Хаим Граде - Безмужняя

— Куда же ты пойдешь? На рынок? На рынке ты вырастешь мужиком! — настаивает отец.

— Оставь ребенка, — отрывает голову от подушки раввинша, — пусть играет! Других радостей у него здесь нет. Так он станет раввином минутой позже!

— Именно из-за этой минуты он может упустить место, — возражает реб Довид, натянуто улыбаясь. — Когда появляется свободная должность раввина, нельзя медлить, иначе место может захватить другой!

— А я и хочу, чтобы он опоздал стать раввином. Пусть будет, кем захочет, только бы не раввином! — она вдруг садится, и ее черные брови над большими глазами гневно сдвигаются к переносице.

Раввину неловко перед белошвейкой, но он боится волновать жену. Ведь доктор сказал, что ей нужен покой. И он повторяет с мольбой:

— Эйдл, Эйдл…

— Да, меня зовут Эйдл, благородная! А я не хочу больше быть благородной, хочу быть грубой! — платок сползает с ее головы, и волосы рассыпаются на подушке, как будто и они взбунтовались против горькой судьбы раввинской жены. Густые блестящие волосы подтверждают, что она намного моложе, чем можно судить по ее измученному лицу. — Когда мама назвала меня Эйдл в память о бабушке, она не знала, сколько горя выпадет на мою долю! Иди, Иоселе, играй, сколько душе угодно! У всех детей сейчас каникулы, так пусть они будут и у тебя.

Смущенный раввин устало опускает руку мальчика, и тот в мгновение ока выбегает на улицу. В колыбельке просыпается и кричит больной ребенок. Реб Довид хочет дать ему бутылочку с молоком, но раввинша отнимает бутылку:

— Я сама это сделаю. Иди на рынок, Довид, принеси еды! Другие раввинши посылают на рынок прислугу, а я вынуждена посылать раввина…

— Ребецн [45] Ребецн — обращение к жене раввина. , я как раз иду на рынок. — Мэрл не сводит глаз с раввина, который корчится от боли и унижения. — Я куплю продукты и для вас.

— Дай Бог вам долгих лет! — радуется Эйдл. — Вы пришли к моему мужу по делу? Из-за болезни ребенка я совсем потеряла голову, забываю, что мой муж — даян и должен решать важные вопросы. Не бойтесь меня, я не такая уж плохая, хотя виленские раввины…

— Эйдл, это ведь та женщина, что вчера привела фельдшера, не узнаешь? — удивляется раввин.

— Что я могла вчера заметить, если лежала без памяти! — глядит раввинша на Мэрл. — Дай Бог вам, соседка, никогда не знать горя от мужа и детей! Чужие люди внимательнее к нам, чем виленские раввины! Слава Богу и за это! Довид, дай соседке денег на покупки.

— У меня нет денег, — раввин опускает руки. — Я сам пойду. Торговки знают меня, дают в долг до жалованья.

— Его жалованье! — горько роняет раввинша. — Помощник шамеса [46] Шамес — младший служащий в синагоге. в дворовой синагоге получает больше!

— Эйдл! Эйдл! — стонет раввин.

— Не беспокойтесь, ребецн, я куплю на свои деньги, — вмешивается Мэрл. — Вернете, когда сможете.

Мэрл спрашивает у раввинши, что ей купить, но раввин дрожит и настаивает: он не хочет этого! не надо! ни в коем случае! Раввинша кричит и хватается за сердце: она настаивает! это необходимо! Задыхаясь, она падает на подушки и говорит слабым голосом:

— Не обижайтесь, добрая женщина! Ради себя я бы не допустила, чтобы мой муж ходил на рынок! Ради себя я не стала бы брать в долг у незнакомой женщины, даже если бы я была при смерти! Я уважаю себя не меньше, чем другие виленские раввинши. Но ради своего ребенка я готова на все на свете!

Мэрл быстро вышла из дома, чтобы раввин не успел ее остановить. Она улыбалась, спеша на рынок: что за глупые выдумки — выходить замуж! Лучше помогать раввину и его семье! Очень жаль его. Он благородный человек, да и жена его пусть и озлобленная, но тоже неплохая женщина. Белошвейка торопливо шла, все более воодушевляясь: матери в богадельне не нужна помощь, а заработка у самой Мэрл больше, чем ей требуется на расходы. Она будет помогать благородной семье, и ей будет не так грустно. Ведь будет дом, где она сможет бывать!..

Нагруженная покупками, возвращалась Мэрл с рынка к дому раввина и радовалась, как будто бы там ждала ее родная семья. Но раввина нет дома, а жена его сидит на постели, поджав губы, и смотрит зло и неприязненно.

— Благодарю вас, — холодно и с досадой говорит она. — Раз уж вы купили, ничего не поделаешь. Как только получим жалованье, я отправлю к вам сына, чтобы вернуть долг.

— Незачем спешить! — по-свойски отвечает Мэрл и радостно снует по комнате. — Я оставлю вам еще пару злотых на молоко для ребенка. Вернете все сразу. И если вы не против, я принесу вам пару наволочек, полотенца и простыни. Я белошвейка, и полотна у меня предостаточно.

— Нет! — жестко и строго возражает раввинша. — У вас я ничего не возьму. Муж был прав, когда не хотел, чтобы вы покупали для нас провизию. Знала бы я раньше — я бы этого не допустила.

— Почему вы говорите со мной так, как будто я распутница или выкрестка [47] Выкрест — лицо, перешедшее в христианство из другой религии. Чаще всего употребляется по отношению к крещеным евреям и несет негативные коннотации как в христианском, так и в иудаистском контекстах. ? — растерялась Мэрл.

— Вы не выкрестка и не распутница, но вы себе на уме. То-то я удивляюсь такому чуду — нас пожалела совершенно чужая женщина! Хороших людей, видно, не бывает. У каждого свой интерес. И вовсе вы не пожалели нас — вы наш враг, злейший враг! — воскликнула раввинша, и лицо ее исказилось злобой и мукой. — Видите, как мы живем и как бьет нас жизнь? Знайте же, во всем виноват мой муж, он лезет всюду, куда лезть не следует, такой у него характер! А есть такие ханжи, которые толкуют, что мы сидим без хлеба, потому что муж позволил приносить деньги в субботу. И дитя наше болеет, потому что муж оклеветал моэла, почтенного человека. Я не верю им, я знаю, что прав мой муж. Но все раввины и уважаемые люди — наши враги! А теперь вы желаете нам нового горя? Раввины запретили вам выходить замуж, а мой муж должен разрешить? Да нас камнями побьют!

Едва сдерживая слезы, Мэрл клялась своей жизнью, что она ни о чем таком не думала. Она не хотела снова выходить замуж, но ее уговорили. Теперь она и слышать об этом не хочет! А на рынок она пошла для раввинши, потому что увидела, что раввин — благородный человек, истинный праведник. И не хотелось ей, чтобы такой человек толкался среди крестьянских повозок и женщин с корзинками!..

— Видно, вам приглянулся мой муж! — совсем вышла из себя раввинша. — И по нему вижу, что вы ему понравились. Он все оправдывал вас, этот умник! И ночью-то за фельдшером побежали, и на рынок-то сегодня пошли! И все не ради того, чтобы добиться разрешения на замужество? «Боже упаси! — передразнила она своего наивного мужа. — Она делала это по доброте своей, из сострадания!» Но он сказал, что ему нельзя принимать вашу помощь, она может ввести его в соблазн!