Эрленд Лу - Фвонк

110) «Фвонк, а ты смотришь порно в Сети?»

«Нет».

«Никогда?»

«Да».

Они долго молчат.

«И я тоже нет», — говорит Йенс.

111) Ближе к началу часа вопросов и ответов Фвонк позвонил Хельге.

Йенс суфлировал из кулис.

«Привет, — сказал Фвонк, — приятно было повидаться. Я хотел сказать, что у Йенса разболелось горло и он не сможет принять участие в брифинге, к большому сожалению. Он передает привет и просит сказать, что ужасно расстроен. Нет, он не может поговорить сам, у него практически совсем нет голоса. Да, спасибо, так я и сделаю».

«Скажи, что нога тоже болит», — шепчет Йенс.

«Кроме того, у него болит нога и он тут хромает по комнате, бедняга».

«И еще дело, возможно, идет к голландской болезни [10] Экономический недуг, при котором увеличение экспорта сырьевых ресурсов снижает эффективность экономики. , но это говорить не обязательно».

Фвонк кладет трубку.

«Должен передать тебе привет и пожелания выздоравливать поскорее».

«Она ничего не заподозрила?»

«Мне кажется, нет».

Йенс в восторге хлопает в ладоши.

«Свободный день! — произносит Йенс, сглатывая слезы. — Целый день свободы, чтоб мне треснуть!»

112) Маленькая красная японская машинка Фвонка едет на юг, к шведской границе. Охранники сели вперед, а Йенс с Фвонком устроились сзади. Йенс нацепил бороду и надел голубую шапочку Фвонка. Кроме того, на нем темные очки. Йенс мечтает затовариться в приграничной полосе и дрожит от предвкушения. Он никогда еще не ездил в Швецию на шопинг по дешевке, официальная линия правительства — выражать беспокойство по поводу несостоявшихся покупок норвежского товара.

«Я поражаюсь, Фвонк, речь о миллиардах, это, как ни крути, большие деньги, только представь себе, что мы могли бы построить на них дом для пожилых людей или поддержать полезное начинание. Сколько раз я сидел в лодке около Валена и смотрел в бинокль на эту Швецию обетованную, с дешевым мясом, дешевой выпивкой и всем подряд дешевым. Я так об этом мечтал, и вот сейчас оно свершится, но все останется между нами, ладно, ни слова Фрукточнице, это самое главное, достаточно одной фотографии меня в шведском торговом центре — и выборы, считай, проиграны, потому что Фрукточница сумеет выжать из такого снимка все, что можно, до последней капли».

«Мой рот запечатан семью печатями».

«Каждый раз, когда думаю о Фрукточнице, я вспоминаю злую колдунью из „Белоснежки“, она приносит эти потрясающе красивые красные отравленные яблоки, — говорит Йенс. — Так мне легче наплевать на профессиональную этику и видеть перед собой живого врага. Таким приемчикам постепенно учишься. Обесчеловечивать своих врагов — техника хитрая, удобная и эффективная, так и Йонас считает, хотя при этом бесчеловечная, но и я не без греха, это только народ считает меня совершенством, но за это я не отвечаю».

113) «Фвонк, у тебя в машине есть Bluetooth ? Я мог бы тогда запустить Дилана с моего мобильника».

«Я не знаю, о чем ты меня спрашиваешь».

«Нет, не страшно, я спросил на всякий случай, очень вдруг захотелось послушать Дилана, „Don’t Think Twice, It’s All Right“, например; лучше этой песни ничего нет, ты согласен?»

«Она очень хорошая».

«Непревзойденная — вот верное слово. И мне нравится мораль — не думай два раза, одного хватит».

«Да, обнадеживает».

«Скажи? А еще утешает и подбадривает. Хотя официально я ратую за то, чтобы все думали как минимум два раза, я должен на этом стоять, потому что если я скажу, что одного довольно, сколько раз народ даст себе труд подумать, как ты считаешь?»

«Ноль?»

«Верный ответ. И начнется хаос. А нам только этого и не хватало, конечно же».

