Дженнифер Вайнер - Всем спокойной ночи

Я выскочила наружу, пробежала по снегу и, прижимая к уху телефонную трубку, прыгнула за руль «Порше», принадлежащего Джейни.

— Сожалею, начальник полиции Берджерон сегодня не работает, — ответила та самая скучающая дамочка, с которой я говорила в тот день, когда нашла Китти, та самая, что чесала себе голову карандашом.

— Пошлите ему сообщение на пейджер!

— Пожалуйста, продиктуйте ваше имя по буквам.

Я сунула ключ в зажигание, выжала сцепление, и меня занесло по нашей подъездной дорожке прямо в почтовый ящик.

— Черт!

— Мадам, нет необходимости ругаться.

Я снова включила сцепление, подала машину вперед, потом снова назад, объехав разбитые деревяшки, и с ревом понеслась к выезду с Либерти-лейн.

— Пусть меня встретят! — заорала я. — Я еду на Фолли-Фарм-уэй, двенадцать. Там женщина, Сьюки Сазерленд, она вооружена и очень опасна!

— Можете повторить, мадам? — спросила диспетчер.

— Фолли-Фарм-уэй, двенадцать!

Я повернула налево, едва не зацепив внедорожник, обладательница которого яростно уставилась на меня и нажала на гудок. Шестьдесят километров в час. Семьдесят. Восемьдесят. Подвеска «Порше» застонала, когда я переключила передачу и в крутом вираже вошла в поворот, ведущий прямо к Фолли-Фарм-уэй.

Я набрала номер мобильного телефона Эвана.

— Эван, ты меня слышишь?

— …не слышу… не дома…

— Черт бы побрал этот проклятый выпендрежный задрипанный городишко! — заорала я.

Снег лепил в ветровое стекло, а я не могла догадаться, как включить «дворники».

— Ого, — усмехнулся Эван. — Это я слышал.

— Ты должен приехать сюда! Я знаю, кто это сделал и…

— Повтори, Кейт!

— Фолли-Фарм-уэй, двенадцать! — повторила я, стараясь перекричать рев мотора.

Потом я ударила по тормозам и остановилась перед домом Сьюки. Оставив ключи в зажигании и дверцу открытой, я рванула к дому.

Я не стучала и не звонила. Дверь распахнулась, как только я прикоснулась к ручке двери. Сьюки Сазерленд стояла в раскрытых дверях и улыбалась.

— Кейт!

Ее карие глаза были широко раскрыты. В них не было удивления. Словно я заскочила на минутку одолжить сахар или выпить с ней чашечку кофе, обсудив последние сплетни нашего городка. Как будто я стояла перед ней абсолютно сухая и полностью одетая, а вовсе не так, как оно было в действительности — с волос капает вода, на мне ни шапки, ни куртки, ни носков, а на дворе минус один, и идет снег.

Сьюки являла собой воплощение грации и достатка в образе супермамочки. Каштановые волосы блестели, аккуратно отглаженные брюки и розовый свитер из ангоры с жемчужными пуговками были удачно оттенены маленьким серебристым пистолетом, который она держала в руке.

— Входи и встань у холодильника, Кейт.

Я двинулась за ней на негнущихся ногах.

— Где мои дети?

— Кейт?

Я чуть-чуть расслабилась, услышав приглушенный голос Джейни, донесшийся из-за двери в подвал.

— Эй, мы здесь, внизу!

— Держитесь! — крикнула я.

Сьюки нацелила пистолет прямо мне в грудь.

— Твоя подруга пыталась сбежать, — сказала она, качая головой. — Знаешь, я бы оставила их в покое. Я бы и тебя не тронула, но ты ведь никак не хотела остановиться! — Она почесала плечо дулом пистолета. — Теперь у меня уйдет на вас целый день!

