носом была кровь. Перехватив наши с Алиной обеспокоенные взгляды, он вытер ее рукой.