Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

— Никто не знает, каким будет день завтрашний, — пробурчал себе под нос Женька.

— Тогда я знаю, где нам нужно выпить! — многозначительно поднял палец Стюарт. — Тут неподалёку есть ирландский бар!

— Русские женщины и русская водка! И мы — в раю! — оживился Женька.

Они уселись в машину и через несколько минут спустились по крутой дороге к полутёмному заведению, у дверей которого сгрудились машины в три ряда.

— Странные правила парковки, — покачал Женька головой.

— А тут, в Эджвоттере живут одни полицейские, — объяснил ситуацию Стюарт. — Так что они друг другу штрафы не вешают.

— Хорошая компания, — странно ухмыльнулся Женька и направился к двери бара.

В маленьком помещении было шумно и дымно, в дальней комнате грохотали биллиардные шары, а у стойки сидели крепкие ребята с бутылками пива в руках.

Нашёлся свободный столик, и вскоре, после нескольких рюмок «столичной», разговор приобрёл и вовсе дружеский характер.

— Что за имя такое, Стюарт?

— Я же родился здесь! — развёл руками Стюарт. — Но моя безумная мама сохранила мне русский язык.

— Очень русский! — расхохоталась Оксана. — Теперь мы «берём» улицу и «кукаем турку»!

— О, кей, о кей, — примирительно поцеловал девушку Стюарт, — если бы ты понимала, что ты вчера сказала этому заправщику в Джерси-сити.

— А что? Он указал нам неправильную дорогу и я сказала, что у него «чёрный юмор»!

— Во-первых, — взял её за руку Стюарт, — в английском языке нет такого выражения, а во-вторых, ты вместо слова «джоук», сказала — «джорк». Блэк Джорк! И это ты сказала чёрному заправщику в Джерси-Сити.

Женька расхохотался вместе со Стюартом.

— А мне хорошо, — сказала Наташа, — я вообще ни одного слова не знаю!

— Она только приехала! — объяснила Оксана.

— В гости? — поинтересовался Женька.

— Замуж! — расхохоталась Оксана. — Мой Стюарт обещал и моей подружке найти такого же замечательного мужа, как он!

— Неправда, — поднял руку Стюарт, — таких, как я — больше нет!

— Вот так, — пригубил стопку Женька, — просто «замуж»?

— Тебе не понять, — выпрямилась Наташа, — ты мужик. И живёшь в Америке. А я танцевала в стрип-баре, в Днепропетровске…

— Извини, — взял её за руку Женька, — я не хотел тебя обидеть.

Из бара они вышли под утро.

— Телефон оставишь? — снова взял Наташу за руку Женька.

— А у меня ничего здесь нет, — растерялась Наташа, — ни телефона, ни адреса…

— Так мы с тобой, как брат с сестрой, — хмыкнул Женька. — Ну что ж, значит — не судьба.

— Она будет сейчас жить у нас, — засуетилась Оксана.

— Да-да, — закивал головой Стюарт, — вот моя визитка! Позвони к нам, и мы всегда скажем, где Наташа. Мы живём рядом, в Файерлоне! Если хочешь, то можешь пойти вместе с нами завтра утром на очень интересный завтрак! Ты когда — нибудь был на высоте 104 этажа?

— Не приходилось, — соврал Женька. — Но завтра — не смогу.

— Значит, в этом тебе не повезло! — сказала Наташа.

— А ты не уедешь домой? — заглянул в глаза девушки Женька.

— Не знаю, — грустно улыбнулась Наташа. — Меня там никто не ждёт.

— Тогда жди моего звонка, — впервые за весь вечер улыбнулся по настоящему Женька.

Стюарт подвёз Женьку прямо к центральному входу в гостиницу.

— А может быть, с нами? — подмигнул Стюарт Женьке. — Расставаться утром с девушкой — плохая примета.

— Я не верю в приметы, — улыбнулся Женька.

— А во что ты веришь? — спросила Наташа.

— В себя, — коротко ответил Женька.

Одна из аксиом информатики, сформулированная академиком Виктором Глушковым, гласит, что информация инвариантна относительно своего материального носителя. И поэтому нет принципиальных препятствий, чтобы информация из мозга была скопирована на другой физической основе. Попутно это открывает возможность к многократному переселению личности, иначе говоря, к бессмертию.

Сергей Лесков

Утром Зиад и Марван прежде всего подъехали к банку «Фёрст Юнион». Человек, встретивший их в кассовом зале, был парнем явно арабского происхождения, но говорил с Марваном по-английски. Марван оформил несколько денежных распоряжений и переводов и обнял парня, как бы прощаясь надолго.

Затем они мотались по разным делам Марвана, а после обеда заехали в маленький посылочный сервис на Андерсон авеню, из которого эмигранты пересылали деньги в Москву, Киев и другие города СНГ. Операция была непростой, но надёжной: наличные деньги отдавались в руки сотруднику сервиса, тот звонил по телефону своему партнёру (в те города, где таковые находились), и партнёр отправлялся к получателю с указанной суммой денег.

Приходилось иногда ждать несколько часов, пока перевод не подтверждался встречным телефонным звонком. Марван нервничал и поглядывал на часы:

— Откуда ты узнал об этих русских?

— Э, — улыбнулся Зиад, — мне дали их адрес на Брайтоне.

— Так ты говоришь по-русски? — удивился Марван. — Это новость.

— Это новость для тебя, Марван? — покачал головой Зиад. — В той стране, где я родился — все говорили по-русски.

Деньги он отправлял почти в никуда.

После стольких минувших лет Таня Власова, начальница смены Сургутского аэропорта, могла переместиться в любую другую точку жизни. Но это был единственный шанс, и Зиад не хотел его терять.

Через час и десять минут раздался звонок.

Усатый парень протянул трубку Зиаду:

— Татьяна Власова, но она ничего не может понять. Там сейчас раннее утро, и она ещё не проснулась, наверное.

— Алло, — Зиад взял трубку, стараясь сохранить полное спокойствие, — Таня, это вы?

— Кто это говорит? — перепуганный голос принадлежал, конечно же, той самой начальнице смены! — Кто это говорит со мной? И что это за дурацкие шутки? Каких пятьдесят тысяч долларов? Это что - провокация?!

— Таня, — с трудом сглотнув воздух продолжил Зиад, — когда-то очень давно мы договаривались, что если у меня возникнут проблемы с обратным билетом, то я вам позвоню. Помните, вы меня отправляли в Ташкент? По просьбе Володи Андрианова…

— Господи, — голос Тани Власовой стал ещё испуганней, — тебя ведь уже давно похоронили… Женька? Это ты?! Ты где? Володя так переживал, заболел, сломался… Его комиссовали, теперь, вот, работает в бане.

— Я не мог раньше, — скрипнул зубами Зиад, — извините, Таня. Вы передайте Володе, что я вырос, жив, но приехать не смогу. И деньги передайте ему. Пусть не работает в бане…