Она показала мне пистолетом — к холодильнику! И я двинулась туда. Я слышала, как рыдания Софи перемежались с икотой, и как Джейни старалась успокоить их. Услышала, как она запела: «Если весело живется, делай так — хлоп-хлоп», а потом раздались два неуверенных хлопка.

Сьюки Сазерленд. Как же я сразу не догадалась? Разве не вызывает подозрений женщина, назвавшая своих детей Тристан и Изольда, которая располагает в алфавитном порядке баночки с консервами?

— Где твои дети?

— У Мэрибет, — сказала она. — Я отправила их туда поиграть. Они пробудут там до четырех часов.

Сьюки взглянула на наручные часы.

— Давай посмотрим, — сказала она, помечая пункты в списке дел, как женщина, закупающая продукты.

— Сажай детей и свою подругу в машину. У тебя есть детские сиденья для всех?

Я тупо кивнула. Она собирается убить нас всех? Тогда почему беспокоится о детских сиденьях?

— Что ты собираешься делать?

— Отвезти вас к реке. Кинуть в воду. — Какой позор! — Сьюки угрожающе тыкала в меня пистолетом, пока я не уперлась спиной в ее холодильник. — Вот ведь как, ты убила Китти, а потом не выдержала угрызений совести, груза вины и напряжения от необходимости хранить тайну. Убила своих детей, убила подругу, а потом направила машину с моста. Мне очень жаль, — произнесла она, улыбаясь так широко, что я видела все ее сверкающие белые зубы. — Пропадет такой хороший минивэн.

— Ты…

Я отбросила спутавшиеся мокрые волосы со лба и постаралась успокоиться.

— Я, — подтвердила она, словно мы обсуждали, чья очередь быть «Родителем дня» в нашем детском садике.

— Ты убила Китти!

Сьюки кивнула.

— Ты оставила записку на моей машине.

«Пусть она не молчит, говори с ней», — думала я. А тем временем у меня начали дрожать колени. Пусть она говорит, а я… что? Закричу? Убегу? Надеюсь, что диспетчер все-таки пришлет копов, несмотря на то что я не дала ей номер своей страховки и не сообщила девичью фамилию своей матери?

— Ну да. — Сьюки опять улыбнулась. — И если бы ты занималась своими делами вместо того, чтобы бегать и вынюхивать, как Нэнси Дрю [42] Юная детектив-любитель, героиня многочисленных книг для детей и подростков. с варикозными венами, ты бы не нажила себе множество проблем. Ну да ладно, — добавила она, пожав плечами. — Ты проиграла. Смешно, правда? — Сьюки склонила голову на бок. — Ты всегда думала, что ты самая умная. Такая умная! Такая утонченная! Настолько выше нас всех, тупых мамаш-медведиц в скучном Коннектикуте, так ведь?

— Вы так считали? — удивилась я.

Нэнси Дрю с варикозными венами, вспомнила я и поняла, что если она не убьет меня, то я обязательно убью ее.

— Мы все, кроме Китти. Та думала, что ты просто великолепна.

— Неужели?

Сьюки пожала плечами.

— Что ж, как выяснилось, Китти плохо разбиралась в людях. Думала, что муж любит ее. Меня считала подругой. Протяни руки! — велела она, доставая из кармана золотисто-розовый шелковый шарф.

Я проигнорировала ее требование и сунула руки в карманы.

— Филипп любил ее, — сказала я, и мои слова мгновенно согнали с лица Сьюки самодовольное выражение.

— Нет, не любил! — возразила она. — Не так, как меня.

— Тебя? — презрительно фыркнула я. — Ой, я тебя умоляю.

Моя тактика: «заставь ее говорить» переросла в новую стратегию: «разозли ее».

Разозли ее так, чтобы она совершила ошибку, которая, будем надеяться, не приведет к тому, что она застрелит меня на месте. Вообще-то, я не думала, что Сьюки убьет меня в своей кухне. Потом будет трудно отскрести мою кровь с мексиканского кафеля ручной росписи на стенах.