114) Йенс включил свою электронную штуковину и читает о торговом центре, куда они едут. «Три с половиной тысячи парковочных мест, невероятно! — вскрикивает он. — И парковка бесплатная, и экономишь шестьдесят процентов на продуктах и тридцать — на прочих товарах, круто, и смотри-ка, они и по воскресеньям работают, райская страна».

«Ничего себе», — говорит Фвонк.

«Мне это кажется прогрессивным, — говорит Йенс, — хотя, конечно, обидно за тех, кто работает, пока другие отдыхают, именно поэтому мы против работы магазинов в Норвегии по воскресеньям, но здесь другая страна, Фвонк, я тут ничего не решаю, господи, какое облегчение! И ты ничего не решаешь. Мы ничего не решаем. Ура! Я влюбился в это место».

115) «Фвонк, что ты собираешься покупать?»

«Точно не знаю, может, мяса?»

«Конечно же мяса, еще бы, хотя нам следует потреблять меньше мяса, помня о сохранении окружающей среды. — (Его тошнит). — Да пропади оно все пропадом, ну съели одну курицу, велика беда. Даже если я ее не куплю, другой купит. Так, Фвонк, и бекон, по крайней мере несколько килограммов, и шоколад, и еще мне очень хочется купить сигареты, но я не могу вспомнить никого, кто продолжает курить, все бросили из-за назойливости этого министра-христианина, тоска зеленая, и скажу тебе, мне хочется облазить непродуктовые отделы супермаркета, в них встречаются истинные жемчужины, ты не поверишь, Фвонк, но даже в Норвегии».

116) Фвонку случалось ездить затариваться в Швецию и раньше, вместе с Агнес, дюжину раз всего, нет, даже побольше, пожалуй. Ей нравилась сама поездка, и привлекала доступность продуктов без глютена и сладостей без кумарина, но с тех пор торговый центр явно прибавил в размерах, он стал бесконечный, необозримый, и Фвонк только диву дается куражу Йенса, который затаскивает его в магазин за магазином. Охранники следуют за ними на почтительном расстоянии.

«Между нами, мальчиками, — говорит Йенс, — я в таком восторге — хожу себе как простой, обычный человек, это чистая фантастика — стать как все, ничем не выделяться. Прикинь, я расхаживаю тут совершенно анонимно, пока все прочие потеют на этом часе вопросов и ответов. Несуразная выдумка эти брифинги. С ними одна морока и мучения. Но здесь я не несу клейма моего трудного призвания. Здесь я — просто я, а ты — просто ты, и мы с тобой, Фвонк, друзья, правда ведь? Только вообрази все, что мы могли бы поведать друг другу, да мы с тобой, по сути, закадыки, я, по крайней мере, вижу это так».

«Я тоже», — отвечает Фвонк.

«Вообще-то, — спохватывается Йенс, — сейчас мы с тобой должны бы обсуждать, какая в Норвегии дороговизна. Мы пустили это дело на самотек, что уж тут кривить душой. Двенадцать-тринадцать крон за литр молока — разве это дело? А здесь цена вполовину. А взгляни на эти миленькие прищепки, и цвета такие оригинальные, а стоят всего десять крон, смех один, хоть бери на новогодние подарки, ну что ты будешь делать — вспомнил Новый год, тут же подумал о новогодней речи, черт бы ее побрал! А ведь у меня было такое прекрасное настроение… Слушай, а может, мне сказать об этом в моей речи, о том, что народ ездит в Швецию затариваться? Думаешь, будет умно с моей стороны признаться, что я тоже смотался в торговый центр через границу, что я не лучше, но и не хуже всех остальных, не проще, но и не сложнее? Я тоже люблю дешевое мясо, мог бы я сказать. Что думаешь, Фвонк? И продолжить, что такая поездка за границу в магазин производит сильное впечатление, поэтому я понимаю тех, кто этим занимается. Сама по себе такая вылазка — прекрасное событие, но, должен буду я сказать, это не отменяет экономической стороны проблемы, о которой каждый норвежец обязан помнить, это решение, которое каждый из нас принимает и за него отвечает, потому как вполне может оказаться, что цена приграничного шопинга несравнимо выше удовольствия от него в конечном счете. Проблема только в том, что народ никогда не заглядывает вперед, он ненавидит само это слово так же сильно, как термин „охрана окружающей среды“». (Его начинает тошнить.)