Леонид Иванов - новые времена - новые заботы

Принеся долг, Гребенкин выговаривал Павлову:

— В какое глупое положение меня поставили, Андрей Михайлович! Сказали бы заранее…

— Значит, ты заранее был уверен, что с тебя за обед не возьмут? — усмехнулся Павлов.

— А ведь и верно! — громко рассмеялся Гребенкин. — Отвык… А по существу-то это ведь в переводе на русский язык воровство! Надо кончать с этим!

Павлов доволен. Он хорошо знал, что теперь-то Сергей Устинович не даст спуска любителям дармовых угощений.

В тот же день Павлов пригласил главного бухгалтера сельхозуправления Машутина, попросил проверить несколько хозяйств, куда списываются деньги, израсходованные на угощения.

Машутин выслушал внимательно, чему-то усмехнулся.

— А ведь до нас уже дошел слух насчет вчерашнего, Андрей Михайлович… Как я понял, вы решили повести борьбу с этим расточительством? И очень правильно! А материал для раздумий мы вам недельки через две представим…

Свое обещание сдержал, явился ровно через две недели. Откинув со лба серебристые кудри, начал неторопливо:

— Это я, Андрей Михайлович, пришел на себя лично наговаривать, с наветом на себя… Четырех ревизоров посылал, и все обнаружили, видите ли, неприятные дела… Ну, если за колхозы я не так чтобы в ответе, там свои ревизионные комиссии, то за совхозы — вина моя. — Он развел руками.

— Что же все-таки обнаружено?

— Видите ли, Андрей Михайлович, в нашей печати очень охотно бичуют бухгалтеров-ревизоров. Приехал ревизор, его угощают, кормят получше, надеясь, что он будет на все смотреть сквозь пальцы.

— Правильно критикуют! — бросил Павлов.

— Совершенно верно! — подхватил Машутин. — Но беда в том, что эта правильная критика распространяется не на всех ревизоров… Все краевые работники, выезжающие в районы, тоже ведь ревизоры! Они же выезжают проверять работу нижестоящих, значит, ревизоры! И тут, видите ли… — Он замялся, подбирая нужные слова. — Видите ли, Андрей Михайлович, приезжих из краевого центра, а тем более из столицы тоже угощают! И куда солиднее, чем несчастных ревизоров.

— Почему же несчастных?

— Так не очень-то прислушиваются к голосу ревизора… У нас чаще всего рассуждают так: человек неправильно распорядился государственными деньгами, нанес убыток. Надо бы взыскать с него убыток, что было бы и справедливо, и очень поучительно для других. А нам, ревизорам, разъясняют: не лично для себя, мол, взял, а ошибся, просчитался! Как будто народному хозяйству от этого просчета легче, чем от прямой кражи. Вот и насчет угощений, — перешел наконец к главному делу Машутин. — Такие расходы наши ревизоры давно уже засекли, при каждой почти ревизии обнаруживают и записывают в акт. Начальство, правда, не оставляет это без внимания, но как наказывают? Устно поругают, на вид поставят, но все это как-то вроде шутейно: пропили, мол, разбойники! А начетов денежных нет. Вот несколько фактов, Андрей Михайлович… — Он раскрыл принесенную папку. — Вот такой факт… Помните, в прошлом году проводилась литературная декада?.. Так вот в совхоз «Пятилетка» приехали два молодых поэта, они в клубе стихи читали, — видимо, дело нужное… А вот финал: на обед для двух поэтов истрачено двести семьдесят восемь рублей шестьдесят четыре копейки. И списаны по фонду директора на культурные мероприятия. Понимаете?.. Два гостя приехали, а нахлебников нашлось, как отмечено в акте, около шестидесяти человек! — Он смотрит на Павлова, ждет реакции.

А Павлов молчит. Внутренне он возмущен, но… Был же разговор — принять писателей как дорогих гостей! И получаются действительно дорогие гости…

— Что еще? — спрашивает Павлов.

— Пожалуйста, Андрей Михайлович… — Машутин берет следующий листок, называет один пример, второй, третий… И везде сотни рублей пропитых денег. Он рассказал и о механике оформления этих неблаговидных дел.

Павлов слушал неторопливый рассказ бухгалтера и думал: что-то надо предпринять? Тем более что все это имеет самое прямое отношение к теме об облике коммуниста, о чем вскоре состоится разговор. Два года назад на пленуме обсуждался вопрос о моральном облике коммуниста, и теперь в порядке проверки исполнения снова выносится на обсуждение.

Павлов пригласил председателя комиссии народного контроля. И когда тот пришел, рассказал ему о докладе Машутина, попросил заняться проверкой расходов по культурному фонду, начать самую решительную борьбу с расходованием государственных средств на приемы и угощения.

— Все же, Андрей Михайлович, — вставил Машутин, — надо дать команду о производстве начетов на виновных, без этого круто не повернуть дело. Тогда любой руководитель скажет себе: «Лучше пропью свою пятерку, чем связываться…»

— Хорошо, хорошо, товарищ Машутин, — успокоил его Павлов. — Помимо начетов у нас есть и другие меры…

— Это опять выговор или на вид поставить? — оживился Машутин. — Нет, Андрей Михайлович, в денежных делах самое сильное воспитание — рублем! Поверьте бухгалтеру…

Самолет плавно оторвался от земли, круто набирал высоту. Внизу серебром блеснула водная гладь широкой реки.

Первый раз на курорт Павлов отправился без жены.

Валентине жаль было расставаться с цветами, которых насадила на даче великое множество. И тут еще внука маленького невестка привезла с тюменского Севера.

Он смотрел в окошечко самолета, пока не миновал южную границу края. Всюду видны зеленые-зеленые березовые колки, буйно зеленеющие луга, еще не совсем уверенная зелень на квадратных массивах — это всходы яровых.

Павлов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, Было ему как-то легко и свободно в этот солнечный июньский день. Всякий раз, уезжая из дома, Павлов с беспокойством думал о множестве незавершенных дел, оставшихся там, позади, и ему всегда казалось, что если бы не уезжать на очередное совещание, он успел бы то-то и то-то сделать, там-то и там-то побывать. А сегодня у него состояние человека, который сделал то, что задумал.

Павлов усмехнулся. Ведь и сейчас осталась куча срочных дел, во многие места надо бы съездить, со многими людьми встретиться. Да не мешало бы и с внучонком повозиться. Нет, и сейчас там, позади, дел осталось ничуть не меньше, чем всегда. Но почему же сегодня такое особенное настроение? Тому много причин. И сейчас Павлов пробует назвать для себя самые главные.

Весенний сев… Много посевных кампаний на памяти Павлова, у скольких людей из-за них нервы потрепаны. Всегда как-то не хватало сил вовремя справиться с севом, а это вызывало повышенную нервозность во всех звеньях управления. Но вот в последние годы многое изменилось, теперь даже графиков сева не «доводят», люди на местах сами определяют, когда, что и как сеять. Бывало так: чем раньше отрапортуешь о завершении сева, тем лучше. Теперь совсем иной подход к делу, более грамотный. Опыт показал, что сеять рано в условиях Сибири вредно для урожая, полезно для сорняков. Вот и сейчас в крае посев овса и ячменя еще не завершен. И это в начале июня!