Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

— Не может быть! — шумно выдохнул воздух Тофик и потянулся за полотенцем.

— «Совпали почти все обстоятельства катастрофы: от названия кораблей до их характеристик, количества пассажиров, причины, времени и места гибели, и даже такая драматическая деталь, как нехватка спасательных шлюпок.» — закончил чтение умный очкарик и продолжил уже самостоятельную лекцию. — С точки зрения математики вероятность случайного совпадения была ничтожной. А научный прогноз подобной точности, как таковой невозможен даже сегодня, когда в арсенале у ученых самые совершенные методы и высокопроизводительные ЭВМ. В конце же Х!Х века подобный прогноз был просто еретическим: большие корабли считались непотопляемыми в принципе. Достоверно известно, что некоторые пассажиры (в том числе банкир Дж. Пирпонт Морган, лондонский бизнесмен Дж. Кенон Мидлтон и др.) непосредственно перед отплытием с извинениями за суеверие сдали свои билеты и отказались от плавания на "Титанике".

— Их Бог хранил! — поучительно поднял палец Тофик.

— Не только Бог. — возразил Лесков. — Трагедию предсказывали и известные медиумы. Знаменитый Льюис Хамон (Чейро, 1866–1936), за много лет предсказавший Григорию Распутину смерть в водах Невы, а Николаю II — трагическую гибель, предупредил своего знакомого журналиста В.Т. Стейда запиской: "Путешествие будет опасным в апреле 1912 года". Журналист рискнул и… погиб на "Титанике". А предсказатель В.Н. Терни в день отплытия в письме своей знакомой (опубликовано в журнале "Лайт" 29 июня 1912 г.) предупреждал, что лайнер затонет в течение двух дней…»

— И что всё это значит? — удивлённо переспросил Женька.

— Это означает, Евгений, — задумчиво произнёс попутчик, что одновременно существует множество миров, одинаковых по своей истории, но сдвинутых относительно друг друга по времени. Иногда эти миры пересекаются, и тогда возникают аномалии, в которых время опережает события, либо события опережают время. Ещё греческий философ Прокл, утверждал, что «время не подобно прямой линии, безгранично продолжающейся в обоих направлениях. Движение времени соединяет конец с началом, и это происходит бесчисленное число раз».

Очнулся Женька на койке, под чистой простыней, пахнущей

каким-то вкусным парфюмерным запахом. В палате не было никого, и в голове у Женьки тут же мелькнула естественная мысль: «Бежать!» Он попытался вскочить на ноги, но смог только медленно приподняться и сесть на край кровати.

Кружилась голова.

Перед ним на тумбочке лежал набор диковиных тюбиков и маленький квадратик в красивой упаковке. Он развернул его и понял, что это — мыло. Не совсем обыкновенное — оно вкусно пахло. Женька привык к тупому смраду уставного армейского мыла, похожего на динамит, а тут — от розового кусочка исходил розовый запах. А еще он увидел небольшое зеркальце и заглянул в него — картина нарисовалась выразительная: один глаз заплыл полностью, под ним красовалась черно-желтая опухоль, весь белок второго глаза был налит кровью, но этим глазом можно было что-то рассмотреть вокруг себя.

— Эй, парень, ты, никак, на свидание собираешься? — прозвучал за спиной голос Рика, и Женька быстро обернулся. Вместе с Риком в палату вошёл невысокий человек в защитной форме, он поставил рядом с Женькиной кроватью табурет и присел на него.

— Свободен, Рик, — негромко произнес человек. — Принеси мне кофе, пожалуйста.

— Сэр, — вытянулся доктор и тут же исчез в дверном проеме.

Человек несколько секунд внимательно всматривался в лицо

Женьки, а затем спокойно спросил:

— Ты говоришь по-английски?

— Я учил язык в школе, — вяло кивнул головой Женька.

— В каком городе? — быстро спросил человек.

— В Нижневартовске.

— Ныж-не-фартофск, — с трудом выговорил человек. — Как это можно вообще произнести! Это далеко от Москвы?

— В Западной Сибири. На Оби, — непроизвольно улыбнулся Женька. — Но вырос я в Хиве.

— Как же ты сюда попал? — человек заговорил по-узбекски.

— Мне трудно вам всё рассказать, — замялся Женька.

— А ты не спеши, — успокоительно вытянул руку вперед человек, — и не бойся. Насрулло больше не твой хозяин.

— Вы меня выкупили? — настороженно поинтересовался Женька. — Для чего?

— Не беспокойся, парень, — рассмеялся человек и перешёл на английский, — у меня другие привычки! Знаешь, на земле есть такая страна, Америка, так вот в той стране живут люди, которые больше всего в жизни ценят свободу, — почему же этим людям не помочь узбекскому мальчику из хорошей семьи?

— Я — русский, — выпалил Женька и успел заметить, как в глазах у человека мелькнула искра удовлетворения. — Я вырос в военном городке под Хивой, а потом мы переехали в Нижневартовск.

— Мне нравится, что ты так искренне мне все рассказываешь, Джавад. Так ты и русский язык хорошо знаешь?

— Конечно, — шмыгнул носом Женька. — И не Джавад я — Женька. Джавадом меня Рустам назвал.

— Интересно, очень интересно, — человек придвинулся поближе. — Значит, Насрулло мне не соврал про вертолёт? Ты умеешь управлять вертолётами?

— Умею, — подтвердил Женька. — Но не всеми, только «ми — восьмым».

— Кто научил?

— Отец, — отчеканил Женька, — но его больше нет.

— А кто у тебя ещё есть? — осторожно поинтересовался человек.

— Никого, — посмотрел ему прямо в глаза Женька.

— Когда-нибудь мы ещё поговорим об этом, — прихлопнул себя по коленям человек. — Скажу тебе откровенно — это всё так удивительно, что мало похоже на правду! Но тем интереснее, тем интереснее. Ну, отдыхай, приходи в себя и даже не думай никуда бежать — в лучшем случае тебя сожрут волки, в худшем — попадёшь к Насрулло.

Человек встал и направился к выходу:

— Да, меня зовут мистер Мур. Мистер Мур. Запомнил? И не удивляйся, если меня назовут генералом.

— Я уже ничему не удивляюсь, — тихо прошептал Женька.

— Значит, стареешь, — усмехнулся командир и вышел из палатки.

Вторая Англо-Афганская война продолжалась с 1878 по 1879 год. Англичане вошли в страну одновременно по трем направлениям. Их продвижение на север было остановлено у Хайберского прохода. Завершилась война заключением 26 мая 1879 года Гандамакского договора, согласно которому Хайберский проход и округа Куррам, Пишин и Сиби отошли к Великобритании, получившей также право контролировать внешнюю политику Афганистана.

«Афганские войны»