Павел Иллюк - Закованные в железо. Красный закат

Подойдя к когда-то людным местам и улицам, превратившимся в одно сплошное кладбище, Гавриила охватила паника и страх. Казалось, что все сговорились и куда – то ушли, в рай или еще куда-то, а Гавриила оставили одного на этой земле, пожинать плоды их поступков. Мозг старался объяснить сложившиеся непонятные обстоятельства, удивительное качество. Могло показаться, что это какой-то глобальный розыгрыш или протест против отсутствия мест для отдыха. Все люди сговорились и решили провести странную акцию. Они улеглись на асфальт где стояли и ждали команды на отбой. Гавриил вглядывался им в лица пытаясь увидеть признаки жизни. Он заглядывал в глаза и быстро отводил взгляд, такой пустоты он еще не видел, в этих глазах уже ничего не было, у них не было даже взгляда. Гавриил почувствовал слабость и легкую тошноту, сердце билось как сумасшедшее, а ноги стали тяжелыми как многотонные бетонные плиты. Он упал на колени и подался вперед, на руки, чтоб не упасть на бок. Это был ужас. Стены домов начали нависать, машины приближаться, перед глазами мелькали лица умерших, хотелось закричать, позвать кого-то, Гавриилу эта роскошь была недоступна. Он не мог понять, что с ним, а потом понял. Перед ним лежала Лена. Сомнений быть не могло…Он попробовал кричать, но так и не понял, что с того получилось. Ему уже возможно некому будет рассказать о том, что он чувствовал в этот день. Внутри что-то порвалось навсегда.

«Как так?» - мелькало в голове у несчастного человека, который, казалось, остался один на всем белом свете. Он заплакал. В груди что-то пекло, что-то рвалось наружу. Гавриил впал в гнев. Впервые за свою жизнь он впал в ужасный гнев. Силы снова влились в его мышцы. Он сбросил пулемет, взял на руки Лену, и снова упал на колени, снова заплакал, увидев ее. Его начало мучить чувство вины. Он снова поднялся и не сводил с нее уже глаз. Он шел обратно, за город, он клялся себе, что отомстит каждому врагу, который причастен к этому. Гавриил вспомнил о родителях, любовь к ним вернула ему человеческий облик. Он успокоился и силой воли подавил остатки страстей. Позже слезы возвращались, он не думал раньше, что Лена значит для него так много. Она была его единственным другом, его мечтой и надеждой одновременно.

«Я буду сражаться во имя моей любви к тебе» - это стало его новой целью, жить и сражаться с теми, кто причинил вред самому дорогому для Гавриила человеку.

Начинало темнеть. Гавриил смирился, что он должен продолжить свой путь. Заложив тело Лены камнями, буквально построив из обломков бетона саркофаг, он взвалил на низенькие стены огромную плиту, которая прежде служила перегородкой для этажей. Крест из металлических прутьев и короткая молитва, вот все, что он мог сделать. К сожалению, все…

Обессиленный потерей Гавриил отправился в город. Начало смеркаться. Когда он вернулся в тот же район, где нашел Лену, пережитая боль потери с новой силой нахлынула на него, но больше Гавриил не дал этому ходу. Хватит. Нужно было жить дальше. Он ничего не мог изменить, он не мог забыть, не мог даже всецело смириться, и он отдавал себе в этом отчет. Тогда он просто взвалил и этот крест себе на плечи и пошел вперед.

«Господи, прошу тебя, прости мне, если я своими словами или действиями прежде позорил тебя, прости, что никогда не обращался к тебе с доброй вестью и никогда не благодарил, но сейчас мне нужна твоя помощь. Прошу, позаботься там о Лене, я уже не в силах ей помочь. Прошу укрепи и меня, я не знаю куда идти и что мне делать, я не в силах уже и подняться. Я верю, что слышишь, тот кто есть любовь не бросит меня сейчас. Спаси меня и ее, Отец, любым способом каким захочешь».

