Дэвид Лодж - Райские новости

— Нашли что-то интересное?

Бернард поднял глаза и увидел взиравшего на него Роджера Шелдрейка.

— Это может вас заинтересовать, — сказал Бернард, показывая название газеты.

— «Райские новости»! Просто восторг! Где вы ее взяли? — Шелдрейк устремился к стенду и жадно набросился на бесплатную литературу.

Вновь появилась Линда. Она несла огромную картонную коробку, полную цветочных гирлянд, которые начала раздавать пассажирам в обмен на ваучеры из их «Тревелкомплектов». Когда очередь дошла до Сесили и ее мужа, Линда спросила:

— Вы молодожены, верно? Вы заказывали гавайскую свадебную песню?

— Нет, не заказывали, — быстро ответила Сесили.

Другие члены группы с обострившимся интересом воззрились на молодую пару. Берил Эверторп сказала:

— Подумать только, а вот мы поехали во второе свадебное путешествие.

Лилиан Брукс заметила:

— Мне сразу показалось, что с ними что-то неладно.

А девушка в розово-голубом спортивном костюме оживилась:

— Какая романтическая идея для свадебного путешествия, надо будет подкинуть ее Десу.

Ди не осталась в стороне:

— Если вы когда-нибудь поедете в свадебное путешествие, я буду в палатке на полпути к вершине Бен-Невиса [20] Бен-Невис — наиболее высокая вершина Великобритании (1343 м) в Грампианских горах. .

Когда Линда уже подходила к Бернарду, кто-то заарканил его сзади гирляндой из влажных, сладко пахнущих белых цветов. Вздрогнув, он обернулся и оказался лицом к лицу с загорелой пожилой дамой небольшого роста: седые волосы оттенены розовым, длинное, ниспадающее свободными складками платье с набивным узором из крупных розовых цветов, ногти на руках и ногах блестят лаком того же оттенка.

— Алоха! — сказала она. — Вы племянник Урсулы, да? — Бернард признался, что да, он самый. — Я сразу вас узнала, как увидела, у вас такой же нос. Я Софи Кнопфльмахер, живу с Урсулой в одном доме. А это, должно быть, ее брат Джек. Алоха! — Она набросила вторую гирлянду на мистера Уолша, и тот испуганно шарахнулся. — Вы, наверное, знаете, что означает «алоха»?

— Видимо, «здравствуйте», — отважился Бернард.

— Правильно. Или «до свидания», смотря по тому, приходишь ты или уходишь. — Маленькая леди издала смешок-кудахтанье. — А еще — «я тебя люблю».

— Здравствуй, до свидания, я тебя люблю?

— Слово на все случаи. Урсула попросила меня передать вам ключи от ее квартиры, поэтому я решила, что лучше мне вас встретить.

— Как это любезно с вашей стороны, — сказал Бернард. — Но у нас забронирован номер в гостинице…

— В какой?

— «Вайкики серфрайдер».

— У Урсулы вам будет удобнее. Больше места. Там своя гостиная и кухня.

— Ну что ж, ладно, — согласился Бернард. Раз уж миссис Кнопфльмахер побеспокоилась их встретить, это казалось разумным, да и просто вежливым.

— Тогда едем. У меня тут на стоянке машина. Вы, друзья, наверное, совсем замучились, да? — Этот вопрос она адресовала в первую очередь мистеру Уолшу.

— Замученным я был в Лос-Анджелесе, — сказал мистер Уолш. — А для теперешнего моего состояния слов у меня нет.

— Это был его первый полет, — объяснил Бернард.

— Не может быть! Вы шутите! В таком случае, мистер Уолш, я считаю, что вы чудесно поступили, проделав такой путь, чтобы повидать свою бедную сестру.

Мистер Уолш сделал вид, что принимает эти слова как нечто само собой разумеющееся, но был заметно доволен. Бернард объяснил Линде, что транспорт им не понадобится, равно как и гирлянды, и они гуськом двинулись в путь: впереди миссис Кнопфльмахер, за ней — мистер Уолш и — замыкающим — Бернард с багажной тележкой. Оставив гостей на тротуаре у выхода из аэровокзала, миссис Кнопфльмахер пошла за машиной, ее розовое одеяние струилось на ветру.

— Как мило с ее стороны встретить нас, — заметил Бернард.

— Как там ее фамилия?

— Кнопфльмахер. Кажется, по-немецки это «пуговичный мастер».

— Значит, она немка? А по выговору вроде нет.

— Ее семья могла иметь немецкие корни или семья ее мужа. Немецкие евреи, я думаю.

— А… — Не нужно было это уточнять. В голосе мистера Уолша послышалась определенная доля холодности. — Могу я снять эту штуку? — спросил он, теребя свою гирлянду.

— Пожалуй, не стоит, пока не стоит. Это может показаться невежливым.

— Я стою тут как какая-то рождественская елка.

— Это местный обычай.

— Идиотский обычай, если хочешь знать мое мнение.

Мимо прошел Роджер Шелдрейк, на шее у него, как цепь лорд-мэра, висела гирлянда из желтых цветов. Перед ним шествовал мужчина в форменной фуражке, несший его багаж. Шелдрейк остановился и повернулся к Бернарду.

— «Уайетт» прислал за мной лимузин, — сказал он, указывая на припаркованный у края тротуара странно искаженный автомобиль — необыкновенно длинный, с низкой осадкой, будто отраженный в кривом зеркале ярмарочного балагана. — Какая любезность с их стороны. Подбросить вас?

— Нет, спасибо. Нас подвезут, — ответил Бернард.

— Ладно, увидимся. Не забудьте позвонить мне.

Водитель ждал у открытой дверцы лимузина. Бернард заметил сизый ковер, кожаную обивку салона и нечто похожее на маленький бар.

Роскошный автомобиль отбыл, и вскоре появилась миссис Кнопфльмахер за рулем спортивного вида белой «тойоты» с убирающимися фарами. Она была настолько мала ростом, что ей приходилось сдвигаться на самый край сиденья, чтобы доставать до педалей.

— Как тут у вас красиво и прохладно, — заметил Бернард, когда они забрались внутрь.

— Да, машина с кондиционером. Мистер Кнопфльмахер умер в тот день, когда ее доставили, — сказала миссис Кнопфльмахер. — Он проехался до Алмазной головы и обратно и был так ею доволен, вы не представляете. Но той же ночью умер во сне. Кровоизлияние в мозг.

— О, мне очень жаль, — посочувствовал Бернард.

— Да, однако он умер счастливым, — продолжила миссис Кнопфльмахер. — Автомобиль я оставила как своего рода память. Сама я, правду сказать, езжу мало. До всех нужных мне в Вайкики мест я вполне могу дойти пешком. А вы, Бернард, какую машину водите? — Она произнесла его имя на французский манер, с ударением на втором слоге.

— У меня нет машины.

— Как у Урсулы, — заметила миссис Кнопфльмахер. — Она даже и водить не научилась. Должно быть, это у вас семейное.

— Права у меня есть, — возразил Бернард. — Но машины в настоящий момент нет. А как Урсула? Вы давно ее видели?

— Не видела с тех пор, как она вышла из больницы.

— Урсула не в больнице?

— Да, а разве вы не знали? Она сейчас — как это называется? — в частном доме-пансионе, на окраине города. Сказала, что временно. Видимо, не хотела, чтобы я ее навещала. Она, Бернард, знаете ли, очень скрытная дама, ваша тетушка. Мало что рассказывает. Не то что я. Лу всегда говорил, что я слишком много болтаю.