Бернар Кирини - Необычайная коллекция

Шесть дней спустя Жамбье голосовал на шоссе № 60 между Сансом и Орлеаном. Его подобрал грузовик; он попытался объяснить шоферу, что умер на прошлой неделе, но тот лишь усмехнулся и высадил его в пяти километрах от деревни, где, по его словам, он был похоронен. Остаток пути Жамбье проделал пешком, ломая голову, что сказать жене.

Его возвращение повергло всех в шок. Поднятые на ноги местными жителями жандармы повязали призрака и отвели его в участок, чтобы снять показания, после чего, озадаченные, позвонили префекту, который сказал, что немедленно приедет сам. На месте префект убедился в материальности проблемы и отправился с жандармами на кладбище, чтобы обследовать могилу, которая, разумеется, была пуста. Связавшись с Матиньонским дворцом [2] Официальная резиденция премьер-министра французского правительства. , он срочно собрал пресс-конференцию в Оксерре и сообщил ошеломленным журналистам, что комиссар Жамбье воскрес из мертвых, — эта сенсация в тот же вечер появилась на первых полосах всех газет.

Дело Жамбье стало началом целой серии подобных случаев, настоящей эпидемии воскресений, которая распространилась по всей Франции и шла по нарастающей. По подсчетам министерства, из 6004 умерших в марте 35 воскресли в апреле; из 4065 умерших в апреле около 200 ожили в мае; из 5000 умерших в мае 999 были снова на ногах в июне.

Статистики построили кривые и пришли к выводу, что количество воскресений в ближайшие месяцы резко пойдет вверх и в перспективе сравняется с количеством смертей. Тем временем счастливые избранники были в центре внимания. Население взирало на воскресших с некоторым страхом и восхищением. Большинство людей полагали, что возродиться к жизни — привилегия, дарованная высшими силами с великой целью, и делали вывод, что воскресают личности исключительные, наделенные неким особым даром. Воскресшие же, польщенные и немного смущенные, сами толком не знали, обязаны ли они своим возвращением на землю случаю или необыкновенным свойствам своей личности. Одни говорили, что не сделали ровным счетом ничего, чтобы воскреснуть, и просили оставить их в покое, другие объясняли с деланой скромностью, что воскреснуть легко, надо лишь вести правильную жизнь и побольше спать. Донельзя возбудившись, множество французов переписали завещания, чтобы запретить себя кремировать, логично опасаясь, что уничтожение тела помешает им воскреснуть после смерти.

Не прошло и полугода, как феномен стал делом обычным и люди привыкли к мысли, что после смерти нас ждет вторая жизнь, — сегодня все принимают это как данность.

Так, никто больше не оплакивает близких; в лучшем случае задаются вопросом, когда они вернутся. Мужья после смерти своих половин весело проводят время с коллегами и пошаливают в ожидании их возвращения. Никто больше не ходит на похороны: какой смысл говорить последнее прости другу, с которым, возможно, проведешь следующий отпуск? Бывают там теперь только старики, соблюдая традиции, да и чтобы людей повидать.

Трудоголики, которым врачи рекомендуют отдых, находят новое оправдание: они будут работать до смерти, а поберегут себя в следующий раз. Бонвиваны же, напротив, говорят, что есть одна жизнь для труда, а другая для удовольствий и они имеют право проживать их в том порядке, в каком им удобно. Каждый строит большие планы на это дополнительное время, отпущенное нам природой, идеальное для путешествий, о которых всегда мечтали, но так и не решились совершить, или для книг, которые собирались прочесть десятилетиями. Теперь говорят «я прочту Пруста после смерти», как раньше говорили «на пенсии», и это «после смерти» прочно заменило в наших устах «на старости лет».

В юридическом плане воскресения ставят перед нами весьма щекотливые проблемы. Банкиры тотчас углядели в них свою выгоду, предлагая долгосрочные кредиты на две жизни — сто десять или сто двадцать лет. А вот судьи, нотариусы и правоведы в этом вопросе совершенно теряются. Как быть с юридическими связями, которые воскресшие успели обрести в первой жизни, — аннулируются ли они со смертью или продолжают существовать по факту воскресения? Должны ли воскресшие вновь вступать в брак, возобновлять договора на аренду и коммунальные услуги или все продолжается автоматически, как будто ничего не произошло? Споры идут бурные, с таким обилием аргументов, что в нескольких строках этого не описать. Многие считают вторую жизнь опасной, как некое подобие Иностранного легиона, где все начинают с нуля, отринув прошлое, ибо это побуждает к безответственности. Другие, напротив, полагают, что воскресение — это второй шанс. Так, лига предпринимателей отстаивает точку зрения, что на воскресших собственников не должны возлагаться долги, сделанные в первой жизни. Профсоюзы, со своей стороны, думают, что нет причин воскресшему получать состояние усопшего. В целом, правые склоняются к сохранению приобретенного в первой жизни, левые же — к мысли, что смерть искупает грехи. Например, как заявил на днях представитель партии левого большинства, заключенный, умерший в тюрьме, должен воскреснуть свободным. Правительство дало понять, что поддержит эту идею, и сотни отбывающих срок покончили с собой в камерах, надеясь вернуться свободными людьми.

Встал и вопрос о том, как наказывать убийцу, чья жертва воскресла. Ловкие защитники, пользуясь замешательством судей, утверждают, что нельзя осудить человека за убийство, если жертва сидит здесь же, в зале, и внимательно следит за ходом процесса. В некотором затруднении, Министерство юстиции отвечает, что воскресение ничего не меняет в тяжести преступления и к тому же дает суду замечательную возможность получить свидетельство из первых рук. Судебные репортеры неизменно начинают свои статьи горькими рассуждениями о современных судах, в которых убитые присутствуют живыми и невредимыми перед своими убийцами. Что до полиции, она опасается, что воскресения рано или поздно заставят убийц отказаться от преступлений и скоро таковых не останется вовсе.

Зная, что в их распоряжении отныне два срока, люди теперь смотрят на жизнь другими глазами и иначе осознают ее цену. Стоит ли бояться смерти, если она перестала быть необратимой? Статистика самоубийств резко пошла вверх: депрессивные всех мастей, не задумываясь, пускают себе пулю в лоб, чтобы объявить миру, как тяжело им живется. Родители спокойно отпускают детей одних, не запрещают им опасных игр, не дрожат за них ежечасно. Когда жандармы приводят домой безбашенного подростка, который врезался на мотоцикле в фонарный столб, махнув перед этим стакан алкоголя, отец лишь мягко журит его, говоря, что вот умрет — тогда узнает почем фунт лиха, и грозит не пустить его домой, когда он воскреснет; мать, которая несколько месяцев назад крепко обняла бы сына, возблагодарив Небо, рассеянно отсылает его в свою комнату и предупреждает, что сумму страховки удержит из карманных денег, — «Может, тогда сообразишь приберечь свою вторую жизнь на потом, как твоя сестра».