Рейнальдо Аренас - Щвейцар

И вот тут-то Хуан впервые за долгие месяцы службы в качестве швейцара во всеуслышание отклонил предложение одного из своих нанимателей.

— Нет! — крикнул он.

Ответ, произнесенный таким решительным и отчаянным тоном, поразил мистера Роузмана, понявшего вдруг, что впервые за его долгую профессиональную деятельность от него ускользает клиент, которого, как полагал одонтолог, он уже подцепил на крючок. Однако, будучи коммерсантом, а, значит, дипломатом до мозга костей, он предпринял еще одну попытку.

— Вы сможете оплатить его в рассрочку, — предложил ему мистер Роузман, демонстрируя свои собственные прекрасные зубы, изготовленные из выращенного жемчуга.

Пустой номер — Хуан, громко выкрикнув еще одно «нет», опрометью кинулся вон из мастерской, чувствуя себя под прицелом не только торжествующей улыбки сеньора Роузмана, но улыбок целой оравы истуканов включая животных и в первую очередь его собственной улыбки с физиономии двойника. Они повелевали ему вернуться и отдаться в руки выдающегося специалиста. На грани умопомрачения он добрался до входной двери, которую яростно дернул, угодив ею в белейшие зубы трем собачкам мистера Роузмана. И вот тут (хотя мы уверены, что такого не могло быть) нашему швейцару почудилось, что улыбка манекенов включая его собственную переросла в дружный взрыв смеха, эхом отозвавшегося во всем здании.

После свидания с управляющим и визита к сеньору Роузману нашим швейцаром овладело почти невыносимое отчаяние. Вдобавок Союз швейцаров Нью-Йорка, идя навстречу пожеланиям квартиросъемщиков и постояльцев, как раз в эти дни принял постановление, запрещающее швейцарам смотреть телевизор, читать, писать или же слушать радио во время работы. Хуан не интересовался ни радио, ни телевидением, зато как только выпадала свободная минута, любил почитать, и к тому же, если обстоятельства позволяли, делал пометки или набрасывал пару абзацев в записной книжке, которую, как мы уже говорили, носил во внутреннем кармане пиджака — именно его книжка помогла нам при составлении настоящего доклада. Когда циркуляр о запрещении попал ему в руки, он подумал, что это всего-навсего происки управляющего, вознамерившегося ему насолить, однако легко установил, что документ подлинный и обязательный для исполнения. Хуан не мог согласиться с подобным указанием, поскольку верил, что его заметки о жильцах и его собственные размышления послужат (это он тоже записал) своего рода памятками и указателями, которые, как он думал, подскажут, в каком направлении вести поиски спасительной двери. Без таких записей — как он думал и писал, невзирая на запрет, — он не сможет открыть и изучить подлинную личность каждого из своих подопечных — именно так он написал: подопечных — тех, кого он обязан спасти. Да, он так и написал: «спасти». Как в таком случае им помочь? А если он им не поможет, как тогда ему жить?

Поэтому, несмотря на постановление, наш швейцар продолжал записывать свои наблюдения: просто вел себя осмотрительнее, а в отношении жильцов выказывал крайнюю предупредительность.

Вот для того чтобы сделать им приятное, а также в связи с рождественскими праздниками, Хуан решил, что лучше всего приготовить подарки некоторым жильцам, в первую очередь тем, кто высказал ему замечания по службе. Хотя так уж сложилось, что на Рождество именно швейцар получает от нанимателей небольшую сумму денег или подарок. Однако и он в свою очередь тоже посчитал своим долгом их одарить.

Тем не менее справедливости ради надо отметить, что почти все жильцы, даже те, кто выказал недовольство его службой, сделали нашему швейцару какой-нибудь подарок: кто-то, как, например, сеньор Уаррем, вручил ему конверт, вложив в него двести долларов, другие ограничились одним долларом. Хотите верьте, хотите нет, даже сеньорита Рейнольдс, вместо того чтобы попросить денег у Хуана, вручила ему с большими церемониями четверть доллара, предварив вручение небольшой речью, которую мы не имеем права опустить.

— Ни для кого не секрет, дорогой друг, что администрация, как и положено, на Рождество выдала вам чек, я же хочу пополнить ваши фонды — гораздо более солидные, чем мои, — от себя лично. Надеюсь, вы сумеете оценить мой подарок и понимаете, чего он мне стоит. Дай Бог, он послужит вам не для того, чтобы вы его потратили на всякую ерунду, а для того чтобы заставить вас впредь быть более экономным. Положите его на счет в банк и увидите, что через несколько лет будете меня благодарить.

И вот с подаренными деньгами — двумя тысячами пятнадцатью долларами да еще двадцатью пятью центами — наш швейцар отправился в знаменитый универмаг «Нэнси’с», чтобы накупить подарков, затем вручить их жильцам.

Войдя внутрь огромного торгового здания (кое-кто утверждает, что это самый крупный в мире магазин). [17] Мы хотим засвидетельствовать в данном документе, что крупное торговое заведение «Нэнси'с» является собственностью одной кубинской дамы, Нэнси Э. Аньеха, которая начала свою торговую деятельность пятьдесят лет назад в качестве продавщицы подержанных книг в Хайэли и благодаря своему упорству и предприимчивости сегодня является одной из самых состоятельных женщин Союза. См. по этому вопросу выдающийся труд Исмаэля Лоренсо «Женщины на вершине», опубликованный издательством «СУБЕ!» в Майами в 1989 г. (примечание автора). Хуан не успел даже сообразить, что он будет покупать, как несколько элегантно одетых продавщиц схватили его за руки и обрызгали одиннадцатью разными лосьонами и одеколонами. Наш швейцар, которому никогда не доводилось бывать в подобных заведениях, подумал, что не туда попал, но продавщицы тут же объяснили свое внимание к нему бесплатной демонстрацией косметических товаров, с тем чтобы он выбрал, какой ему больше понравится. Только он собрался приобрести одно из предложенных ему средств, решив, что оно будет хорошим подарком, как красавицы уже о нем забыли и, не переставая улыбаться, занялись опрыскиванием очередного посетителя.

Хуан отправился дальше, но тут путь ему преградила сеньора, закутанная в дождевую накидку и с лейкой в руках. Безо всяких церемоний она надела на нашего швейцара непромокаемый плащ — такой же, как на ней самой, — и, не успел он и слова сказать, вылила на него содержимое лейки, демонстрируя таким способом практичность вещи. Наш швейцар с мокрыми волосами поблагодарил продавщицу и вновь подумал, что хорошо бы подарить жильцам накидки: что-что, а непромокаемый плащ в Нью-Йорке может понадобиться в любую минуту. Однако двое любезных мужчин в униформе уже стянули с него плащ, а продавщица поливала из лейки другого сеньора, поэтому Хуан шагнул на эскалатор и поднялся на второй этаж.