Александр Иванин - Быдло

Вместо того чтобы тормозить, я направил велосипед прямо на негодяя. Но героического тарана не получилось. Точнее, таран был, но не такой как я рассчитывал. Переднее колесо попало в предательскую ямку, и ваш покорный слуга кубарем полетел через руль. Я врезался в амбала как ядро, пущенное из требушета. Я опрокинул извращенца, но у меня тоже выбило дух. Выпучивая глаза, поднялся на колени. Я никак не мог вздохнуть. Сбитый мной мужик тоже поднимался. Он был ошеломлён, но на поверженного врага он совершенно не походил.

Урод тряс головой и пялился на меня. Я видел, как его глаза наливаются кровью. Он приходил в бешенство. Я, ловя воздух ртом, тоже поднялся на ноги.

Мужик медленно сунул руку под одежду и вытащил короткую трубку, которая мгновенно превратилась в стальную телескопическую дубинку.

— Ты сам, падла, напросился, — зашипел он на меня.

Пара размашистых шагов мне навстречу, и этот урод бьёт меня дубинкой прямо по голове.

Сильный удар, страшный хруст. И тут я понимаю, что дубинка застряла в моём шлеме.

Шлем у меня специальный для бээмиксеров. Когда мы покупали велосипеды и амуницию к ним, я не удержался и купил именно этот шлем. Я не собирался выполнять на велосипеде акробатических трюков и не собирался лететь на своём байке вниз по склону на скорости сто километров в час, но шлем выглядел очень круто, и я не удержался — купил шлем, уступив сиюминутному порыву.

А теперь эта неосмотрительная покупка спасла мне жизнь.

Мужик дёрнул на себя дубинку и меня вслед за ней. Скорлупа шлема держала дубинку наподобие капкана. Он так и не смог её выдернуть, но он чуть не вывернул мне шею и подтащил меня вплотную к себе.

Дикий взрыв адреналина и неудержимая ярость удесятерили мои силы. Я схватил бугая за грудки и стал мотать его из стороны в сторону, как собака мотает пойманного зверька. Этот козёл умудрился пару раз ударить мне в лицо кулаком в жёсткой перчатке.

Я ударил его головой об дерево. Звук был как от удара кувалдой.

Мужик мгновенно обмяк и повис на моих руках. Я бросил урода и ещё пару раз пнул ему в голову. Затем я бросился к мальчику.

Ребёнок лежал неподвижно. Мне удалось нащупать пульс. Он был жив. Но я не представлял, что мне делать дальше. Я знал, что после аварий людей нельзя трогать до приезда медиков.

Я кинулся наверх по склизкому склону. Цепляясь за кусты и склизке корни, я выбрался наверх.

Выйдя из кустов и преодолевая боль, я заорал в сторону собачников изо всех сил:

— Помогите!!! Скорую!!! На помощь!!!

Если даже люди меня не услышали, то собаки среагировали очень бурно: поднялся лай. В мою сторону кинулись сразу несколько собак. Я отчаянно замахал руками и опять заорал:

— Помогите!!!

Снизу из оврага донёсся хруст веток. Это, наверное, пришёл в себя тот бугай. Я плюхнулся на задницу и покатился вниз. Ведь там же остался ребёнок!

Бугай действительно поднимался, зажимая ладонью кровоточащую рану на голове. Я заорал и кинулся на него, выставив руки вперёд. Он шагнул мне навстречу, и мы сшиблись как средневековые рыцари на турнире.

Он снёс меня как локомотив, опрокинул и навалился сверху. Я практически интуитивно выкинул руку, и стальное лезвие полоснуло по накладкам моей кожаной перчатки. У него был нож. Не знаю: откуда у меня взялись силы, но этот боров не мог меня побороть. Он пытался смять меня своим весом, но я не сдавался и удерживал руку с ножом. Его вторая ладонь сжала моё лицо. При этом он старался попасть мне пальцами в глаза.

Изловчившись, я ударил его в ухо. Удар получился сильный. Урод свалился с меня и выронил нож. Я попытался вскочить, но бугай схватил меня за одежду и снова подтащил к себе. Его превосходство надо мной было только в росте и весе. И последним он пользовался просто отменно. Урод снова наваливался на меня сверху.

И тут я допустил ошибку. Руки бугая сжались на моём горле. Перед глазами начало темнеть, а лёгкие разрывало болью. Но вдруг я почувствовал, как в это урода что-то ударило. Тот с меня свалился, и я вздохнул полной грудью. Рядом слышалось утробное рычание и отчаянный крик бугая:

— Ай, мама!!!

С облегчением я услышал грозный окрик военного:

— Молодец. Держать!

Кто-то уже хлопал меня по щекам.

— Ты как, братишка?

— Живой, — просипел я.

Меня подхватили под руки и помогли встать.

Мне в лицо смотрел тот самый отставник. Его овчарка держала урода зубами за горло. А бугай лежал неподвижно, весь бледный с округлившимися от ужаса глазами. Он даже шелохнуться боялся, хотя его лицо заливалось кровью.

Я повернул голову. Над мальчиком уже хлопотала небольшая сухощавая женщина и девушка в коротеньких шортах. Наверное, они оказались такими же быстрыми, как и отставник. Сверху, ломая ветки, скатились ещё несколько молодых мужчин. Они сразу направились к негодяю.

— Ко мне. Рядом! — громко скомандовал военный.

Появившиеся спортивные ребята ловко скрутили бугая и поставили на ноги. Овчарка уже сидел рядом со своим хозяином. Измазанная в крови морда буквально лучилась счастьем.

Отставной военный усадил меня на склон оврага и заглянул мне в глаза.

— С тобой точно все в порядке?

— Вроде целый. Если не вы, то он бы меня убил.

— Герои не умирают, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал военный.

Он потрепал, мгновенно сомлевшего, пса за ушами. Где-то над головой уже завыла сирена.

Перепуганный урод завизжал неожиданно высоким голосом.

— Отпустите меня! Я не виноват. Я вам всем заплачу. Я богат. Сколько вы хотите?

Один из парней сильно врезал ему под дых.

Людей вокруг становилось всё больше и больше. Я уже видел, как мальчика поднимают по склону на руках. Только тут я заметил забавного рыжего щенка, привязанного поводком к тоненькой осинке. Щенок подпрыгивал и тявкал, отчаянно влияя хвостом. Всё его внимание было сосредоточено на собаке военного.

Передо мной остановилась худенькая женщина, которая осматривала мальчика.

— Не двигайтесь, пожалуйста.

Она расстегнула ремешок и аккуратно сняла с меня шлем. На моё лицо посыпалось пенопластовое крошево. Шлем тут же перекочевал в руки военного.

Мне повезло. Амбал промахнулся, дубинка попала по шлему не набалдашником, а средней частью, проломив пластиковую скорлупу. Набалдашник торчал буквально в сантиметре от задней поверхности шлема. Второй раз шлем меня спас, когда удержал в себе страшную дубинку бугая и не дал ударить меня ещё раз.

Тем временем дама обследовала мой череп. Начала она осторожно, а потом уже всё увереннее и сильнее щупала, давила, крутила мою голову и даже постучала по черепушке.

— Голова болит?

— Да, — признался я.

— Кружиться?

— Вроде нет.

— Тошнит?

— Нет.

— Следите за моим пальцем.