Кадзуо Исигуро - Погребённый великан

Двое других мужчин, вышедших из постройки, нервно топтались у него за спиной, и всякий раз, когда воин делал очередной рывок вглубь толпы, изо всех сил старались от него не отстать, словно дети от матери. Эти двое, оба совсем юные, тоже были подпоясаны мечами, в дополнение к которым каждый сжимал копьё, хотя очевидно было, что они совершенно непривычны к такому оружию. Более того, они были скованы страхом и, казалось, не способны отвечать на слова ободрения, с которыми к ним обращались односельчане. Люди похлопывали их по спинам или потряхивали за плечи, а они в панике шныряли глазами по сторонам.

— Длинноволосый здесь чужак и пришёл только на час или два раньше нас, — послышался голос Беатрисы у него над ухом. — Он сакс, но из дальних земель. Из болотного края на востоке, где, как он уверяет, он недавно сражался с морскими разбойниками [3] Морскими разбойниками называли также норманнов (то же, что викинги). .

Аксель уже заметил, что женские голоса зазвучали разборчивей, и, повернувшись, увидел, что Беатриса с хозяйкой вышли из дома и стоят у двери прямо у него за спиной. Знахарка что-то тихо говорила, и, дослушав, Беатриса сказала ему на ухо:

— Если я правильно поняла, сегодня один из местных жителей вернулся домой едва живой и с раной в плече и, когда его привели в чувство, рассказал, что они с братом и племянником, мальчиком двенадцати лет от роду, рыбачили на реке в обычном прикормленном месте, и на них напали два огра. Только вот, по словам раненого, это были не обычные огры. Они были ужаснее, проворнее и коварнее любого огра, какого ему прежде доводилось видеть. Демоны — именно так они их тут называют, — демоны убили его брата на месте, а мальчика, который был ещё жив и пытался вырваться, утащили с собой. Самому раненому удалось спастись, хотя они долго преследовали его по тропе вдоль речного берега, поганые твари так и дышали ему в спину, но в конце концов ему удалось от них оторваться. Вон там, Аксель, это он, с лубком на руке, разговаривает с чужестранцем. Несмотря на рану, он так тревожился за племянника, что собрал отряд из самых сильных мужей деревни и повёл их обратно на то место, и там они увидели дым от костра на берегу, но, когда подбирались к нему с оружием наизготовку, кусты раздвинулись, и те же два чудовища поймали их в западню. Знахарка говорит, что никто и подумать не успел броситься наутёк, как трое уже погибли, и, хотя остальные и вернулись невредимыми, большинство из них сейчас мечутся в бреду у себя в постелях, и их потрясение столь велико, что они не в силах выйти и пожелать удачи храбрецам, которые отважились на вылазку в час, когда сгущается мрак и наползает хмарь, и готовы совершить то, что не удалось двенадцати крепким мужам при свете дня.

— А они уверены, что мальчик ещё жив?

— Они ни в чём не уверены, но всё равно пойдут к реке. После того как первый отряд вернулся, охваченный ужасом, как ни убеждали старейшины, в деревне не нашлось ни единого мужа, у которого достало бы храбрости на повторную вылазку. Но потом волею случая объявился этот чужестранец — его лошадь повредила копыто, и он искал здесь ночлега. И хотя до сего дня он и знать не знал ни мальчика, ни его семью, он вызвался помочь деревне. Те двое, что идут с ним, дядья того мальчика, но, по-моему, они скорее помешают воину, чем помогут. Посмотри, Аксель, им же дурно от страха.

— Отлично вижу, принцесса. Но всё-таки они храбрецы, раз решились на вылазку, несмотря на свой великий страх. Неудачный вечер мы выбрали, чтобы искать здесь гостеприимства. Здесь и так уже кого-то оплакивают, а до исхода ночи слёз может прибавиться.

