Джеффри Арчер - 36 рассказов

— Уже нашла что-нибудь подходящее? — спросила Мария.

— Пока еще нет, — призналась Консуэла. — У «Аспри» не было ничего интересного, буфет у «Картье» выглядел скучно, а в «Тиффани» мне понравился только продавец, но у него явно нет ни гроша в кармане. Во второй половине дня я продолжу поиски.

Официант, показавшийся Марии слишком молодым и слишком худым, быстро убрал тарелки из-под салатов. А другой официант с такой же внешностью налил им в чашки свежесваренный кофе без кофеина. Консуэла отказалась от сливок и сахара, зато ее подруга не была столь строга с собой.

Обе дамы жаловались друг другу на жертвы, которые были вынуждены понести из-за экономического спада, и вскоре оказались единственными посетителями, оставшимися в зале. В этот момент уже более упитанный официант принес им счет — весьма длинный, если учесть, что вторых блюд они не заказывали, а из бара им приносили только минеральную воду.

На тротуаре Саут-Одли-стрит они расцеловались и разошлись в разные стороны: одна — на восток, а другая — на запад.

Консуэла села на заднее сиденье автомобиля, чтобы вернуться на Нью-Бонд-стрит, — до места было около километра.

Оказавшись на знакомой территории, она пошла теперь по другой стороне улицы, заглянув в «Бентли». Ей показалось, что они ничего не продали с прошлого года, и она отправилась в «Адлер», который, похоже, страдал той же болезнью. Она еще раз прокляла экономический спад, обвиняя в нем Билла Клинтона, который, по уверению Виктора, был виновен в большей части мировых проблем.

Консуэла уже начала отчаиваться в попытках найти тут что-нибудь походящее и с неохотой собиралась вернуться в «Ритц», рассчитывая на следующий день отправиться в «Найтсбридж», как вдруг неожиданно остановилась перед магазином под названием «Граф». Консуэла не помнила такого магазина и не видела его во время своей поездки в Лондон четыре месяца назад, хотя знала Бонд-стрит лучше, чем любого из трех своих мужей. Поэтому она сделала вывод, что магазин открылся недавно.

Консуэла рассматривала великолепные камни в восхитительных оправах, надежно защищенные пуленепробиваемым стеклом. Дойдя до третьей витрины, она раскрыла рот, как младенец, который хочет, чтобы его покормили. В этот самый момент она поняла, что ей больше не надо ничего искать, поскольку в витрине на стройной мраморной шее она увидела бесподобное ожерелье из бриллиантов и рубинов. Консуэле показалось, что она уже видела эту великолепную вещь раньше, но она быстро отогнала всякие сомнения и продолжила изучение изысканно подобранных рубинов, окруженных безупречно ограненными бриллиантами, — это сочетание придавало ожерелью уникальную красоту. Не задумываясь над тем, сколько может стоить это украшение, Консуэла подошла к массивной двери магазина и нажала небольшую кнопочку на стене. «Граф» явно не жаловал случайных покупателей.

Ей открыл охранник, который с первого взгляда все понял и быстро проводил покупательницу по коридору ко второй запертой двери. Она тоже открылась, и Консуэла оказалась лицом к лицу с высоким мужчиной внушительного вида в длинном черном пиджаке и полосатых брюках.

— Добрый день, мадам, — сказал он, чуть склонив голову. Консуэла заметила, как, кланяясь, он тайком оценил по достоинству ее кольца. — Могу я чем-нибудь помочь?

В комнате были выставлены сокровища, которые при обычных обстоятельствах заставили бы ее провести здесь немало времени, но теперь она сосредоточилась только на одной вещи.

— Можете. Я хотела бы повнимательнее взглянуть на ожерелье с бриллиантами и рубинами, которое выставлено в третьей витрине.

— Конечно, мадам, — ответил менеджер, предлагая клиентке стул. Он едва заметно кивнул помощнику, тот подошел к витрине, отпер небольшую дверцу и достал ожерелье. Менеджер заскочил за прилавок и нажал потайную кнопку. Четырьмя этажами выше в личных апартаментах мистера Лоренса Графа раздался звонок. Это был сигнал владельцу магазина о том, что покупатель заинтересовался вещью исключительной ценности: вдруг хозяин захочет побеседовать с ним сам.

Лоренс Граф глянул на телевизионный экран слева от себя, который показывал все, что происходило внизу.

«Ага, — сказал он, как только увидел даму в розовом костюме, сидевшую за столом эпохи Людовика XIV. — Миссис Консуэла Розенхайм, если я не ошибаюсь». Как спикер палаты общин знает в лицо каждого из шестисот пятидесяти своих депутатов, так и Лоренс Граф узнавал любого из шестисот пятидесяти своих клиентов, кто мог бы позволить себе самое дорогое из его сокровищ. Он встал из-за стола, вышел из апартаментов и на лифте спустился на первый этаж.

Тем временем менеджер расстелил на столе перед миссис Розенхайм черную бархатную ткань, а поверх нее положил ожерелье. Консуэла завороженно смотрела на предмет своего вожделения.

— Доброе утро, миссис Розенхайм, — сказал Лоренс Граф, выходя из лифта и направляясь по толстому ковру навстречу своей потенциальной клиентке, — как я рад снова видеть вас.

По правде говоря, Лоренс видел ее всего один раз — во время фуршета на Манхэттене. Но с того момента он узнал бы ее со ста шагов даже на движущемся эскалаторе.

— Добрый день, мистер… — Консуэла задумалась и впервые за день почувствовала себя растерянной.

— Лоренс Граф, — сказал он, протягивая руку. — Мы встречались в прошлом году в Нью-Йорке, когда «Сотби» давал прием в пользу Красного креста, если я не ошибаюсь.

— Конечно, — сказала миссис Розенхайм, так и не вспомнившая ни его, ни приема.

Мистер Граф учтиво склонился над бриллиантами и рубинами.

— Фамильная ценность семьи Канемарра, — промурлыкал он, затем сделал паузу и занял место менеджера за прилавком. — Композиция создана в 1936 году ювелиром Сильвио ди Ларки, — продолжил он. — Все рубины из одной и той же шахты в Бирме, добыты в течение двадцати лет. Бриллианты были куплены у «Де Бирс» одним египетским купцом, который, после того как ожерелье было изготовлено по его заказу, предложил его королю Фаруху взамен оказанных услуг. Когда монарх вступал в брак с принцессой Фаридой, он подарил его ей в день свадьбы, а она взамен подарила ему четырех наследников, из которых, увы, никому не было суждено сесть на трон.

Лоренс Граф поднял глаза от одного прекрасного объекта и посмотрел на другой.

— С той поры оно сменило нескольких хозяев и теперь попало в магазин «Граф», — продолжал он. — Последней его владелицей была актриса, но нефтяные скважины ее мужа, к несчастью, опустели.

По лицу Консуэлы Розенхайм пробежала тень улыбки: она наконец вспомнила, где видела это ожерелье раньше.

— Великолепно, — сказала она, посмотрев на украшение в последний раз. — Я вернусь, — добавила она, поднимаясь со стула.