Збинек Кованда - Палец на спуске

А Беранек продолжал:

— Вчера у меня сложилось впечатление, что… что вы всю эту историю чересчур близко принимаете к сердцу.

Ярослав хотел ответить, что он приехал не с Фулином, что цель приезда у него совсем другая, но папаша Алоис, внимательно следивший за словами пана Беранека, перебил сына:

— А меня ничуть не удивляет, что Ярослав приехал. Мой сын Ярослав весь в меня! Так ведь, Ярослав?

Ярослав хотел повернуться и уйти. Он мог, например, пойти к машине, сделав вид, что позабыл там что-то, а потом поехать через косогор. В таком случае он был бы у Якуба раньше их… Но раздавшийся смех отца словно приковал его к земле.

Пан Беранек успел сказать:

— Ты действительно приехал кстати.

По его усмешке Ярослав понял, что прибыл он в самую последнюю минуту. В разговор вмешался агроном Бурда:

— И вы думаете, что Якуб после вчерашней истории станет говорить в микрофон?

— А мы заставим его сказать что-нибудь в микрофон! — отозвался Франта Ламач.

Нет! Вот теперь Ярослав уже никуда не уйдет. Это было бы бегством. Там, у деда Якуба, будет самое подходящее время сказать, почему он оказался здесь.

По аэродрому пронесся звук сирены, и все заняли положенные места. Два человека тоже встали со своих стульев, хотя им приказа никто не давал. Эти двое были то самые майоры, оказавшиеся в гостях в полку.

Майор Некуда в этот момент сидел у замполита полка майора Левого и высказывал ряд предложений, замечаний, рекомендаций. Большинство из них носило отвлеченный характер, и майор Некуда прекрасно сознавал это. Но что поделаешь, если он не научился говорить с людьми, если не может, глядя человеку прямо в глаза, спросить, как он смотрит на тот или иной вопрос, с чем не согласен? Он пытался разговаривать и таким образом, но эти беседы превращались в своеобразный экзамен, который не развязывал людям язык, а, наоборот, заставлял их молчать. Сегодня он беседовал степенно, и хотя все это напоминало опереточный дуэт, он все же стремился выжать какой-то результат. Вся беда в том, что майор Левый уподоблялся медведю: когда говоришь ему — слушает, а спросишь — отвечает, но сам же не сообразит высказать свое мнение относительно тех или иных прогнозов майора Некуды или его предположений. Майор Левый не отличался быстротой ума, однако сразу же понял, что Некуда пытается «насобирать фактов».

«Слава богу!» — подумал Некуда, когда раздалась сирена. Он вскочил, наспех попрощался и выбежал из здания штаба. Майор Левый про себя ухмыльнулся: наконец-то избавился! Осмотревшись, Некуда увидел приземистое строение с лесом антенн на крыше и стоящие возле здания крытые автомашины. Туда он и направился.

В момент тревоги майор Винарж сидел в буфете за кружкой пива и разговаривал с коренастым ефрейтором. Тот ел рубленый бифштекс с горчицей.

— Что, обед плохой был или подгорел?

— Сегодня был укропный суп, ну а я… я очень разборчивый, товарищ майор, люблю теплый бифштекс с корочкой…

Майор посмотрел на ефрейтора, и в этот момент раздался сигнал. Винарж встал, похлопал по плечу ефрейтора и направился к вышке. Ему было ясно, что сейчас генштаб переселится туда.

Между тем майор Некуда шел к приземистому зданию, не зная еще, что там находится. Иначе он прибавил бы шагу, так как это здание с лесом антенн называлось залом. Это был мозг всего аэродрома, нервный центр информации и связи по всем каналам. А майор Некуда был пехотинцем и ни за что на свете не признался бы в том, что находится на аэродроме впервые в жизни.

В узком коридорчике, ведущем в зал, перед ним появился обыкновенный сержант и деликатно выпроводил его на улицу.

Через две минуты полета Вацлав слился с машиной в единое целое. Он был частью самолета, мозгом самолета, единым целым с машиной. Он внимательно осматривает приборы в кабине, следя одновременно за небом, выслушивает поступающую информацию, дает четкие ответы. В это время в другом самолете ожидает команды и майор Носек. Команда может поступить только от руководителя полетом с вышки, но все зависит от обстановки вокруг Вацлава. Поэтому он так внимательно слушает каждый звук в наушниках, как и все остальные, отвечающие за полет.

Вацлав точно знает месторасположение самолета-нарушителя. Ему совершенно ясно, что тот идет прямо на Пльзень. Теперь надо подумать и рассчитать. Через минуту он будет к нему ближе всего, а еще через тридцать секунд их маршруты пересекутся, и тогда самолет окажется уже позади. Достаточно довернуть влево на семь градусов, как можно встретиться лоб в лоб. Но такой вариант Вацлав отбрасывает. Он выбирает вираж к востоку, тогда через полторы минуты можно выйти в бок противнику. Свое решение Вацлав докладывает на вышку, и дежурный руководитель подполковник Баштырш дает согласие.

Самолет накреняется, небо и часть неподвижного горизонта с левой стороны начинает, словно в огромной карусели, убегать под крыло. Вацлав всматривается в показания компаса и доворачивает машину по направлению. Затем переключает внимание на осмотр воздушного пространства вокруг самолета и в передней полусфере. Да, в десятые доли секунды можно послать смертоносный снаряд. Он видит кнопки, похожие на кнопочки звонков у ворот семейной дачи. Эти кнопки приводят в состояние высшей боеготовности всю электронную систему пушек и ракет под крыльями самолета. Вацлав взглянул на кончик ручки управления самолетом, где на расстоянии двух сантиметров друг от друга расположены спусковые кнопки пушек и ракет.

Вдруг он понял, почему нарушитель летит так медленно и прямо на Пльзень. Позднее ему покажется, что он сходит с ума. Он подумал о том, что некоторые типы истребителей способны нести и малые тактические атомные бомбы. Вспомнилась где-то вычитанная и понравившаяся мысль, что самые крупные трагедии происходят на пустом месте, спокойно и естественно, и всегда с той стороны, откуда их вообще не ждешь.

Он заставил себя отбросить эту мысль. Между тем пространство вокруг него и закрытая туманом земля внизу утратили резкие очертания. Природа представилась суровой, как миллионы лет назад, когда солнце боролось с туманом, вода с сушей, а живые существа в этом котле просто существовали и трепетали перед тем, что произойдет завтра.

Пепик Шпичка ворвался в комнату Якуба в тот момент, когда процессия инквизиторов, перейдя мостик, ступила на тропинку. Придя домой, он, не снимая фуражки, выслушал от жены, что здесь происходит, и сразу же бросился к Якубу. Он увидел, что процессия идет по площади к речке, повернул назад и успел перебежать через косогор.

Вместо приветствия он заулыбался, так как не ожидал увидеть у старого Пешека Вондру и вахмистра Шмида. Тут же у него родилась идея. Сообщив, что процессия уже поднимается вдоль речки, Пепик сказал: