Вуди Аллен - Без перьев

Образ луны занимает важное место в поздней поэзии О’Шона: поэт признался как-то Джеймсу Джойсу, что больше всего на свете он любит при свете луны запустить руку по локоть в свежеиспеченный кремовый торт.

Ссылка на то, что Шонесси отказался от выпивки, относится, видимо, к тому времени, когда друзья вместе обедали в Иннесфри и Шонесси плюнул горохом из трубочки в толстую даму, которая не согласилась с его трактовкой бальзамирования трупов.

…Биксби — полное имя: Имон Биксби, политический деятель, пылкий фанатик, который утверждал, что только чревовещание способно установить мир на земле. Биксби был последователем Сократа, хотя и расходился со своим кумиром в определении философской категории добра. «Добро», по Биксби, достижимо лишь при условии, что все люди будут весить одинаково.

…Великий Парнелл знал ответ — Ответ, который имеет в виду О’Шон, — «олово», вопрос же: «Что экспортирует Боливия?» Понятно, что никто Парнеллу этого вопроса не задавал, хотя однажды его попросили назвать самое крупное пушное четвероногое наших дней, и, когда Парнелл ответил «цыпленок», его подвергли резкой критике.

…Лафферти — ортопед, лечивший Джона Миллингтона Синга. У Лафферти, личности во всех отношениях незаурядной, был бурный роман с Молли Блум, которую он бросил лишь тогда, когда сообразил, что она — литературный персонаж. Лафферти прослыл большим шутником за то, что однажды обвалял пятки Синга в сухарях и поджарил их на сливочном маргарине. С тех пор Синг ходил подпрыгивая, и молодые драматурги, дабы перенять у него эту походку — свидетельство незаурядного драматургического видения, — повально увлеклись карате (отсюда: «…чьи шутки грязные нас научили прибежище в уроках карате отыскивать» ).

… Гомер был слеп — О’Шон имеет в виду Т. С. Элиота, современного Гомера, которого он считал поэтом весьма среднего дарования, но человеком большой души. Впервые О’Шон встретился с Элиотом в Лондоне на репетиции «Убийства в соборе» (в первоначальном варианте — «Ножки ценой в миллион»). О’Шон уговорил Элиота сбрить баки и отказаться от безумного плана отправиться инкогнито в Испанию и стать танцором. Поэты сочинили литературный манифест «Новой Поэзии», обязуясь впредь уделять меньше внимания такой поэтической теме, как разведение кроликов.

…Энгус и друиды — Кельтская мифология нашла свое отражение в поистине многогранном творчестве О’Шона; его стихотворение, которое начинается словами: « Клот на барэ, на барэ, на барэ…», рассказывает о том, как древнеирландские боги совместными усилиями превратили двух влюбленных в Британскую энциклопедию.

…Изменить удел свой жалкий — Возможно, относится к мечте О’Шона «изменить людей», которых он в целом считал бесчеловечными, особенно жокеев. О’Шон был убежденным пессимистом и полагал, что человечество не ждет ничего хорошего, пока оно не согласится снизить температуру тела, ибо 36,6 — температура слишком высокая.

…Блейк — О’Шон был мистиком; он, как и Блейк, верил в потусторонние силы. О’Шон убедился в их существовании после того, как его брата Бена ударило молнией в тот самый момент, когда он высунул язык, чтобы заклеить конверт. Молнии не удалось убить Бена, но бедняга семнадцать лет прожил с высунутым языком, чем лишний раз доказал, как справедлива судьба.

…О’Хиггинс — Патрик О’Хиггинс познакомил О’Шона с Полли Флаэрти, которая вышла за него замуж после десяти лет тайных встреч, во время которых влюбленные только и делали, что тяжело дышали друг на друга. Полли была слишком ограниченным существом, чтобы представить себе истинные масштабы дарования мужа: она уверяла подруг, что если О’Шона и будут помнить, то лишь за восторженные вопли, которые он неизменно издавал, прежде чем съесть яблоко.

… пик О ’ Лири — О’Шон сделал предложение Полли на вершине горы О’Лири как раз перед тем, как его избранница свалилась в пропасть. О’Шон навещал невесту в больнице и завоевал ее сердце одой «О разложении всякой плоти».

…Дух наших матерей… И к нам взывает — Будучи при смерти, мать О’Шона Бриджет слезно умоляла сына бросить писать стихи и стать коммивояжером по продаже пылесосов. О’Шон не смог ей этого обещать и всю жизнь страдал от чувства вины, хотя на международной поэтической конференции в Женеве сумел-таки всучить У. Х. Одену и Уоллесу Стивенсу по пылесосу.

Афины. Около середины первого века до н. э. Посреди громадного пустого амфитеатра — два растерянных грека, Актер и Автор; они чем-то расстроены и озадачены. Эти роли следует поручить матерым эстрадным комикам.

Актер.Ничего. Совсем ничего.

Автор.В каком смысле?

Актер.Никакого смысла. Многоточие.

Автор.В финале.

Актер.Ну да. О чем мы говорим? Мы же говорим о финале.

Автор.Мы каждый раз говорим о финале.

Актер.Потому что он не оставляет надежды.

Автор.Ну, я допускаю, что он не вполне убедителен. Все права на постановку этой пьесы принадлежат Samuel French, Inc., 25 West 45th Street, New York, New York, 10036.

Актер.Неубедителен? Он неправдоподобен! А штука в том, что пьесу надо сочинять с конца. Делаешь сильный финал и потом идешь к началу.

Автор.Пробовал. Получилась пьеса без начала.

Актер.Ну, это уже абсурд.

Автор.Абсурд? Что значит абсурд?

Актер.Всякая пьеса должна иметь начало, середину и конец.

Автор.Почему?

Актер.Потому что в природе все имеет начало, середину и конец.

Автор.Да? А круг?

Актер (задумавшись). Ну… Да, у крута нет начала, середины, нет и конца — но и ничего веселого в нем тоже нет.

Автор.Диабетий, думай о финале. У нас через три дня премьера.

Актер.При чем тут я? Я в этом позорище светиться не собираюсь. У меня есть кое-какая актерская репутация, свои поклонники. Мой зритель надеется, что я выберу достойный драматургический материал.

Автор.Осмелюсь напомнить, что ты нищий, голодный, безработный паяц, которому я великодушно позволил участвовать в моей пьесе, чтобы как-то помочь вернуться на сцену.

Актер.Голодный, правда… Безработный?.. Пожалуй. Мечтаю ли я вернуться на сцену? Возможно. Но алкаш?

Автор.Я не говорил, что ты алкаш.

Актер.Не говорил. Но ведь я еще и алкаш.