Сара Дессен - Тем летом

А потом я услышала голос сестры.

- Хейвен! – где-то захлопнулась дверь машины, затем еще раз. – Хейвен! Где ты?

- Я здесь, - откликнулась я, глядя на Гвендолин, и она отступила на шаг назад, опуская руку. Я обернулась на голос сестры, которая все еще звала меня из-за пелены дождя и стволов деревьев. – Я здесь, - повторила я для нее.

Эшли выбежала на тропинку. Она была босой, на ее плечи был накинут желтый дождевик. Я повернулась в сторону Гвендолин – та уже бежала дальше по тропинке в ту сторону, откуда пришла я., ее спина быстро удалялась от нас.

- Хейвен? – дождевик Эшли громко шуршал при каждом ее движении. Невдалеке я увидела фары машины. – С тобой все хорошо?

- Да, - ответила я. – Просто сбилась с тропинки.

- Мы так волновались! – она остановилась возле меня и вытерла рукой глаза. – Мама обзвонила практически всех знакомых, она была в истерике, а тут появился Самнер Ли и сказал, что ты сбежала от него в парк у торгового центра.

- Он разговаривал с тобой? – удивилась я.

- Он тоже беспокоился, - сказала сестра, такая маленькая и вымокшая. – Мы все боялись за тебя. Боже мой, Хейвен, - тихо произнесла она, - что с тобой сегодня случилось?

- Не знаю, - отозвалась я, внезапно понимая, как я устала. Мне хотелось забраться в теплую кровать и провести там остаток своей жизни, но прежде, чем я сделаю это, я должна была спросить кое о чем. – Эшли.

- Да? – вскинула сестра голову, и я внимательно посмотрела ей в глаза.

- Почему ты бросила Самнера?

Ее глаза расширились от удивления.

- Что?

- Самнер. Почему ты порвала с ним в тот Хэллоуин?

- Я порвала с ним? – повторила она. – Это он тебе так сказал?

- Нет, - возразила я. – Но я видела вас. Он тогда нарядился безумным ученым, помнишь? Я видела вас из окна вечером.

- Хейвен, - медленно проговорила Эшли, качая головой, - я не бросала Самнера. То есть, мы расстались, но лишь потому, что он обманывал меня. Помнишь ту девчонку, Лорел Адамс? Я узнала о них на той вечеринке. И поэтому мы расстались, - она наблюдала за моим выражением лица, и ее голос дрогнул, когда она продолжила, - Все это время ты не знала об этом, да? Ох, Хейвен. Он разбил мне сердце.

Я стояла, глядя на свою сестру, и вспоминала тот Хэллоуин, когда смотрела, как они отъезжают от нашего дома: Самнер за рулем, Эшли возле него и Лорел Адамс на заднем сиденье.

- Это неправда, - мне почему-то вспомнилось, как Самнер кружил меня в танцевальном классе. – Это не может быть правдой!

- Но это так. Я любила Самнера, а он причинил мне очень сильную боль, - Эшли откинула прядь волос с моего лица неловким движением. – Не всегда все так просто, Хейвен. Не бывает хороших или плохих парней. Иногда даже те, кому ты хочешь верить, оказываются лжецами.

- Он так расстроился. И долго стоял перед нашим домом, - мне никак не хотелось верить в то, о чем говорила Эшли. – Он умолял тебя вернуться!

- Это не меняло того, что он сделал, - сестра грустно улыбнулась мне. – Хейвен, я знаю, тебе не нравится Льюис, но попытайся понять, насколько для меня важно быть с кем-то, кому можно доверять. После развода мамы и папы и после поступка Самнера я вообще потеряла веру в отношения. Льюис, может быть, и не Самнер, но он не причинит мне боль. Никогда. Просто не всегда все идет так, как нам хочется. И понять, кому стоит доверять, не так просто.

- Он любил тебя, - сказала я ей. – Мне кажется, он и сейчас любит.

- Нет, не любит, - Эшли скрестила руки на груди. – Может, он любит ту, какой я была в пятнадцать, когда не знала ничего. Когда доверяла всем подряд. Но той девочки больше нет.

Мы медленно пошли по тропинке по направлению к фарам машины, мерцающим за деревьями.

- Он просто парень, Хейвен. Возможно, он и был первым, кто ранил меня, но все же он просто парень. А ведь их было много, - усмехнулась она с горечью.

- Но они были не такими, как он, - повторила я то, о чем думала в последнее время, хотя уже и поняла, что больше не смогу думать о нем или о том лете так же, как и раньше.

