Игорь Афанасьев - До последней капли болота

– Тихо! Буянить дома будете, граждане домовые, банники, лешие, кикиморы и прочие русалки! Внеочередное собрание соседей поселка Пердяевка… Да тьфу, на вас на всех, Бердяевка, поназывают сначала, потом переименовывают! Так о чем это я? Ах, да, собрание, так вот, объявляю его открытым. Со всей ответственностью, как представитель АДминистрации, довожу до вашего сведения, что поселок и весь Бердяевский район, признаны неперспективными и подлежат переселению и сносу.

– А мы, нас куда?

– Тихо, раскудахтались, понимаешь. На кудыкину гору вас всех! – проворчал Дед, – есть мнение организовать курсы повышения квалификации.

– А мое болото не замай, старый, оно мне Петром Великим даровано в бессрочное пользование, от 3-го сентября 1700 году.

– Это, Водобрюх, слова, а на слова ты щедрый. Бумага нужна или свидетель авторитетный, кто подтвердит твои права на болото.

– Вот как знал, прихватил! Посла Шведского, Карлой, его зовут, про фамилию не спрашивай, без поллитры даже по бумаге не прочитать. Водобрюх достал темную бутылку, постучал по ней пальцем – Карла, расскажи, как дело было, как ты завяз в моем болоте, а царь Петр мне его подарил.

– О, гросс матер, Водобрюфф, выпусти меня.

– Опять матерится, ты это, Карла, излагай уже.

– В начале северной войны, в 1700 году возвращался я в Нарву, карета застряла в болоте этого, майн гросс фук Водобрюфф. Проезжавшему мимо герр Питеру я имел неосторожность сказать, что это не тракт – болото, а не дорога, на что он мне ответил, что правит Российской Империей, а на болоте хозяин Водяной с него и спрашивай. А вечером деффки заманили меня в топь, с тех пор сижу в бутылке. О, гросс матер, Водобрюфф, выпусти меня.

– Так, значит, на курсы не пойдешь? Будешь стоять до последней капли болота? Ну, я сказал, ты меня услышал, мешать не буду, но и помощи от меня не жди. Я бы на твоем месте сто раз подумал, прежде чем вставлять палки в колеса АДминистрации.

– А вы, какого лешего сидите, уши греете, все вон пошли. И смотрите у меня, граждане соседушки.

Водяные, вымирающая профессия. Болота осушают, малые речки так все больше загажены разной химией. Большие реки под АДминистрацией, национализированы. Водобрюх сдав экзамен на лозового, не поехал по распределению, а забрав диплом пошел искать свою долю. Судьба занесла его в Пердяевские болота, конкуренции не было, начальство так далеко, словно и вовсе нет.

Обжившись, привыкший к безнадзорности, объявил себя местным водяным. Построил в центре топи кладовые. И начал людишек из Пердяевки таскать. Местный леший Вернипень терпел, не хотел с хозяином болота дрязги разводить, да отношения портить. Но всему есть предел, опустеет Пердяевка, а спрос с Вернипня.

Чтобы не обвинили в самоуправстве, Вернипень собрал внеочередное собрание соседей и потребовал у Водобрюха лицензию и рекомендации от АДминистрации. Водобрюх показать лицензию отказался.

– Ты, Вернипень, мне не начальник, чтобы мои бумаги проверять. И людишек мне твоих не надо, в соседней Голодяевке наберу без счета.

Лицензия у Водобрюха была лишь о получении начального образования лазового. За лазовым шел экзамен на мохового, оржавенника, затем багника, болотника и только получив лицензию болотника и имея положительные рекомендации, можно было подать прошении в АДминистрацию на допуск к сдаче экзаменов на водяного. Водяной при сдаче экзамена получал в дар Силу и, как апофеоз, защита диссертации на ученую степень болотянника.

– Раз меня, хозяина топи, притесняете, то и вам ходу нет на мое болото, – сказал, как отрезал.

С той поры нехорошая слава пошла о болоте. А Водобрюх, потерял покой, сегодня спросили, а завтра могут потребовать лицензию водяного! Что делать? Все бросить и уйти?

А дом, кладовые, коллекция душ, слуги, болото опять же хорошее с омутами и трясиной бездонной. Все решилось просто, душегуб, шаливший на большой дороге и утопший на пердяевских болотах, спасаясь от стражи, дал совет:

– В Бездорожьем водяной поругался со смотрящим, место водяного уже месяц вакантно, мелочь болотная без надзору шалить начала. В АДминистрации пообещали молодого водяного прислать. Подкараулить его надо и лицензию отнять.

– Я что ль караулить буду, думай о чем говоришь.

– Зачем самому, пошли Мавку или Кикимору передать привет от Филарета. Лихие люди все сами сделают им монета звонкая из карманов, тебе, Водобрюх, лицензия.

С тех пор как поселился Водобрюх на болоте, и за долгие годы, отстроил в трясине подводный дворец, с кладовыми и закруточной, где в бутылках хранились души стряпчих, историков, инженеров, изобретателей и прочих, на все случаи жизни.

Большой дворец нуждается в уходе, поэтому штат прислуги постоянно пополнялся. Мир стремительно менялся, Пердяевка стала Бердяевским микрорайоном. Соседей в обязательном порядке обучали на курсах повышения квалификации. И только у Водобрюха царила патриархальность, как и сто лет назад.

Заявленные права на болото подкрепленные показаниями свидетеля, все шло в разрез с планами АДминистрации по осушению болота и застройке территории высотными домами. На Водобрюха завели Дело. И начали устраивать ему всевозможные пакости. Когда в очередной раз русалки заманивали в болото будущую прислугу, их задержала Вильная охрана. Одновременно работникам водяного подкидывали слухи и сплетни как хорошо живут окончившие курсы повышения квалификации, про то как сантехники нашли перстень и серьги золотые, про новые должности, большие зарплаты, про ежегодные отпуска. Про концерты, которые дает тройка леших получившая таланты. В рядах прислуги начались брожения, и они отправили к нему делегацию с требованием направить их на курсы.

– Иначе все в Юрьев день перейдем к Деду на раён, – заявил топлун Ручеек.

– Мне условия ставить, в Бобруйск жевотное.

Водобрюх достал энергоинформационную указку, волшебную палочку, как по-простому именовали ее в народе. Махнул ей в сторону Ручейка.

– Из болота взятый, болотом стань.

От Ручейка остались штаны, да лужа на полу.

– Еще желающие перейти на раён есть?

Как театр начинается с вешалки, так и владения водяного начинаются с водяной мельницы. Мельница была очень старой, даже в те времена, когда на болото пришел Водобрюх.

Жила тогда на мельнице бригада чертей дезертиров. Попытавшись поначалу договориться мирно, заплатив отступного за мельницу. Но черт, он и есть черт, ему соврать и обмануть в радость. Взяв отступного за мельницу, уходить и не подумали. На претензию Водобрюха, бригадир послал его к чертовым папе, маме, бабушке, дедушке, не оставив без внимания моральный облик Водобрюха, его сексуальную ориентацию и родню до седьмого колена, сплошь состоявшую из извращенцев, дебилов, и лохов печальных.