Умберто Эко - Нулевой номер

– Да, но надо же учитывать: люди, пережившие нечто ужасное, часто гиперболизируют. Например, о каком-нибудь военном конфликте говорят, будто там пролились реки крови. Но никто же не имеет в виду настоящую реку, например, как Амазонка. Человек, переживший травму…

– Согласен, согласен. И все-таки отец не хотел принимать чужие рассказы за чистую монету. И то сказать: газеты врут, историки врут и телевидение сегодня только и делает, что врет. Видел ты репортажи о войне в Заливе в прошлом году? Баклана знаменитого, облепленного нефтью? Так вот доказано, что в этот сезон в Персидском заливе бакланов не бывает, картинка была восьмилетней давности, времен Ирано-иракской войны. Другие потом писали, что этого баклана взяли из зоопарка и вымазали петролем. То же самое и насчет преступлений фашизма. Еще раз подчеркиваю: я не агитирую за идеи моего отца или деда. И не утверждаю, будто бы уничтожения евреев не было. У меня вообще есть прекрасные друзья евреи, так что о чем тут говорить. Но я ни во что не верю слепо. Летали ли американцы на Луну? Ведь съемки действительно могли быть сделаны в студии? Ведь и действительно, если смотреть на тени астронавтов, там что-то не так? И была ли на самом деле пресловутая война в Заливе? Или нам показывали старую хронику? Живем в вечной лжи, а поскольку мы сами прекрасно понимаем это – еще и в вечном подозрении. Я постоянно подозреваю. Всех, везде и всегда. Единственное, что точно было, о чем я сам могу свидетельствовать, – это вот именно Милан, каким он был пять десятилетий назад. Бомбежки действительно были. Кстати, бомбил-то кто? Американцы и англичане!

– Ты говорил об отце…

– Отец мой умер от алкоголизма, когда мне было тринадцать лет. Когда я стал старше, освобождаясь от этой памяти, я ринулся в обратную крайность. В шестьдесят восьмом, хотя мне было уже больше тридцати, я отрастил волосы и обрядился в штормовку и свитер. Примкнул к маоистам. Впоследствии стало известно, что Мао убил побольше людей, чем Сталин с Гитлером вместе. Мало того. Кружки маоистов кишели провокаторами спецслужб. Тогда я решил, что буду работать журналистом, развенчивать заговоры. Тем самым меня миновала опасность (хотя я имел опасные знакомства) угодить в круги красного терроризма. Я разуверился во всем, кроме уверенности, что за спиной у каждого всегда маячит кто-нибудь, кто его обманывает.

– И оттого ты сейчас…

– И оттого я сейчас пошел в эту газету. Если она получится, может быть, я нашел место, где достаточно серьезно отнесутся к некоторым моим открытиям. Я доискался до истории, которая… В общем, кроме журнального материала, это будет еще и книга. И вот тогда, тогда… Но хватит. Вернемся к этому разговору, когда я закончу приводить в порядок факты. Но только все это должно быть быстро, потому что я нуждаюсь в деньгах. Мизерной зарплаты, которую дает Симеи, не хватает…

– На жизнь?

– На автомобиль. Естественно, я куплю автомобиль в кредит, но кредит-то надо выплачивать. Он мне очень нужен. Автомобиль. Для расследования.

– Ну и ну. Расследование нужно, чтоб заработать на автомобиль, а автомобиль нужен для расследования.

– Чтоб подобрать факты, нужно ездить, интервьюировать. Без машины, да еще с этим хождением ежедневно в редакцию, придется восстанавливать историю по памяти и черпать исторические факты только из головы. Но даже и не в этом главная проблема…

– А в чем же главная проблема?

– Ну, не хочу занудствовать, но все-таки данные работают только в сочетании! По отдельности факты – ничто. Только цепочки увязанных фактов позволяют иногда догадаться о том, что кое-кому хотелось бы от нас утаить.

– Значит, твое историческое расследование…

– При чем тут расследование. Я об автомобиле.

Он возюкал по столу пальцем, намоченным в густом вине, и соединял, как бывает на картинках-загадках, хитрые сети точек, вычерчивал между ними отгадки-фигуры.

– Нужна быстроходность, нужен класс. Малолитражки исключаются. К тому же я признаю только передний привод. Так я теперь думал было купить «ланчу тему турбо», шестнадцать клапанов, задорого, шестьдесят миллионов лир. Но она того стоит. Двести тридцать пять километров в час и разгон с места за семь и две. Лучших показателей быть не может.

– Однако дорого.

– Да, дорого. И нужно учесть то, чего они не договаривают. Автомобильные рекламы если не врут, то умалчивают. А если внимательно прочесать техническое описание в автомобильном журнале, обнаруживаем, что у нее ширина сто восемьдесят три сантиметра.

– И что с того?

– Ну вот, ты тоже не понимаешь. Смотри, в рекламе всегда сообщают длину, и длина имеет, конечно, значение и для парковки, и для престижа, не спорю, но о ширине ни слова не говорят, а ширина все меняет и в смысле гаража, у кого гараж небольшой, и в смысле парковочного места, когда наконец находишь себе в городе дырку, куда еле можно залезть.

– В этом смысле не шире ста семидесяти.

– Да, но если она шириной сто семьдесят, значит, в ней тесновато, и при пассажире на переднем сиденье сразу возникает неудобство. Некуда деть правый локоть. Нет того комфорта, что в широких машинах, когда много кнопок по правой руке сразу возле передачи.

– Ну и…

– Ну и, значит, надо, чтоб кнопок было много прямо на руле. Тех кнопок, что обычно размещаются на щитке справа. Они должны быть на руле. Думаю, «сааб девятьсот турбо», ширина сто шестьдесят восемь сантиметров, разгоняется до двухсот тридцати километров, и по цене все же меньше, пятьдесят миллионов.

– Угу, самое оно.

– Нет, не самое оно. Я прочел там в нижнем уголке объявления, что он разгоняется за восемь пятьдесят, в то время как для идеала нужно не больше семи, как в «ровере двести двадцать турбо». «Ровер» этот стоит сорок миллионов, ширина сто шестьдесят восемь, скорость максимум двести тридцать пять, приемистость шесть и шесть, настоящая ракета, честное слово.

– Этот «ровер» тебе и нужен.

– Да не нужен, потому что в нижней строчечке объявления обычно приписана маленькими буковками высота. А высота у него сто тридцать семь см. Это низко для моей комплекции. Это как гоночная машина. Есть кому охота козырять спортивной машиной. А для меня лучше «ланча» с высотой сто сорок три или «сааб» сто сорок четыре, сидишь как бог. Было бы полное счастье, если, конечно, не вчитываться в технические данные. В них все написано. Надо только уметь читать. Это как сопроводительные листки к лекарствам, где побочные эффекты даны совершенно микроскопическим шрифтом, а смысл важный: если будешь это принимать, помрешь сразу. Между тем «ровер двести двадцать» весит только одну тонну сто восемьдесят шесть килограммов. Совсем немного, если врезаться в грузовик на ходу. Для этого случая лучше бы иметь потяжелее машину. Чтоб там хотя бы часть корпуса была из стали. Ну, не обязательно «вольво», «вольво» – это танк, но она слишком медленно ездит. Я сказал бы, пусть это будет «ровер восемьсот двадцать», тоже пятьдесят миллионов, двести тридцать километров в час и одна тонна четыреста двадцать килограммов.