Ольга Коренева - Белая ласточка

— Ну? — дерево недоверчиво качнуло ветвями.

— Верно. Но и этого мало. Знаешь, что еще она отмочила?

— Что?

— Наняла мастеров. За свой счет, чтобы у соседей прибили войлочные подушечки к ножкам стульев и всей мебели. Сосна, ты боишься ветра?

— Я? Что ты!

—А Лера боится. Даже летом не выносит сквозняка. Она ведь работает в музшколе вместе с моей тетей Верой. Всю зиму и часть осени Валерия является на работу в рейтузах, гольфах поверх рейтуз, валенках, ушанке, а на ушанку повязывает платок. Вся школа потешается. И в таком виде сидит в классе, занимается с учениками. Ну и духота в классе: окна и дверь она не открывает.

— Ха-ха-ха! Вот чудачка.

— А однажды был показательный концерт. Приехали гости. Педагоги на сцене дирижировали или аккомпанировали своим ученикам. А Валерия, как на грех, схватила насморк и в лечебных целях замотала чем-то нос. Объявляют ее номер. И вылезает Валерия на сцену в ушанке и с огромным кляпом на носу. Поклонилась публике и как ни в чем не бывало махает палочкой своим оркестрантам. Все чуть не лопнули со смеха.

— Чудно как-то, — вздохнула сосна.

Свечерело. Выпала роса, парной туман поплыл вдоль травы. Надя вышла за калитку. Кузнечиковый звон стоял и реял как будто всюду в мире, и хотелось плыть по этим звенящим волнам. Она пошла вдоль деревни. Толкнула Танину калитку.

Прыгнула навстречу хозяйская Джильда, стала лизаться, рыжая, с ласковой и страшной бульдожьей мордой, влажными глазами. Надя сунула ей карамельку, и вошла в крохотную кухоньку, где тетя Лера хлопотала над керогазом. На ней были белые, до колен, панталоны, и все те же лечебные чулки.

— А, заходи! — сказала она, помешивая кашу. — Гулять собираетесь?

Надя помедлила с ответом, не зная, что сказать.

— Надюша, вот что, — заговорила тетя Лера, — у вас есть лишняя раскладушка?

— Раскладушка?.. Кажется, есть.

— Принеси. Поставим ее сюда. Ноги, правда, под столом окажутся, ну ничего.

— Зачем?

— Таня поздно возвращается с гулянья, будит меня. Здесь и ей спать удобнее, и мне не слышно...

— Привет! — вышла из комнаты Таня.

Голубые джинсы плотно облегали ее ноги, свитер ворсисто поблескивал на ней. Вид — хоть куда!

— А сможешь ты тихонько влезть в окно? — спросила ее тетя Лера.

— Смогу, Валерия Федоровна, — Таня, безмятежно улыбаясь, взбивала пальцами пушистые волосы.

— Ну-ка, потренируйся сейчас, — сказала тетя Лера, — так, чтобы бесшумно... Дверь-то ночью будет заперта.

— Сейчас сделаем, Валерия Федоровна, — согласилась Таня.

— А потом к Наде зайдешь за раскладушкой, постелешь. И возвращаться чтобы к одиннадцати, не позднее. Я сейчас ложусь спать...

— Есть, Валерия Федоровна!

Голос у Тани звучал мягко, нежно.

— И гуляй, прошу тебя, недалеко, ну, там, против домов, в лес не ходи...

— Ладно, Валерия Федоровна.

Тетя Лера, прихватив кастрюльку с манной кашей, удалилась в дом.

Вовка притащил на плечах какую-то изломанную раскладуху, похожую на скелет птеродактиля. Подруги водрузили ее в узкой кухоньке. Втиснуть в собачью будку длинную раскладушку оказалось непросто. Верх допотопного ложа въехал на ступеньки, ведущие в комнату, остальная часть ушла под стол.

— А удобно, — заметила Надя, — ты как влезешь в окно, сразу оттуда в постель и ухнешь. Если на лету за стол не зацепишься. Так что целься лучше, когда сигать будешь.

