Дэмиан Лэниган - Стретч - 29 баллов

Черт.

— Я заплачу всю сумму наличными, если вы не возражаете.

— Никаких проблем. Ваш адрес?

— Э-э, Эксгибишн-роуд, дом 82, Южный Кенсингтон, Лондон.

— Номер квартиры?

— Нет. Это — дом.

Вот черт. Дом на Эксгибишн-роуд приплел. Кого я из себя корчу, посла Бразилии?

— Хорошо, сэр. Итого пятьдесят один фунт. Номер для курящих?

— Нет.

Странно, но это правда — я попросил номер для некурящих. Для меня не курить — все равно что для нормального человека не дышать. Я хлоп-пул по стойке пачкой банкнот и, перебирая ее пальцами, чтобы портье видел, как много у меня денег, отсчитал две двадцатки и десятку.

— Багаж?

Нет уж, мои полиуретановые мешки я ему показывать не стану.

— Ничего, сам справлюсь.

Сделка свершилась, и бездомный, безработный бывший официант с испорченными легкими из Клапама успешно выдал себя пакистанскому русисту за богатенького, некурящего аристократа на дипломатической службе. Смысла никакого, но эпизод меня немного развеселил.

Я забросил туалетные принадлежности в номер и потом минут сорок курил в холле, запасаясь никотином, чтобы не травило посреди ночи. Мохаммед продолжал читать. Около часа ночи я решил пойти баиньки.

— Спокойной ночи, Мохаммед.

— Спокойной ночи, сэр.

Он даже не посмотрел на меня, настолько углубился в поиски человека в человеке. Не ищи ты его так азартно, Мохаммед, может статься, что никакого человека там и нет вовсе, а есть только маленький мальчик со злым лицом, разбрасывающий игрушки и орущий благим матом.

Номер был безлик до гениальности. В моей памяти сохранились серые, кремовые, бежевые, желтоватые, коричневатые тона и еще картины — ива у пруда, лебедь на пруду, просто пруд.

Прудовую тематику не иначе как специально выбрали для тех, кто привык к застою в жизни, менеджеров среднего и низшего звена (продавцов готовых закусок? агентов по продаже скрепок?). Они селились здесь, не звоня женам, спали, сколько было позволено, вздрачивали на молоденькую дикторшу в разделе погоды и поутру ехали дальше в какой-нибудь сельский торговый комплекс. Диапазон — 32–35 лет, положение в основном различалось числом цилиндров или маркой служебной машины. Они — мои ближайшие соседи по баллам, хотя теперь, даже в восьми часах езды от Лондона, мой рейтинг был ниже лавки.

Я лежал на плите рельсовой твердости, которую почему-то называли здесь кроватью, и смотрел в бежевую желтизну. Спать не хотелось ни капли. Да и зачем спать в моем положении? Торопиться утром некуда, а кошмаров насмотреться еще успею. Сон мне не нужен. Мне был нужен план, и не просто план, как дотянуть до понедельника, а план, который позволит выжить, докарабкаться до нового тысячелетия и на этом не остановиться. Откуда ни возьмись проклюнулся ручеек положительных мыслей. Наверное, подушка впитала мечты менеджеров среднего звена, и теперь эти мечты тревожили мой мозг. Установить гибкие цели! Стремиться к высшему качеству в обслуживании! Повысить ценность процесса! Уверенно разыграть эндшпиль в конкурентной игре! Дотянуться до звезд! Отодрать секретаршу в обеденный перерыв!

Как бы то ни было, через мгновение я сидел за письменным столом из твердого пластика и дрожал от нетерпения. Я рвался составить План. Первая же попытка оказалась весьма перспективной — на фирменном листе бумаги с эмблемой отеля я аршинными буквами вывел слово «Господи!» и затем стал его обводить и закрашивать.

превратилось в

что больше соответствовало масштабам проблемы.

Я спустился в холл и в один присест выкурил три сигареты. Мохаммед все еще горбился за стойкой, зарывшись в книгу. Меня потянуло на разговоры.

— Не усну никак.

— М-м-м.

— Всегда так Молчание.

Глубокий шелестящий вздох.

Опять молчание.

— В котором часу привозят газеты?

Мохаммед кашлянул в кулак и перевел взгляд на меня.

— У нас не бывает газет для постояльцев. Мы получаем только «Экспресс» и «Файненшиал таймс», но их не разрешается забирать со стойки.

Названия газет говорили сами за себя. Первая изо всех сил пыжилась не выглядеть бульварной газетенкой, чтобы придать манчестерским недоменеджерам хоть толику важности. А вторая… В дешевой гостинице, где-то под Лидсом? Не смешите меня. Удивительное притворство: «Еду завтра к хозяину индийской лавки на углу, если повезет, продам ему пять шоколадных батончиков „Твикс“. А пока не проверить ли, какой доход дают долгосрочные канадские облигации? Ой, вы только посмотрите, Федеральный резервный банк скостил базовые ставки аж на двадцать пять пунктов. Надо будет попробовать всучить им парочку „Баунти“».

Мохаммед не велся на разговор, я попробовал заехать с другого конца:

— А шлюхи здесь водятся?

Он опять посмотрел на меня и поправил на носу очки в старомодной оправе.

— Мы находимся на автостраде, они здесь редко попадаются. Поговорите с уборщицами, может быть, какая за пятерку и согласится взять за щеку.

— Я задал вопрос скорее в теоретическом плане.

— Все так говорят.

— Тут ты прав.

Мохаммед скользнул по мне безучастным взглядом.

— Мне не трудно перевести вас в номер для курящих, если хотите.

— Ничего. Я курю, только когда нужна отсрочка.

— Отсрочка от чего?

— От продолжения такой жизни.

— С этим не поспоришь.

Я посмотрел на часы. Десять минут второго.

И не скажешь ведь, что «рано что-то делать, да только уже поздно». Сартр, видимо, не останавливался в таких гостиницах.

— Как тебе Чехов?

— Скука, кромешная скука.

— Зачем тогда читаешь? Учишься, что ли?

— В драмкружке проходим. Читаю, потому что сидеть, абсолютно ничего не делая, еще хуже.

— С этим не поспоришь.

Я затушил сигарету и вернулся в номер. Стараясь не смотреть на письменный стол, я набрал в ванну воды и вылил в нее «розово-яблочное увлажняющее масло для ванны». Обжигающая вода доставала до подбородка. Сыграв пару раз в «дельфина Кики, гребущего чреслом» (девчонки могут не беспокоиться, это игра для мальчиков) и понаблюдав за своими пальцами, подражающими Одену [72] Уистен Хью Оден — английский поэт XX века, гомосексуалист. , я растерся полотенцем, надел самую чистую одежду и снова взялся за работу.

Проблема была формального порядка. Как составляют планы? В виде тезисов? Эссе? Таблицы?

Синусоиды? Думая, я разукрашивал фразу Вот что у меня получилось:

Закончив разрисовывать левый нижний угол, я решил составить план в привычной для меня манере некролога.

Мысли о смерти помогали отодвинуть мысли о жизни. Что-то у меня не так с последовательностью.