Сергей Ермолов - Московские страсти

Я ждал. Почему-то был уверен, что проиграю. Вся моя жизнь – это серия маленьких неощутимых проигрышей. Все, что падает, необходимо еще толкнуть.

Я, казалось, не верил Наташе. Не полностью верил. Пытался найти какие-то объяснения. Такие объяснения, которые никогда не приходили мне в голову раньше. Зачем думать о себе только плохо?

- Ты меня никогда не любила, - за меня говорила моя обида.

- Почему ты об этом заговорил?

- Мне просто хочется знать, вот и все.

- Каждый мужчина упрекает меня в эгоизме. Я знаю, что это никогда не закончится. Не думай обо мне слишком плохо.

Мое лицо переменилось даже с того времени, как я видел ее в последний раз. Это Наташа неизвестно как воздействуя на меня, сделала его взрослее. Но я-то знаю: я тот же. И все прошлое – не сон.

Какие-то слова вертелись у меня в голове, но ни одного из них я не мог произнести. Слова разочарования никогда не были для меня важнее слов любви.

Посмотрел на Наташу, понимая, что она знает что-то, чего не знаю я. Что я мог сделать? Просто улыбался. Как идиот.

- Не могу тебя понять. Не могу, - я унижался перед женщиной.

- Чего же именно тебе не хватает?

- Ясности и определенности.

- Будет правильнее, если у нас не останется тайн друг от друга. Мне никогда не удавалось довериться мужчине полностью. Но рядом с тобой я не знаю, что мне следует постараться скрыть о себе.

Мне всегда было сложно понять, что хотят женщины.

Наташа смотрела на меня чуть прищуренным взглядом. Я молчал, мне было нечего возразить. Я думал, что только я такой умный. Может быть, в ее словах был тайный смысл? Может быть, я выдумывал его сам?

Попытался улыбнуться Наташе, но так и не понял, удалось ли мне это. Боялся выглядеть смешно. Я никогда не выглядел иначе.

Почувствовал, что порвалась тоненькая ниточка, связывающая нас. Я перестал спешить. Я уже опоздал.

Сейчас я понимаю: это мне показалось. Но тогда я был уверен.

- Я не могу вообразить себя любимой, - она снова заговорила, очень спокойно, словно о каких-то пустяках. – Я не умею любить. Ты должен понять, что ты мне безразличен.

- Ты хочешь казаться хуже, чем ты есть. В этом твое несчастье.

- Что ты пытаешься объяснить?

- Не знаю. Я люблю тебя. И ненавижу за то, что вынужден любить.

- Это не имеет значения.

- Мне не хочется расставаться с тобой.

- Тебе все еще удается обманывать самого себя.

- Я бы любил тебя. И все прощал.

Я испугался своего собственного голоса. Он показался мне каким-то чужим. Все слова уходили в пустоту. Не знаю, так ли это было. Я не уверен.

И вдруг я увидел, что Наташа все поняла. Мои страхи. Она догадалась о них. Я знал, что так будет. Но когда это произошло, моя любовь показалась мне злой шуткой.

Наташа хотела убедить, что я люблю ее меньше, чем это было в действительности. Я возражал. Никому и никогда не нравились мои возражения.

Никогда прежде я не желал так мучительно любви. Старался найти слова, которые могли бы удержать Наташу еще на две минуты, хотя бы на минуту.

- Я хочу быть с тобой, - а что еще мне оставалось? – Что бы ты не говорила, что бы ты не делала, но я все равно хочу быть с тобой.

- Не умея презирать женщину, мужчина никогда не понравится ей.

- Я хитрый. Я умею скрывать свои чувства.

- Только не от меня.

Отвечать или нет? Не знал, что лучше. Иногда я обманываю. И не всегда убедительно.

- Не усердствуй так, - усмехнулась Наташа.

- Времени совсем нет.

- У кого?

- У нас у всех.

- Я знаю, как тебе трудно. Не думай, что я не знаю.

Ее голос звучал уверенно. Она говорила откровенно и требовала откровенности от меня. Я все понимал или притворялся, что понимаю. Человек, который любит, или не сомневается ни в чем, или же сомневается во всем. Женщинам нужна причина, чтобы сделать то, что они хотят. Им нужно оправдание.

Я не могу быть счастливым без любви. Объяснить себя не просто. Но невозможно отрицать, что однажды я все же был счастлив.

Наташа смотрела на меня, и я не могу сказать, что означал ее взгляд. Улыбался фальшивой, бесчестной улыбкой. Очень сложно смеяться, когда хочется плакать.

Я не особенно ловок в отношениях с людьми. Я не из тех, кто с улыбочкой минует острые углы. Может быть, это придет со временем. Оказавшись ненужным любимой женщине, я перестал быть нужным самому себе.

- Каждая женщина стремится избавиться от необходимости быть зависимой от мужчины, - Наташа возражала не мне, а кому-то другому.

- Не можешь дождаться, когда избавишься от меня?

- Ты меня не понял.

Я не хотел ее понимать. Почти не был удивлен. Разве я не знал об этом всегда? Да, все так, я знал. Но мне не хотелось думать об этом.

За что? Я искал причину, искал оправдание для нее. За что? Ни одна женщина не сможет ответить мне на этот вопрос.

Как будто любви не было. Я не хотел мириться с реальностью. Не хотел делить Наташу с ее прошлым. Не видел выхода и не мог в это поверить. «Вот и все», подумал я, «это конец». Совсем не удар способен причинить самую сильную боль.

Виноват ли был я, или произошло то, что должно было произойти? Мой мозг сверлила только одна мысль: как бы побыстрее уйти. Никогда прежде я не ощущал такое желание остаться наедине с собой и обдумать все, что происходило. Ничего нельзя объяснить женщине, которая не любит.

От осознания, что невозможное все же произошло, я окаменел и как будто даже остался один. Замерев, я только смотрел на нее. Я тот, кто есть. Клоун. Наташа никогда не посмотрит в мою сторону.

Она смотрела на меня, как на незнакомого человека. Я остался один. Только человек, не умеющий чувствовать, не может ощутить боль от расставания.

- Обними меня на секунду, - Наташа была уверена, что все еще нравится мне.

Близость ее тела вызывала чувство брезгливости, почти отвращения. Я не удивился этому. Иногда мне кажется, что я уже не способен удивляться.

Я не все услышал, что она говорила. Не хотел услышать. Обещал себе не расстраиваться из-за ее слов. В моих отношениях с Наташей слова всегда были важны.

Что еще она говорила тогда? Что? О чем я думал рядом с ней? Мне было тошно от нее, от себя, от всего вокруг. Объяснить себя не просто. Не знаю ничего мучительнее поиска самооправданий. Ощущение вины не может заставить измениться ни одного человека. Я не сержусь на Наташу за это. Я люблю ее. Боюсь причинить ей огорчения. Можно это назвать любовью или нет? Единственный человек, которому я могу что-то доказать – это я сам.

Почему я все время думаю о Наташе? Разве любовь требует самообмана? Любовь – дорога, ведущая в тупик.

Я мало дорожу тем, что получается легко. Для меня важно знать о своих успехах. Я хотел слишком многого. Кто хочет многого, ничего не получает.

Когда можно сказать, что знаешь человека? Может, лишь после того, как поймешь, что это невозможно и смиришься с этой невозможностью. Наташа видела во мне не того человека, которого я видел в себе сам.