Гавриил молился про себя, стоя на колене и опираясь на меч, как когда-то молились мужчины, которые отправлялись из дома защищать родину. Он стал заложником обстоятельств. Ему предстояло воевать, как он и хотел и вот она парадоксальность нашей жизни, теперь он ненавидел эту войну всем сердцем, как только мог ненавидеть человек такого доброго и чистого сердца как этот.

Набравшись вдохновения, Гавриил оглянулся по сторонам, вокруг не было никого. На дома падало желтое солнце, уходящего дня. Оно пробиралось сквозь деревья, покачивающихся от ветра, которого Гавриил как и прежде не слышал. На улицах по прежнему лежали люди. Гавриил встал на ноги и осмотрелся. Впереди была улица, ведущая прямиком к центру. Левее была многоэтажка, которую выстроили под офисы несколько лет тому назад. Краем глаза Гавриил уловил, что с третьего этажа этой многоэтажки выпрыгнула фигура человека, и он побежал туда. Перепрыгивая и наступая на прогибавшиеся под ним автомобили, Гавриил за полминуты подбежал к дому. Как только он выбежал из-за угла очередного строения и начал осматриваться, его вдруг охватила тревога, он посмотрел на право. Там был украинский танк, который стоял как раз дулом в сторону Гавриила. Дуло опустилось на сантиметр, и прогремел выстрел. Пусть Гавриил и не слышал звука, но в его голове все равно сильно загудело от столкновения со снарядом. Он летел и летел, пока не ударился спиной о стену, наконец-то, остановившую его. Тяжело поднявшись, Гавриил заметил, что при всей ужасной силе удара сутра не повредилась. Немного поцарапалась краска и теперь посреди грудной клетки, в месте непосредственного столкновения со снарядом, появился блеск вместо незаметного мата. Быстро оправившись от головокружения, Гавриил отпрянул в сторону, от места, где он упал, с трудом успев сделать это до следующего выстрела. Спустя миг прогремел еще следующий залп и от стены полетели осколки, но это уже было не страшно. Нужно было двигаться к танку зигзагом, перекатываясь то влево - то вправо, это первое, что пришло в голову парню. Но перекатившись пару раз, он понял, что башня танка все равно не успевала за ним, и он бросился бежать быстрей, иногда перемещаясь то в одну сторону, то в другую. По тому, как танк подавался назад еще два раза, Гавриил понял, что стреляют наугад. Также пришлось заметить, что пулемета при нем не было, значит, от взрыва, повредило крепеж, который был из обыкновенной стали. В прыжке от танка воин выхватил двуручный меч и, в невероятном для человека прыжке, свалился с огромной силой на танк, впившись мечом в место, где наиболее вероятно был водитель. Вытащив меч, он продолжил рубить танк. Меч входил как в масло. Толстая броня не в силах была остановить сверхактивное покрытие меча – искусственно созданный энергетический элемент Ун. Спрыгнув с танка, Гавриил срезал дуло и еще часть башни. Сначала ему пришло в голову открыть люк и посмотреть есть ли кто живой внутри, но потом он решил просто срубить передок танка, который итак уже пришел в негодность. Кода он пару раз ударил, и от машины начали отваливаться метровые куски, сзади кто-то вышел. Он подходил медленно, занося такой же меч у себя над головой. Увлеченный Гавриил не заметил сперва своего соперника, но того выдали тени. Обернувшись к человеку в черной сутре, где только можно увешанной всевозможными лезвиями и клыками, как в фильмах о викингах, Гавриил опять почувствовал тревогу. Отпрянув назад, он практически спасся от страшного удара. В тот же миг, когда он приземлился, первый воин, появившийся из танка, ударил с замахом по большой дуге. Хотя удар был достаточно внезапный и стремительный, Гавриил успел отпрыгнуть вперед, приземлившись на полуразрушенный танк. Второй воин тут же подпрыгнул и ударил сверху вниз, парни явно не ждали случая, а просто забивали его в угол. Оттолкнувшись резко рукой, Гавриил отлетел на несколько метров и приземлился далеко за танком.