— Парашютный спорт! — усмехнулась Таня. — Все рекорды побью.

Стемнело. Фонарики в руках пацанов вспыхивали и гасли. Незримые помуркивали гитары. Ребятня гуляла по деревне, парочки сидели на порогах амбаров... Таня с Надей ждали у калитки Вовку, побежавшего за фонариком.

— Не он ли свистит?

— Да нет, он свистит: фью-фью-фиу. А это — фьюить, фьюить.

— Ой, — Таня вдруг хватается за грудь, ощупывает себя. — Бюстгальтер-то я не надела! Лифчик сняла купальный, а это забыла...

— Да чего ты, не видно же. Темно, — успокаивает Надя.

— Нет. Так идти я не могу. Не могу, и все, неловко.

— Ну так сбегай быстренько, надень.

— А Валерия-то? Она уже спит. Разве в окно влезть... Нет, загремлю.

— Не загремишь, — смеется Надя. — Парашютный спорт...

— Надь, ты легонькая, тоненькая, слазай. Он на стуле висит. Прямо как влезешь, два шага — и стул, только тихо, а?

— Ну ладно. Пошли.

Сиреневый куст в саду, чуть заденешь, брызжет росой. Надя цепляется пальцами за лобастые бревенчатые стены, хватается за подоконник. Открывает раму осторожно, чтобы не шуметь.

— Давай, давай! — подбадривает Таня внизу.

Упершись локтями в подоконник, Надя подтягивает ноги, переваливается вниз, в комнату.

— А! Кто там! — голос тети Леры звучит явно испуганно. — Кто это?!

Что-то белое, большое взметнулось около стены.

— Теть Лер, это я, Надя, не бойтесь.

— Ты зачем?

— За Таниным бюстгальтером.

Зажегся свет. Тетя Лера в широкой ночной сорочке стояла на полу у кровати... Надя выбралась во двор.

— Все нормально, пошли, — сказала она подруге. — Побежали!

Прыская от смеха, они понеслись по улочке. А там уже ждал их Вовка.

Вместе с Вовкой прошли за амбары, оттуда — в лесок по тропе.

В лесу — темно совсем, тропка еле различима.

— Где это поют?

Таня остановилась, прислушалась. Из тьмы, со стороны поляны, доносилась песенка:

И тут ему

Принцесса говорит:

А нужен мне не Петя и не Вася,

А нужен мне зеленый крокодил.

— Ой, как здорово! — Таня даже легонько подпрыгнула от радости. — Как мне это нравится! Пошли, послушаем?

— Пошли, — пробасил Вовка, и неумело обнял Таню за шею.

— Ты смотри не задуши ее, — сказала Надя.

Вышли на поляну. Темнотища. Тени кустов. А вон и очертание вертолета. Его длинное, смутное и хвостатое тело громоздится, словно туша кита. Кит с пробоиной в брюхе. Внизу, из какой-то щели, сочится желтый свет. Все трое подкрались, заглянули внутрь.

— Ух, как у них отлично! — прошептала Таня.

Уютное помещение, плюшевые кресла. Команда вместе с местными подростками сидела прямо на полу. Один из них играл на гитаре, остальные пели про крокодила.

— У-у-у... — по-волчьи завыла Надя.

— Во здорово, совсем как волк! — шепотом одобрила Таня.

— Ав-ав-в! — гавкнула Надя. — Мя-ау-у!.. Фр-р!..

— Похоже. Точь-в-точь! — сказала Таня. Вовка свистнул.

Из вертолета повысовывались лица, лучи фонариков разлиновали поляну. Девчонки и Вовка помчались с хохотом к тропе, спрятались за деревьями.

— Пойдем быстрей, на танцы опоздаем, — сказала Надя.

— А как темно-то, страшно! — Таня прижалась к Вовке.

— Ничего, с Вовкой не страшно. Надо спешить, а то у них скоро отбой...

— Ха-ха. Несчастные студенты, — сказал Вовка. — У нас скоро тоже практика будет, только не в лесу, а на заводе.

Они быстро зашагали в темноту.