Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды

Доблесть его в том, что умеет оставить с носом обидчика. Так в сказках.

А в жизни? Нелегкая жизнь у зайца. Врагов — прорва: лисица, волк, рысь, ястреб, филин, орел, даже вороны, объединившись, преследуют зайца. Человек тоже у зайца в друзьях не числится. Мазай — персонаж сказочный.

Я много раз участвовал в экспедициях по спасению зайцев во время весеннего половодья. Нет, не бегут в лодку, предпочитают навстречу верной гибели плыть. Ловят их сетью и носят в лодку. Орут бедняги от страха как резаные. Но ничего, выпускаешь на сушу — улепетывают подай, бог, ноги.

Этот снимок сделан как раз в такой счастливый для зайца момент. И можно как следует рассмотреть, чем заяц жив. Во-первых, ушки на макушке. Эти чуткие звукоуловители загодя предупреждают зайца: смотри в оба! И заяц смотрит. Глаза у него навыкате и расположены так, что обеспечивают почти круговую видимость. Есть впереди у косого мертвая зона обзора. Зато он видит прекрасно, что происходит сбоку и даже сзади. А это существенно, потому что опасность у этого зверя почти всегда «на хвосте». Вовремя ее обнаружив, он улепетывает, полагаясь на ноги. И они выручают зайца. Посмотрите, какие мощные рычаги толкают его рывками вперед. Задние ноги опережают передние.

От волка, лисицы ноги зайца легко уносят. Рысь тоже не берется преследовать бегуна — терпеливо поджидает, сидя на ветке, и бросается сверху. Труднее зайцу спасаться от филина, ястреба и орла. В критическую минуту бегун опрокидывается на спину и пускает в ход опять же сильные задние ноги. Это момент отчаяния, но иногда неопытный хищник может опешить или получить даже рану, а заяц, вскочив, спасается в зарослях… Всего опаснее — дробь, она настигает на расстоянии. И выросли поколения зайцев, которые чувствуют, когда уже надо вскочить и пулей лететь, пока не прогремел выстрел.

Предателем зайца является след. Даже ястреб, перелетая с ветки на ветку, может выследить жертву. И потому с рождения зайцы знают: прежде чем лечь, надо как следует попетлять, запутать следы. Пока их будут распутывать, можно выиграть время и оглядеться, куда бежать.

Давно, однако, перевелся бы род бегунов. Но плодовиты. В год — два-три помета. Зайчат находишь на мартовских проталинах и на палой осенней листве («листопадники»). Неприхотливые, со дня рождения готовые к суровой жизни, они восполняют потери.

Есть места, где численность зайцев иногда становится очень большой. («Я вот с этого места насчитал девятнадцать», — рассказывал мне якутский охотник.) В этом случае сама природа включает механизм регулирования. Чрезмерная численность кончается мором. Потом численность опять несколько лет возрастает. И снова мор… Волнами из века в век.

Ружья, химикалии, сплошная пахота без спасительных островков с бурьянами, машинная уборка, при которой гибнут молодые зайчата, давно упразднили природный механизм регуляции. Численность зайцев повсеместно сильно упала. Красную книгу, будем надеяться, заяц минует. Но следов его по полям повсюду с каждым годом становится меньше и меньше.

Сельские жители, охотники и биологи знают два вида зайцев. Более крупный и не полностью белеющий с приходом зимы русак предпочитает открытые пространства. Его собрат — беляк, похожий зимою на чистый снежный комочек, предпочитает лес. И живет на огромных пространствах нашей страны от Балтики до Камчатки.

Заяц — зверь сумеречный. Днем лежит, дремлет, готовый, впрочем, в любой момент побежать. Бодрствуют зайцы ночью. В это время они становятся поразительно смелыми — ходят возле дорог, забегают в сады, могут проковылять в десяти шагах от будки деревенской собаки. В лунные ночи, пошевеливая ушами, зайцы любят посидеть где-нибудь на опушке около стога в своей компании. Таким образом, в новогоднюю ночь, когда мы так и сяк будем вспоминать нашего лопоухого собрата по жизни, зайцы, ничего не подозревая о такой чести, будут похрустывать стебельками трав, вместе с лосями будут обгладывать ветки упавших осин, где есть лошади, будут грызть на дорогах желтый ледок… А утром зароются в снег отоспаться, не подозревая, что живут уже в новом году.

Фото автора. 31 декабря 1986 г.

(Окно в природу)

Перед вами два яйца страусов. Снимок я сделал в Африке. Если бы рядом положить яичко колибри, мы получили бы представление о крайних величинах яиц в мире птиц. Яйцо страуса весит примерно полтора килограмма, яйцо колибри, размером с горошину, — в три тысячи раз легче. Устройство всех птичьих яиц одинаково: зародыш, окруженный желтком, полупрозрачная масса — белок, две пленки-мембраны и известковая скорлупа. Поскольку нет человека, который не умел бы зажарить яичницу, это устройство знакомо всем и впечатление чуда яйцо оставляет разве что у очень любознательного человека. Между тем яйцо — это чудо по конструкции, по назначению, по богатству сконцентрированных в нем продуктов.

И чудо давно замечено: «В одном бочонке — разно вино».

Природой яйцо курицы предназначается отнюдь не для нашего завтрака. В прочной известковой колыбельке за двадцать один день всего вырастает цыпленок — существо, имеющее сердце, мышцы, нервную систему, пух на маленьком тельце. Сырье для превращения яйца в живой организм заключено в известковом бочонке. Причем сама скорлупа тоже идет в дело, из нее формируются кости птенца.

Для нас скорлупка — бросовый материал. Содержимое — на сковородку, а скорлупку — в мусорное ведро. Поговорка «не стоит выеденного яйца» известна у многих народов. Но посмотрите, с какой жадностью клюют куры яичную скорлупу. В процессе образования яйца желток и белок в течение шестнадцати часов слой за слоем обволакиваются кальциевым футляром. Кальций поставляет кровь птицы. Процесс этот столь интенсивен, что растворенного в крови кальция не хватает, и он «занимается» у костей. Десять процентов костного материала идет на образование скорлупы.

После, жадно охотясь за всем, что содержит кальций, курица до следующего яйца восстанавливает равновесие в организме. Но поскольку курица превращена нами в машину по производству яиц (рекорд одной знаменитой несушки — 363 яйца в год), организм ее находится в постоянном большом напряжении.

По ценности продуктов, заключенных в известковую оболочку, яйцо сравнимо лишь с молоком. И, конечно, не только людям ведомо это лакомство. В природе за кладками яиц охотятся птицы: сороки, сойки, вороны. Не счесть обездоленных ими мелких пичужек. Гнездящиеся на земле птицы рискуют быть ограбленными енотом, лисой, барсуком. И потому утки, глухарки, тетерки прямо с гнезда не взлетают, стараются отбежать, чтобы не выдать кладку, отвлечь от нее. Яичная змея приспособилась питаться исключительно яйцами. Имея голову размером с чайную ложку, она ухитряется захватывать яйца величиной со стакан. Прочен панцирь у яйца страусов (выдерживает груз в 105 килограммов), и лакомство, заключенное в оболочке, побуждает птиц-стервятников разбивать яйца камнем — берут в клюв и бросают, бросают, пока скорлупка не треснет.