Б А - Введение в человечность

- Да, господин Катерпил... Агамемнон, понимаю, - Лаврентий, похоже, волновался теперь еще сильнее. Вот и имена начал путать. В общем, окончательно пал духом.

Что ж, кнутом высекли, пора, пожалуй, дать и пряника.

- Кстати, Лаврентий, - изменил я тон своего голоса с порицательного на деловой, - давно хотел с вами поговорить на такую тему...

Я сделал многозначительную паузу и резко взглянул в глаза Охапко. Тот стоял теперь, обратившись во внимание. Усы таракана с любопытством подрагивали.

- ...Есть ли у вас желание сменить работу на более... как бы это сказать? На более, что ли, подходящую к вашим способностям? Понимаете, для охраны мне вполне хватит одного Леонтия, а в вас я вижу личность также неординарную...

Тут я кривил душой, потому что ни хрена путного я в этих пустых глазах откровенно тупого таракана, наделенного только значительной физической силой, прочитать не мог. Но кто об этом скажет министру, пусть даже бывшему?

Я, похоже, застал таракана врасплох. Он только кивнул, но сложилось впечатление, что Охапко вообще потерял ситуацию. Неплохо, неплохо... Что ж ему предложить-то?... Кстати, была идея с клопами...

- Лаврентий, - снова заговорил я, - у меня тут вчера родилась одна мысль, как облегчить труд тараканов по сбору плесени...

Охапко встрепенулся и обратился весь во слух. Усы его встали торчком, а взгляд опустел еще сильнее.

- ...так вот, - продолжал я, - мне нужен таракан с организаторскими способностями, который сможет привлечь в наши катакомбы на работу диванных клопов из комнаты временно отсутствующей старухи Матвеевны. Они, эти клопы, конечно не семи пядей во лбу, но в качестве сборщиков плесени, я думаю, это то, что нам сейчас необходимо... А тараканы пусть развивают научно-техническую мысль, искусство, ремесла осваивают... Надо дать всем выбор по способностям каждого, свободу творчества, так сказать, поощрить... Как вы на мое предложение смотрите?

- На какое? - не понял Лаврентий.

Я улыбнулся:

- На то, чтобы стать министром труда и занятости?

Охапко аж поперхнулся. Такого поворота беседы он явно не ожидал.

- Готов, - единственное, что произнес совсем потерявшийся, но в то же время обрадованный таракан.

- Замечательно, - похвалил его я. - Тогда продолжим. Клопы, как известно, питаются кровью, а с ней у Матвеевских напряженка. Надо продумать вопрос, откуда нам кровушку брать, чтобы привлечь мебельных обитателей в качестве наемной рабочей силы. Я вас, Лаврентий, не тороплю. Идите, думайте, посоветуйтесь с тайным советником. Он таракан бывалый, может посоветовать дельное. Кстати, соберите кабинет помощников, куда должны войти, по моему мнению, мелкие организаторы и крупные исполнители. Только не очень много, хорошо? Вы все поняли, господин министр труда? И этой... занятости?

- Да, - просиял, наконец, Охапко, - я все понял, хозяин...

И этот туда же - хозяином назвал! Что ж, если им так больше нравится, пусть...

- Тогда через три дня жду вашего развернутого доклада с обозначенными пунктами привлечения диванной рабочей силы на сбор плесени. Идите, господин Охапко, вы свободны.

Осчастливленный таракан исчез. Он теперь и помнить забыл об исчезновении тела Катерпиллера. Как я его уделал, а? Ну, не гений?!

- Гений! Вы - гений, уважаемый Агамемнон, - услышал я ответ на свои мысли, который донесся, впрочем, до моего слуха, а не из подсознания. Значит, ответил не внутренний голос, а кто-то другой, реальный.

Я обернулся. В дверях стоял Федя, его морда выражала нескрываемое восхищение.

- Вы гений! - повторил он. - Это ж надо, оболдуя так на место поставить!

- Федор, Федор, - остановил его я. - Поосторожнее с выражениями. Не ровен час, кто услышит. О министрах плохо не говорят.

- О-о... великодушно простите... Но все равно - здорово. Как думаете, он справиться с клопами?

- Конечно, - кивнул я усами. - Даже не сомневаюсь. Понимаете, Федор, хороший исполнитель, да еще облаченный властью, своего положения терять не захочет. Он из панциря вон вылезет, но все сделает правильно. Скорее погибнет, если не справится, чем признается в своей некомпетентности. Это, брат... эээ... практологическая психотерапия. Страшная, между прочим, штука. Поэтому я стараюсь ее применять на практике как можно реже.

- Да, да, да... - согласился тайный советник. - Похоже, Семен Обусловович в вас не ошибся. Вчера я еще чуточку сомневался, а сегодня вижу, что вы - таракан достойный управлять нами. И, поверьте, это вовсе не лесть...

"Именно лесть", - подумал я про себя, но в ответ только улыбнулся.

- Ладно, Федор, - перешел я к текущему вопросу, - пойдемте смотреть интерьеры.

Мысли о ночном кошмаре, которые мучили меня все утро, на время отступили.

Глава семнадцатая. Жизнь налаживается

Последующие дней десять прошли в том же темпе. Еще пять раз мы с Васей и Олегом выезжали на бега в разные казино. Причем, на вторых соревнованиях мы, чтобы увеличить выигрыш, еще придерживались нашей дебютной тактики, а потом слава обо мне начала быстро распространяться по злачным местам города. Ставки выросли почти до небес, поэтому можно стало играть честно.

Почти. Подвоха со спортивным костюмом пока никто (кроме моих прямых соперников) не обнаружил, но Олег сказал, что теперь это не имеет значения. Я и так уже герой, следовательно, если афера раскроется, такая история только добавит нам шарма.

Ферзиков расплатился с долгами, помог родителям закупить материалов для ремонта их хрущебы, а, главное, он приобрел приличный автомобиль. В разговорах по телефону Вася всегда называл машину длинным именем: "Почти новый БМВ пятой серии цвета суперуайт". Белый, короче. Ключевое слово "почти", мой друг не расшифровывал, а мне объяснил его значение так: "Эта тачка, Агамемнон, старше тебя, но зато гораздо младше меня".

Олег сделал предложение, но не своей "тарарах-подруге" (как эту загадочную даму звал Василий и с которой я так и не познакомился), а Любе, той, что организовала нам первые соревнования. У девушки прямо на кончике носа (наверное, от радости) вылез большущий, с мою Изольду размером, прыщ. Кабаков пояснил, это произошло от того, что в нее влюбились. Мол, примета такая есть. Видать, совокупная народная мудрость врет не всегда. И не всем.

Но, и это самое важное, в моих катакомбах началась научно-техническая революция. Охапко за организацию привлечения клоповой рабочей силы взялся рьяно, и уже через три дня не только в моем новом шикарном кабинете лежал доклад, написанный при содействии Федора, но и появились на сборах плесени первые наемники. Замороженную колбасную кровь (как оказалось, есть такая удивительная штука - кровяная колбаса) поставляли тараканы из черездорожного кабачка в обмен на лосьон, который покупал теперь для наших внешнеэкономических нужд понятливый и добросердечный Вася (знали бы вы, как я его уважаю!).