Аякко Стамм - Путешествие в Закудыкино

– Тьфу!!! Дерьмо!!! Дерьмо!!! Эти бродяги расплодились тут, как уличные псы! Куда ни глянь, везде наткнёшься на бездельника и оборванца, разглагольствующего о смысле жизни. Лишь бы не работать! Лишь бы смущать, заманивать в свои сети таких вот идиотов! Собрать бы всех этих умников в кучу да камнями их, камнями!!! Нет… На крест!!! На крест каждого!!! Оградить крестами с распятыми на них бродягами священную землю Израиля от их мерзких учений! А этого твоего галилеянина первого на крест!!! В самом центре, в Иерусалиме!!!

Белоголовый сип – огромный степной хищник, хозяин и владыка воздушных просторов Иудеи, и не только Иудеи, достиг, наконец, центральной точки спирали, остановился в восходящем потоке раскалённого на сковородке каменистой почвы воздуха, завис на миг над своей собственной тенью, в ореоле которой, не подозревая об опасности, нежилась на солнышке зазевавшаяся добыча.

– Замолчи, старик, – наливаясь негодованием, но ещё держа себя в рамках почтения, проговорил Иуда. – Ты не ведаешь, что говоришь. Он не оборванец, Он Тот, Которому надлежало придти! И Он уже пришёл! Он учит правде, и учение Его истинно.

– Правде?! Он учит лжи, ибо сам есть ложь и исшёл от лжи! Он учит подставлять щёку, когда тебя бьют, он учит любить врагов! Кому подставлять? Кого любить? Рим?! Мерзких псов-язычников?! Он римский прихвостень и шпион, пришедший погубить Израиля. Он называет своими друзьями мытарей, разбойников, гулящих девок, шлюх …. Они и есть его друзья, ибо он говорит с ними, ест с ними, спит с ними! Он сам блудник и разбойник! Он отрёкся – О Бог мой Всемогущий! – от собственной матери, братьев, он ни во что не ставит память о почившем отце своём! И этого ты называешь Мессией? Этот, по-твоему, есть Тот, Которому надлежит придти?! Богохульник!!! Хвала Всевышнему, что дед твой не дожил до этого часа и не слышит слов таких! Мессия – галилеянин?! Ха-ха-ха!!! Да что хорошего может быть из Галилеи? Или ты не слышал, как он грозился разрушить Храм Божий?! Или ты настолько потерял разум, оглох и ослеп одновременно, что не понимаешь, какая мерзость стоит за его призывами есть его тело и пить его кровь?! Он призывает брата восстать на брата, сына на отца, невестку на свекровь свою! Это ли учение ты называешь истинным?! Учение его гибельно! Он несёт смерть и разорение Израилю!

– Молчи, старик!!! – не в силах больше сдерживать гнев, прокричал Иуда. – Замолчи, я не желаю слушать тебя!!!

Вдруг наивная жертва, испугавшись наплывшей на неё тени, встрепенулась, вскочила на все четыре копыта и что есть духу, стремглав помчалась прочь, озираясь набегу на небесного хищника. Но она совсем позабыла об опасностях, подстерегающих отовсюду здесь, на земле. И напрасно. Не успела она пробежать и двух десятков метров, как земля ушла у неё из-под ног, и живая ещё туша кубарем покатилась вниз по крутому, отвесному склону глубокого оврага, ломая себе шею и в кровь разбивая голову об острые камни.

– Он Вельзевул, сын Вельзевула и творит чудеса силою бесовскою!

– Замолчи… – весь дрожа от гнева, кричал Иуда, поднимая трясущиеся руки вверх, и в бессильной злобе закрывая ими уши. – Замолчи …, иначе …!

– Что иначе? Что? Иначе ты проклянёшь меня, да? Меня – человека, который носил тебя на руках, когда ты был ещё ребёнком! Меня – старинного друга твоего деда! Меня – фарисея Бен-Акибу! И всё это в угоду какому-то галилеянину?! Этому проходимцу, лжецу, покровителю воров и шлюх, подстрекателю?! Так знай – ты себя проклянёшь! Твоё имя будут поносить в веках все от мала до велика! Ну, что же ты молчишь? Прокляни, ну, давай, давай!

Иуда не знал, как это произошло. Не мог потом вспомнить и объяснить себе самому, как он, не в силах больше сдерживаться, наотмашь ударил старика крепко сжатым кулаком в левую щёку. А затем развернулся и почти бегом, не останавливаясь, понёсся прочь… в сторону, противоположную своему первоначальному движению.

А фарисей Бен-Акиба какое-то время ещё повалялся в пыли обочины дороги, но когда Иуда скрылся за холмом, встал, отряхнулся, расправил воскрилия одежды, распушил пейсы и, как ни в чём не бывало, хитро улыбаясь, произнёс:

– Ну, вот и славно. Славно. Ты думаешь, щенок, я подставлю тебе другую щёку? Хи-хи-хи… Не дождёшься. Пускай Он подставляет, а мы ударим. Или, лучше, поцелуем… Иное целование больнее оплеухи. Не обхитрить тебе старого Бен-Акибу – себя обхитришь. До скорой встречи, сынок.

Большая хищная птица, аккуратно сложив огромные сильные крылья, с остервенением терзала окровавленным клювом свежую, ещё тёплую плоть – для кого-то живая душа, для кого-то мясо, предмет и цель существования. Белоголовый сип – падальщик, сам не убивает, но никогда не оставляет под солнцем того, что само просится послужить ему пищей.

1. Письмо Архиепископа Марка Митрополиту Виталию. [77]

Мюнхен, 20 ноября/3 декабря 1996 г.

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию, Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому

Ваше Высокопреосвященство, дорогой о Господе Высокопреосвященнейший [78] Владыко!

На прошлой неделе я совершенно неожиданным для себя образом оказался в России, где пробыл всего четыре дня. Около месяца назад мне стали звонить из университета и из областного управления Твери, приглашая меня на международную научную конференцию по поводу 725-летия Св. вел. князя Михаила Ярославича Тверского. Они каким-то образом узнали, что я в свое время написал докторскую диссертацию в Гейдельбергском университете на тему о письменности тверского княжества 14–16 веков и очень хотели, чтобы я на этой конференции выступил с докладом на эту тему. Сначала я не думал, что мне удастся участвовать, как из финансовых соображений, так и по краткости срока для получения визы. Но потом все это буквально в последний момент уладилось, и я полетел. Меня встретили прямо на аэродроме в Москве – встретил профессор-славист, член Академии Наук из Москвы с водителем из Твери. Поздним вечером мы приехали в Тверь – прямо на прием. Собрались слависты, историки, литературоведы, языковеды, социологи из России и заграницы.

Еще вечером я в разговоре с одним профессором из Москвы задал вопрос, как же будет реагировать местный архиерей МП на мое присутствие. Из последующего разговора я понял, что там уже была какая-то напряженность. Хотя час был поздний, я решился прямо позвонить епископу Виктору. Он откликнулся очень приветливо – оказалось, что он украинец из Почаева, – и мы договорились на встречу на следующее утро перед началом конференции. Утром он принял меня радушно, и когда мы приехали на конференцию, я понял, что сделал правильный шаг, потому что там присутствовало человек 20 его священников. Видя, что мы с ним беседуем, они все стали подходить ко мне под благословение и сразу была снята возможная напряженность.