- Да, может и так, - согласилась Эшли, когда мы вышли к машине. – Но вдруг это не так уж и плохо? Невозможно любить кого-то так же, как любил другого. Ничто не повторяется, и каждый раз все иначе. А с первым парнем просто сложнее всего. Так уж устроен мир, Хейвен.

Она придержала дверь, пока я забиралась в салон, мокрая и дрожащая, а затем обошла машину и села на водительское сиденье. Мы не разговаривали по пути домой, она молча вела машину по знакомой дороге. Я думала о Самнере, том лете – и все казалось другим. Самнер задел каждую из нас, по-разному, конечно, но все же задел. Он был первым парнем, разбившем сердце моей сестры, и первым парнем, который не оправдал моих надежд. Но в этом виновата я сама – я придумала его себе, не пытаясь даже понять, каким же он был на самом деле. Я сама создала себе миф, сказку. Возможно, Эшли была права.

Я посмотрела на ее отражение в зеркале заднего вида. По крыше барабанил дождь. Я и моя сестра, которая завтра выходит замуж, сидели в тишине в ее машине, но слова были не нужны. Не всегда нужно говорить о чем-то вслух. Некоторые вещи сёстры понимают без слов.

Глава 13

- Пора, - мама стояла в дверях в новом розовом платье с маленьким букетиком красных цинний и синих флоксов, подколотым к плечу. Весь дом сегодня пах цветами, букеты выстроились в ряд на кухонном столе, каждый из них был собран ее руками.

Я отвернулась от зеркала, и она ахнула, всплеснув руками.

- Ты выглядишь замечательно! – выдохнула она, и ее голос снова задрожал, как уже дрожал множество раз сегодня утром (в ее кармане все утро находилась пачка носовых платков, потихоньку подходя к концу). – Платье сидит прекрасно! Это именно то, что нужно.

Лидия Котрелл нарисовалась за ее спиной, поглядела на меня и точно таким же голосом произнесла:

- Ты просто как видение, - она шмыгнула носом, и мама предложила ей платочек, от которого Лидия отмахнулась. – Ну разве она не что-то?

- Конечно, - мягко сказала мама, обнимая меня. Затем она взяла меня за руку, и мы пошли вниз, а Лидия – за нами, громко болтая нам в спины.

- Я уже знаю, что разревусь, - громко сообщила она, - я всегда плачу на свадьбах. А вы?

- И я, - мама сжала мою руку. – Но Хейвен самая стойкая из нас. Хорошо, что она не унаследовала мамину эмоциональность!

- О, ну нет ничего лучше, чем слезы в день свадьбы, - заметила Лидия, стуча каблуками по ступенькам. – Всем нужно всплакнуть в такой счастливый день.

Мама все еще держала меня за руку, когда мы прошли по гостиной и вышли на улицу, подходя к машине. Когда вчера мы с Эшли вернулись домой, она просто обняла меня, а затем отпустила наверх – в душ и спать, даже не сказав ни слова о репетиции. Проснувшись чуть позже тем же вечером, я нашла их с Эшли на кухне, они пили вино и смеялись, их голоса переплетались, как музыка. Я села рядом с ними в своей пижаме, и мне налили имбирного эля. Мы говорили о старых добрых временах: о том, как Эшли в десять лет чуть не устроила пожар, пытаясь приготовить пирог по якобы очень простому рецепту. О том, как я, когда мне было шесть, захотела сбежать из дома и очень ответственно подошла к этому делу, упаковав в красный рюкзачок нижнее белье и мочалку. Мама смеялась, ее щеки раскраснелись, как бывало всегда, когда она немного выпивала. Она рассказывала все эти смешные истории, и мы веселились, словно оказавшись в стране, где нет ни мужчин, ни разводов, ни разбитых сердец. Мы смеялись и над прической отца, над парнями Эшли (чьи имена с трудом вспоминала даже моя сестра). Мы смеялись все время, что шел дождь, а затем он закончился, мы открыли окна, и кухня наполнилась свежим послегрозовым воздухом. Дома было тепло, ярко горели лампы, и я знала, что запомню эту ночь навсегда, как запоминала все хорошее в своей жизни. То лето, навсегда связанное с каникулами в Вирджинии, теперь уходило, вытесняясь новыми воспоминаниями о новом лете. Я старательно впитывала каждую деталь, чтобы запомнить все до мелочей – от блеска кольца Эшли до звона маминого бокала. Это действительно был хороший момент, чтобы начать все заново.