Сергей Ермолов - Московские страсти

- Причем здесь это, я просто хотел быть искренним. Ты страшный человек.

- Не будь занудой. У тебя скучный вид.

- Это заметно?

- Давай не будем притворяться, что здесь происходит что-то необычное.

- Ты так думаешь?

- Я считаю, ты играешь какую-то игру.

И откуда взялось это ощущение разочарования? А потом спрашиваю себя, да знаю ли я сам, что пытаюсь ей сказать? Тем не менее я уже понимаю, что она победила. Говорю и сам не верю ни одному своему слову.

Она начинает кричать, и я узнаю новое чувство, еще одну ступеньку, шаг вниз по лестнице, ведущей к моему безволию. «Я, я, я, я, я», - кричит она, но речь ее бессвязна, а мне кажется, что в мое тело входят пули.

- Не кричи, пожалуйста.

- А ты не зли меня.

- Прости. Я всего лишь неправильно выразился.

- Забудь о том, что я говорила.

- Это не так легко сделать.

- Пожалуйста. Я поддалась эмоциям. Ты так на меня смотришь, будто хочешь сказать, что я…

- Ничего я не хочу. Успокойся. Не кричи, пожалуйста. Что с тобой творится? Мы так хорошо начали.

- Я же говорила, что у нас ничего не получится.

- По- моему, ты слишком не доверяешь себе.

Смирение. Необходимо смирение. Это состояние блаженного отупения в ожидании лучших времен. Тончайшая броня, защищающая гордую мужскую слабость. Именно таким я себя сегодня чувствую: смиренным.

Мне удается выдавить из себя только жалкие обрывки фраз: «нет», «но», «подожди». Нелегко быть слабым. Ни на чем не могу сосредоточиться. Мне нечего сказать, потому что, когда нет любви, нет и слов.

- Ты что, пытаешься произвести на меня впечатление? - говорит она, стараясь выглядеть язвительной.

- И как, произвел?

- Невероятное, - в скучающем голосе слышится отрицание.

- Почему в тебе столько сарказма?

- Надо же, насколько ты проницателен. Ну, и что мы теперь будем делать? - цедит она сквозь зубы.

Я пытаюсь сглотнуть. Облизываю кончиком языка пересохшие губы.

- Я не твоя женщина, - говорит она.

Я ощущаю удар по самолюбию и опускаю голову.

- Мне нечего тебе сказать.

- Зато мне есть что.

- Я не хочу тебя слушать, - я резко скрещиваю руки, чтобы скрыть, как они дрожат, и, повернувшись к ней спиной, смотрю в окно

- Когда я разговариваю с человеком, я предпочитаю, чтобы он смотрел на меня, - насмешливо говорит она.

- Не надо так со мной разговаривать, - выдыхаю я почти с угрозой.

- Я говорю с тобой так, как считаю нужным! - отвечает она. - Я приняла решение, - ее голос звучит по-прежнему соблазнительно. - Ты мне ничего не должен. Я просто сказала правду.

- Неужели для тебя все так просто? Черное или белое?

- В этом случае - да.

- Ты меня обманула?

- Разве что чуть-чуть.

- А я?

- Что ты?

- Что делать мне? Объясни, что происходит.

- Не сейчас. Я не смогу сказать ничего хорошего. Зачем мне такие сложности?

- Боишься назвать это любовью?

Когда пауза затягивается, я понимаю, что сказал глупость.

- Я, наверное, что-то не понимаю, - она высказывает вслух почти мои собственные мысли.

- Все, что тебя интересует - это ты сама.

- У меня проблемы.

- Проблемы? Какие проблемы?

- В последнее время со мной много всего происходит.

- О чем ты? У тебя проблемы на работе? Но это и раньше бывало, но ты так на это не реагировала.

- Сейчас все по-другому.

- Как?

- Справедливости не бывает же, правда?

- Правда. Не бывает.

Самое ужасное заключается в том, что она произносит все с неподдельной искренностью. Она действительно верит в то, что говорит. Я сжимаю зубы, чтобы не сорваться. Я понимаю, что проиграл. Это всего лишь мысли. Я за них не в ответе, они сами лезут. Мысли о том, что всему может прийти конец.

- Знаешь, что я сейчас делаю?

- Понятия не имею.

- Я сижу и переживаю. Ненавидишь меня? Такое у тебя выражение лица. Мне очень жаль.

- В самом деле? Я не хочу, чтобы ты меня жалела, - мне следует бы быть готовым к такому, но я не готов.

- Ты мне не веришь?

- Это уже не имеет значения.

- Да?

- Итак, - говорю я, тяжело вздохнув, - ты победила.

- Я? Победила? - повторяет она, нахмурившись.

- С самого начала я знал, чего ты хочешь.

- Что же ты знал?

Никогда в жизни я еще не был так огорчен. Мой великолепный анализ наших взаимоотношений - такой спокойный и объективный - был в то же время ошибочным.

Она слегка отстраняется и отвечает мне улыбкой на улыбку.

Что я должен чувствовать? Что я чувствую? Что все это даже забавно. И интересно.

Самое странное, что я по-прежнему нахожу ее очень привлекательной (хотя вблизи ее черты кажутся чуть резковатыми); и мне по-прежнему хочется ей нравиться.

- У тебя есть мой номер, захочешь - звони.

Каким-то образом я заставляю себя повернуться и уйти.

- Я не знаю, кто теперь ее целует, - говорю я себе, уходя. - Зато точно знаю, что не я и никогда больше не буду этого делать.

30

Пока не сказаны последние слова, всегда остается надежда: а, может быть, Наташа любит меня. Всегда остается надежда, даже если я знаю, что она не любит. Я чувствую боль, думая о любимой женщине.

Любовь словно ускользает от меня. Уходят мысли, воспоминания. Все на свете, целый мир – все соединялось в ней одной. В Наташе. Без нее все рассыплется. Я это чувствовал.

- Я хочу, чтобы ты была счастлива независимо от того, счастлив ли я. Мне остается только ждать, - я не верил в то, что говорил.

- Твоя любовь, дойдя до меня, становится чем-то совсем другим, чем-то таким, что мне просто не нужно.

- Прекрати, Наташа, ты меня убиваешь.

- Тебе не обязательно скрывать свою злость.

Как она могла такое сказать? Что она хотела от меня? Я подумал, что она ведет себя, как ребенок, но ничего не сказал. Я не был уверен в правильности того, что делал. Мне не удавалось избегать ошибок.

Настроение Наташи или, возможно, ее слова почему-то вызвали у меня чувство неполноценности. Я не мог убедить ее в своей любви. Смотрел на ее лицо и, хотя в нем ничего не изменилось, я увидел, что это лицо несчастного человека. Ее признания были не нужны нам обоим.

Я закрыл глаза, но продолжал ощущать мучительное присутствие Наташи рядом с собой. Лучше быть одному, без этой женщины. Мне не всегда удается радоваться, узнавая правду о себе.

Я знал, что уговоры бесполезны и она действительно уходит. И все же сказал беспомощно, как ребенок:

- Останься, Наташа.

- Ни одной из женщин никогда не удастся избежать разочарования в мужчинах.

Не уверен, что мне есть чем хвастаться. Я привыкал быть беспомощным. Мне не легко говорить правду. Я чувствовал себя одиноко рядом с любимой женщиной.

- Дай себе еще немного времени, - я говорил это не для неё. Такие слова говорятся только для себя.

- Зачем ты это повторяешь? Тебе не кажется, что уже хватит?

Хотел что-то ответить, но тут же забыл что. Был слишком взволнован. Разве я не видел в ее глазах любовь? Или мне казалось?