Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 20. Золотые закаты

Можно делать уже выводы-размышления. Но посмотрим: только ли у антилоп наблюдается такая удаль?

Нет, не только! Мой друг-охотник на лис Владимир Морозов из деревни Вертишино близ Рузы рассказывал: «Местные лисы меня хорошо знают. Мою фигуру с ружьем от любой другой они отличают за километр и сразу деру. В то же время им доставляет громадное удовольствие ночью приблизиться к дому, где я живу, и вызвать лай сидящих на цепи псов. Однажды я осветил фонариком такую героиню — идет королевой, никакого страха! Бывает, в дурную погоду собаки ленятся лаять. Так лисе это неинтересно! Начинает лаять сама и, надо полагать, уходит собой довольная, когда собачий гвалт все же вызовет». Я спросил у Владимира: а что лисою руководит?

«Как что? Самоутверждается, тренирует нервы и выдержку!»

Можно понаблюдать кое-что похожее и вблизи деревенского дома. Сороки отлично знают, какой длины поводок у собаки, и без особой нужды, так, для острой забавы, будут прохаживаться возле собачьей будки на критическом расстоянии. Собака зубами клацает рядом с сорокой, а та, как говорится, и ухом не поведет — нравится ей своя выдержка и бьющая через край ярость собаки.

Знал я и кошку, которая, понимая ненависть к ней собаки, прохаживалась спокойно как раз на той линии, куда цепь собаку не допускала.

В свою очередь, кошку тоже могут допечь, например, сороки или вороны. Казалось бы, ну идет себе кот, никому не мешает. Нет, надо его донять, подразнить, даже с риском потерять собственный хвост.

Или вот, посмотрите, картинка. Снимок прислал мне питерский друг Анатолий Калмыков, зимовавший в Антарктиде. Что мы тут видим? Видим птицу поморника, задирающую собаку. Обычно поморник ворует пингвиньи яйца, похищает у бескрылых птиц малышей, приканчивает и взрослых, ослабших птиц.

А тут — развлечение, вызов. Возможно, первый раз в жизни поморник увидел собаку. Спикировал, задев пса клювом. Тот огрызнулся. И это поморнику, видите ли, понравилось — забава с риском…

Подведем итоги этой беседы. На минуту забудем о птицах и зверях. Глянем со стороны на себя. Кто в детстве, хорошо зная, что это опасно, не бегал по молодому гнущемуся льду!

Кто летом не проходил по перилам высокого моста с риском полететь вниз! Кто заставляет горстку людей на надувной лодке мчаться в пенном потоке порожистой горной реки? А альпинисты!

Я сам много раз испытывал странное чувство вызова. Разум подсказывает: не надо — опасно! Но какой-то внутренний голос толкает: шагни, испытай. В 1976 году, во время извержения на Камчатке вулкана Толбачика, мы с другом Михаилом Жилиным ночью двинулись к конусу, из которого в небо рвался столб огня и сверху падали «бомбы» — шматки красной лавы размером с рюкзак, с холодильник. Мы грелись около этих медленно остывавших печек, подходя к вулкану все ближе. И вот наступил момент, когда надо было очень внимательно глядеть вверх и, видя, как падает очередной «чемодан» земного горячего теста, отпрыгивать, а «чемодан» падал почти там, где ты только что стоял. Благое дело — выполняли бы некий долг или, бывает, иной молодец на «миру» соблазняется блеснуть удалью. Но нас никто ведь не видел, кроме летевших на огонь птиц. И были мы в здравом уме. Правда, значительно зрелищем возбужденные. Что заставляло нас дойти до опасной черты? На это ответить не просто. Видимо, есть в живом существе, чувствующем здоровье и силу телесную, потребность испытать еще и крепость духа. Приписать это чувство только лишь человеку, как видим, нельзя.

Нечто подобное испытывают и животные. Они могут поддаться панике, увидев неожиданно хищника, готового сделать смертельный прыжок. (А люди разве не паникуют?) Но в постоянном напряжении, соседствуя рядом, даже хищник и жертва вовсе не находятся. Животные отлично чувствуют намерение хищника, знают, когда и где способен он их прищучить. А когда можно расслабиться и пастись без особой тревоги. Больше того, возникает соблазн врага подразнить. Я думаю, дело вовсе не в том, чтобы хищнику досадить, хотя у высших животных вопросы «чести», пониманье «конфуза», «потери лица» существуют, владельцы собак хорошо это знают. Дело еще и в игре жизненных сил, в тренировке мускулов, нервной системы и выдержки в ситуациях, «приближенных к боевой».

И это всему живому в багаже опыта иметь полезно, годится в минуту опасности. В животном мире вызов возможной опасности — явление нередкое, просто оно не часто попадается нам на глаза. С человеком животные в эту игру не играют. Тут опасность всегда реальная. А вот автомобиль — это дело другое. Его животное принимает за что-то себе подобное. Там, где из машины их не стреляют, они привыкают к автомобилю настолько, что могут в тени его отдыхать или прыгнуть на крышу — оглядеть как следует окружающий мир. В Африке часто так поступают гепарды. Ну а там, где «зверь на колесах» еще хорошо не знаком, животные проверяют его и себя. Вот почему сайгаки норовили раньше, посостязавшись в беге с машиной, пересечь дорогу перед самым ее носом. Но так было лет тридцать и больше назад. Сейчас все могло измениться. Ведь именно с машин сайгаков стреляют, и эти древние антилопы могли уже кое-чему научиться.

Фото из архива В. Пескова . 14 февраля 1997 г.

(Окно в природу)

Джентльмен из буша

Буш, я уже говорил, африканский кустарник, похожий на запущенный сад. А джентльмен — вот он, на фотографии. Вы скажете: эта личность больше похожа на бомжа. Верно, внешность у молодца очень своеобразная. Волосья — в разные стороны, под глазами мешки, две пары выростов, называемых бородавками, и, наконец, мощный инструмент для обороны и для рытья — загнутые кверху клыки. Пропащий, запаршивевший тип? Ни в коем случае! Посмотрите, глаз — спокойный и уверенный. Через три-четыре секунды зверь примет решение — убегать ему от фотографа быстро или мелкой трусцой, сохраняя достоинство.

Перед вами африканский кабан-бородавочник. На здешней арене жизни, где действуют «заслуженные артисты», животные крупные — слоны, носороги, жирафы, — бородавочник-актер на вторые роли. Интересуются им постольку поскольку. Но встречаешь его очень часто. Живет по всей Африке южнее Сахары, правда, численность не везде одинакова.

В заповедниках, он хорошо понимает, никакого вреда от людей ему нет, и может вот так гипнотизировать вас, остановившись рядом с автомобилем. Второй снимок дает представленье о том, как выглядят бородавочники «в полный рост». От наших высоких в холке, подбористых кабанов они отличаются прогонистым телом — спина просевшая, живот слегка отвисает — и более длинным рылом. Массой наш матерый секач превзойдет матерого африканца. Образ жизни, питанье (всеядность) у кабанов схожи, но наши осторожней и агрессивней — раненый для охотника очень опасен.