Сергей Ермолов - Добро пожаловать в ад

Часа в четыре с востока опять донеслись раскаты грома. Небо потемнело и пошел редкий дождь с крупными каплями. Вдруг удар грома потряс воздух рядом с нами, вокруг начали сверкать молнии. К дождю присоединился ветер. Он ломал мелкие сучья, срывал листву с деревьев и поднимал ее высоко в воздух. Хлынул сильный ливень, который продолжался до семи часов вечера.

В восемь вечера на востоке опять начала сверкать молния и послышался отдаленный гром. Небо на несколько мгновений освещалось, затем все вокруг погружалось в темноту. Солдаты начали готовиться к дождю, но тревога оказалось напрасной. Гроза прошла стороной.

Как-то незаметно наступила ночь. Мы почти не продвигались вперед. Ребята спотыкались о камни.

Солдаты перекусили и начали устраиваться на ночлег, выставив охранение.

Вокруг стояла тишина, нарушаемая только однообразным жужжанием насекомых. Такая тишина как-то особенно действовала на меня. Я словно подчинялся ей и казалось, что у меня не было сил нарушить ее звуком или каким-нибудь неосторожным движением.

Я разложил на земле карту и старался определить наше местоположение. Никогда не следовало полностью доверять картам. Они могли предательски подвести.

Все попытки связаться с полком оказались бесполезными. Может быть, мешали грозовые разряды, или радиостанцию залило водой. Мне оставалось лишь продолжать выполнение задания, независимо от обстоятельств. Стало так темно, что уже нельзя было рассмотреть ни земли, ни силуэтов деревьев.

Я думал, что к утру дождь прекратится, но ошибся. С рассветом он пошел еще сильнее.

Все вымокли до последней нитки. Теперь нам стало все равно. Дождь уже не являлся помехой. Он шел, не переставая. Небо по-прежнему было темным. В такую погоду плохо идти, но еще хуже оставаться на одном месте.

Погода нам не благоприятствовала. Все время шел мелкий дождь, трава была мокрая, с деревьев падали редкие крупные капли. В лесу стояла тишина.

Мои силы уже не были прежними: снаряжение казалось вдвое тяжелее, чем вчера. Через каждые несколько километров мы садились и отдыхали. Мне хотелось лежать и ничего не делать. Солдаты торопливо глотали консервы. Отдых уже не приносил мне облегчения. Наступало полное изнеможение. Я слабел с каждой минутой, к горлу подступала тошнота. Нам предстояло пройти еще километров пятнадцать.

Я утрачивал всякое представление о пройденном пути и шел, шатаясь из стороны в сторону, с опущенной головой, с повисшими вдоль тела руками. Снаряжение давило невыносимой тяжестью.

Наступал момент, когда ноги переставали меня слушаться. Они сгибались, даже когда я стоял на месте.

Неожиданно идущий передо мной солдат резко дернулся, вскрикнул и упал. Я упал на землю почти одновременно с ним, сдернув с плеча автомат. Но противника не было. Оказалось, что Вакулин растянул голеностоп Ему вкололи промедол и наложили повязку. Он дошел сам. Тащить его ни у кого не было сил.

У меня было только одно желание – заснуть, чтобы быстрее закончился еще один день, который мне удалось пережить.

16

Вышли на «прочесывание» села в район Карабурука.

До цели мы должны были двигаться своим ходом, по пути «зачистить» расположенную недалеко от базы «зеленку». При «прочесывании» села в назначенное время нас должны были поддержать «полосатые».

Мы вышли из расположения полка длинной цепью. На ходу колонна перестраивалась в цепи для «прочесывания». Низко над головами летел вертолет прикрытия. Когда дошли до подножия низких холмов, над нами зависли еще два «полосатых», обработали «зеленку»огнем, прежде чем мы через нее прошли.

«Чистка» этих зарослей велась регулярно, иногда каждый день. Каждую ночь здесь срабатывали сигнальные мины. «Чехи» подбирались к расположению части слишком близко. После ночных обстрелов в лесу часто находили кровавые пятна и разбросанные бинты, но все тела боевики уносили с собой.

У нас оставалось шесть часов на марш вверх по склону холма, через вершину и вниз в долину, где располагалось село. Так много времени не требовалось, но дорога оказалась сложной.

Взглянув на часы, я понял, что мы опаздываем: до назначенной цели оставалось еще несколько километров.

Рота постепенно взбиралась все выше и выше. Ребята выбивались из сил, цепь сильно растянулась.

Я хотел, чтобы солдаты шли быстрее, желал и боялся встречи с «чехами». Желал потому, что так велел долг. Без «боевых» я начинал ощущать, что в моей жизни не хватает самого главного.

Мы вышли к селу на пол часа позже заданного времени. Но, судя по окружавшей нас тишине, было ясно, что «борта» еще не приходили. Мы расположились в кустах и начали ждать. Я не спешил подставлять своих ребят под пули боевиков.

Я смотрел в небо, ожидая появления «полосатых».

Через час ожидания я услышал стрекот, вначале едва различимый. Затем сильнее и громче. Из-за склона вылетел «горбатый», разворачиваясь описал над низиной короткую дугу. Этот же маневр повторил еще один, идущий следом. Внизу, в селе скрывался враг, и они должны были его уничтожить.

Гул нарастал и «горбатые» выскочили из-за «зеленки». Пара с крутого разворота сразу ударила НУРСами по домам. Дома разрывало огнем. Казалось, что в этом огненном аду уже никому не удастся уцелеть.

- Отлично! – кричал Зубков. – Надо зайти еще пару раз.

Все солдаты вскочили на ноги и радостно кричали, словно подзадоривая летчиков. Каждый из разведчиков хотел оказаться на их месте и бить по селу беспрерывным огнем.

«Полосатые» накрывали село со свистом и грохотом. Долбили крыши домов пушками, поднимали взрывами землю и деревья.

Содрогнулась земля, над селом взметнулся столб огня. Разрывы бомб следовали один за другим, сливаясь в сплошной грохот.

Взрывы вырывали деревья и срывали крыши.

Взрывы окутывали село дымом и грохотом, превращая все живое в груды костей, мяса и крови.

Вертолеты медленно сносило вдоль склона, они разворачивались, на мгновение застывали и опять шли в атаку.

«Полосатые» уничтожали село. Можно было видеть мечущихся жителей. Многие дома уже горели и село заволакивало дымом. Но стрельба продолжалась. Дома превращались в груды развалин. НУРСы разламывали остовы фундаментов, сжигали деревья, взрывали могилы на кладбище, вытряхивая вверх кости.

Вжав шею в плечи, я смотрел на истребление села.

Когда снаряды с грохотом проносились над солдатами, те прижимались к земле, вздрагивая в такт ее содроганиям. Село скрывалось в круговоротах дыма, земли, камня и дерева. Среди этого серого хаоса поднимались языки пламени.

Когда «полосатые» отработали и ушли, я сказал:

- Теперь очередь за нами.

Разведчики выбежали из «зеленки» цепочкой, оглядываясь и ожидая выстрелов. Перебежали через поле, прячась за редкими деревьями. По нам никто не стрелял.