Судя по всему, знахарка поняла часть сказанного Акселем, потому что снова заговорила на своём языке, и Беатриса перевела:

— Она говорит, чтобы мы шли прямо к общинному дому и не показывались на улице до утра. Говорит, что если станем бродить по деревне, то никто не поручится, что сегодня ночью нам окажут тёплый приём.

— Я думаю точно так же, принцесса. Давай же последуем совету этой доброй женщины, если ты ещё помнишь дорогу.

Но тут люди вдруг зашумели, шум превратился в приветствия, и толпа снова всколыхнулась, словно пытаясь изменить форму. Потом она двинулась с места, окружив воина и двоих его товарищей. Раздалось тихое скандирование, которое вскоре подхватили стоявшие зрители в тени, включая и знахарку. Процессия направлялась в сторону супругов, и, хотя свет костра остался позади, несколько факелов двигались вместе с ней, и перед Акселем мелькали лица, то напуганные, то возбуждённые. Каждый раз, когда факел освещал воина, тот оставался спокоен, переводя взгляд из стороны в сторону и принимая добрые напутствия, а рука его лежала на рукояти меча. Смельчаки прошли мимо Акселя с Беатрисой и скрылись между рядами хижин, хотя приглушённое скандирование слышалось ещё довольно долго.

Какое-то время ни Аксель, ни Беатриса не двигались с места, вероятно, подавленные общим настроем. Потом Беатриса начала выспрашивать у знахарки, как лучше пройти к общинному дому, и Акселю показалось, что женщины скоро принялись обсуждать дорогу к какому-то совершенно иному месту, потому что они указывали и махали руками в сторону гор за деревней.

На деревню опустилась тишина, и тогда супруги отправились-таки искать ночлег. Находить дорогу в темноте стало ещё сложнее, и редкие факелы, горевшие на углах улиц, своими тенями словно ещё больше всё запутывали. Они шли в направлении, противоположном тому, в котором ушла толпа, и попадавшиеся на пути дома были тёмными, без видимых признаков жизни.

— Иди помедленнее, принцесса, — тихо сказал Аксель. — Если кто-то из нас здесь упадёт, не думаю, чтобы хоть одна душа вышла на помощь.

— Аксель, мне кажется, мы снова сбились с дороги. Давай вернёмся к последнему повороту, и тогда я точно её найду.

Со временем тропа выпрямилась, и супруги обнаружили, что идут вдоль внешней изгороди, которую видели с холма. Заострённые колья нависали над ними чёрными силуэтами на фоне ночного неба, и через некоторое время Аксель услышал откуда-то сверху бормочущие голоса. А потом увидел, что они уже не одни: высоко на укреплениях через равные промежутки виднелись фигуры, оказавшиеся людьми, которые вглядываются в чёрную пустоту за изгородью. Аксель едва успел поделиться этим наблюдением с Беатрисой, как у них за спиной послышался нарастающий шум шагов. Супруги прибавили ходу, но теперь к топоту добавился плывущий в темноте факел и заметавшиеся, обгоняя их, тени. Сначала Аксель решил, что они наткнулись на группу деревенских жителей, шедших в противоположном направлении, но потом понял, что они с Беатрисой оказались в окружении. Супругов тесно обступили саксонские мужчины разного возраста и телосложения, одни с копьями, другие с мотыгами, серпами или другими подобными инструментами. Их окликнуло несколько голосов разом, и людей всё прибывало. Аксель почувствовал, как в лицо ему ударил жар факелов, и, прижав к себе Беатрису, попытался высмотреть в толпе предводителя, но никого похожего не нашёл. Более того, все лица были искажены ужасом, и ему стало ясно, что любое неловкое движение приведёт к катастрофе. Аксель оттащил Беатрису от молодого парня с особенно безумным взором, потрясавшего в воздухе ножом, и стал рыться в памяти в поисках какой-нибудь фразы на саксонском. Ничего не обнаружив, он ограничился успокаивающими звуками, какими обычно усмирял непокорную лошадь.