Галина Зарудная - Последнее желание

Она догоняла его и преграждала путь. Упиралась ему в грудь. Но он даже не смотрел на нее, равнодушно обступая и направляясь дальше.

— Пожалуйста, Фома!

Снова и снова Лера оказывалась просто перед ним, но он упрямо уворачивался, делая вид будто ничего не замечает. Это могло продолжаться бесконечно долго.

— Фома, ты знаешь, я не сдамся, — снова настигала она его. — Ты должен мне помочь!

— Фома! — Она подпрыгнула к нему и схватила за борта куртки, он резко отмахнулся и Валерия чуть не упала.

Но она снова выскочила перед ним, преграждая путь.

Его лицо оставалось непроницаемым.

— Что там? — окликнул его Митя, когда они приблизились к гаражу, к ожидающей компании на больших мотоциклах.

— Пристала, — рявкнул Фома. Ребята заухмылялись.

— Хочешь меня унижать? — Лера снова преградила ему путь. — Ну давай! Я все равно не отстану! Ты меня плохо знаешь! Можешь сидеть целыми днями и придумывать, как унизить и оскорбить меня, а на следующий день снова сидеть и думать, как ужалить посильнее. Но ты не отделаешься от меня, я могу повторить это тысячу…

Земля неожиданно исчезла из-под ног и все подскочило перед глазами. Не успела она сообразить, что происходит, как сильная боль пронзила ее предплечье и в мгновения ока, словно тряпичную куклу, парень зашвырнул ее за угол гаража, ударив спиной о кирпичную стену. Не дав опомниться, он резко и грубо впился ей в губы, от чего она глухо стукнулась затылком и все загудело в голове, как в чугунной бочке. Он прижал ее к стене всем телом и девушка оказалась словно зажата в тиски, не в силах даже шелохнуться. Свободной рукой он схватил ее за грудь и стиснула так сильно, что она замычала, не имея возможности закричать. А потом дрожащий от ярости голос прошипел ей в лицо:

— Хочешь унижений? Как тебе такое?!!

Ее губы затряслись, но так же внезапно он отпустил ее, и она чуть не упала, как подкошенная.

Фома исчез за углом гаража и уже через несколько секунд мотоциклы громко взревели всего в нескольких шагах от нее, наполнив улицу грозным урчаньем железных моторов. Она стояла, опираясь о стену, и еще очень долго слышала эти звуки откуда-то издалека.

Прижимая ладонь к груди, Валерия пыталась унять дрожь во всем теле. Несмотря на всю свою стойкость, она не смогла пересилить в себе эту боль и шок. Оглядываясь, она вдруг поняла, что не знает, где находится… точнее, все происходящее вдруг утратило свою схожесть с реальностью и расплывалось перед глазами, как неясный сон.

Всего этого не должно быть, простонала она в который раз, все это не может быть настоящим…

Я только сплю.

Сплю — и все не могу проснуться…

И вот она снова на своем таинственном пустыре. В месте, где никто и никогда ее не найдет. В месте, что фактически символизирует ее появление в этой реальности.

Деревья поскрипывали, склоняясь о ветра. Прошел мелкий дождь, пока она добиралась сюда, но Валерия даже не заметила его.

Мокрые ресницы стали холодными и колючими.

За пять недель я выплакала больше, чем за всю свою жизнь, подумала она невольно.

Пять недель. Не сложно было прикинуть в уме срок ее пребывания здесь. Сорок дней. С того дня, как она появилась тут и до запланированных роковых гонок — ровно сорок дней. Случайность?

Говорят, сорок дней отводится душе после смерти, чтобы проститься со всеми.

Но никто не знает, чем занята душа эти сорок дней…

А она была здесь. В прошлом…

Стояла посреди пустыря, в быстро наплывающих сумерках, сбиваемая с ног порывами ветра — и прощалась со всеми, к кому больше не могла обратиться. Со своей семьей там. Со своей семьей тут.

С мечтами. Иллюзиями. Победами. Провалами.

Растворяющая гладь воды… и пустота…

Прямо у нее над головой раздался оглушающий хлопок, от которого едва не задрожала земля. Резкая вспышка света ослепила ее на мгновение, но это нисколько не напугало и не потревожило Валерию. Всего лишь гроза и молния. Как и в тот ее первый день.

Вот-вот прольется еще один дождь, на этот раз — серьезный.

Но и это совершенно ее не заботило.

Однажды она уже попала под дождь, заболела. Какая хитрая уловка. Но теперь ее время все равно на исходе. Теперь ей уже некогда валяться с температурой.

У нее осталось три дня.

И пожалуй, это все, что у нее осталось.

Лера вздохнула. Что бы ты сделала в свои последние три дня жизни?

Она продолжала разглядывать мрачный, раскиданный пейзаж перед собой.

Нужно как можно больше времени провести с родителями. Еще раз напомнить Наде, что не стоит идти на выпускной. Возможно, это самообман и уже ничем не исправить судьбу несчастной девочки, но так ей самой будет спокойнее…

О, и еще одно! Помочь папе подготовить маму к покупке дома; уговорить ее потратить деньги со сберкнижки все равно, что заставить дуб танцевать.

Но вдруг получится.

И подарить кому-то эту замечательную золотую сумочку. Быть может, лучшее из ее творений.

Больше у нее ничего не останется. Она все отдаст, она готова к этому. Жаль, что раньше она не знала, насколько это замечательно — отдавать что-то просто так.

Валерия скрестила руки, бесполезно пытаясь согреться.

Кому я отдам свой пустырь, усмехнулась она. И сердце ее подскочило.

Ну конечно!

Каким-то чудом солнце все же прошмыгнуло — просунуло короткие лучики сквозь гряду надвинутых друг на друга туч.

Это произошло в тот самый момент, когда Валерия — неожиданно спокойная и неправдоподобно терпеливая, — сидя на нижних трибунах стадиона, подняла взор к небу. Ей показалось, что солнце не просто коснулось ее лица, легонько скользнув по векам, но и успело запечатлеть поцелуй на лбу.

Когда она повернула голову вправо, увидела мужчину с пышной копной светлых волос, что сливались с жесткой щетиной бороды. Издалека могло показаться, что на голове у него меховой шлем, а вблизи он напоминал хиппи. Лера узнала его еще и по спортивному костюму и цветной гоночной куртке. Это его она дожидалась здесь еще с полудня. Сейчас часы показывали половину четвертого.

Он направлялся к ней. Лера поднялась и шагнула ему на встречу.

— Мне сказали, меня ждет какая-то девочка, — обратился он. — Ни за что бы ни подумал, что та самая.

— Та самая, что делает такие пакости? — заключила Валерия с иронией. И серьезно добавила: — Я бы тоже не подумала. Здравствуйте, Эдуард.

— Я только в паспорте Эдуард, — поморщился он.

— Эдик…

— Так-то лучше.

Он внимательно оглядел ее.

— Зачем ты меня искала? Кто-то прислал?

— Нет. — Валерия выглядела решительно. — Моя выходка была спонтанной, и я очень сожалею о ней. Из-за нее я потеряла лучшего друга.

— А, вот оно что, — протянул Эдик, стрельнув в нее бледно-голубыми глазами, в которых в этот момент отражались беглые солнечные лучи.