Густав Барта - Венгрия за границами Венгрии

В силу самых разных исторических, политических и экономических причин венгерские меньшинства в пограничных с Венгрией государствах находились в разной степени близости с «центральной» культурой. Литераторы в этих регионах начали создавать самостоятельные институции — литературные журналы, издательства, литературные общества и т. п.

Легче всего это происходило в Трансильвании, где уже были культурные и литературные традиции, сложившиеся еще в Средние века, а венгерская община (особенно в межвоенный период) представляла собой значительную силу. В таких городах как Клуж (Коложвар), Орадея (Надьварад) и Тыргу-Муреш (Марошвашархей) была большая сеть венгерских школ, пресса, а также радио на венгерском языке и влиятельная группа представителей местной венгероязычной интеллигенции. Сложнее было в Словакии и Сербии, но и там, в Братиславе, Комароме, Кашше (Словакия), Суботице (Сабадке) формировались культурные институты венгров. После Второй мировой войны во всех этих регионах правительства соответствующих стран осуществляли так называемую этнократическую национальную стратегию, практически нигде это не обходилось без насилия (вопрос послевоенного «развенгеривания», безусловно, связан и с реакцией на «овенгеривание» времен Австро-Венгерской монархии). В результате этническая структура бывших преимущественно венгерских городов радикально изменилась.

На сегодняшний день за литературой венгерского зарубежья — особенно, в ее трансильванском, словацком и сербском вариантах — стоит почти вековая традиция (поколения писателей, журналы, издательства). Были в их развитии более и менее сложные периоды. Казалось, что после смены режимов в Центральной и Восточной Европе в 1989–1990 гг. все станет проще, откроются новые возможности, однако демократические преобразования не смогли в полной мере создать условия для развития этих литератур. При этом, взаимодействие с Венгрией стало для литературной общественности, безусловно, более простым и продуктивным. Достаточно упомянуть издательство «Каллиграм», находящееся в Братиславе. В нем печатаются все — и писатели, живущие в Венгрии, и те, кто живет в Словакии, а также издаются впервые или переиздаются произведения, воспоминания, переписка классиков.

Говоря о процессах, происходящих в литературе самой Венгрии и литературах (если мы называем их отдельными литературами) венгерского ближнего зарубежья, можно выделить определенные различия. Венгерская литература внутри страны за последние полтора-два десятилетия претерпела серьезные изменения структурного свойства. На смену прежнему реалистическому нарративу во многих случаях пришел постмодернистский дискурс. Именно такая венгерская литература — более философская, более эссеистическая, пытающаяся проанализировать причины исторических катаклизмов, сформировавших современное венгерское общество, и стала «лицом» венгерской культуры конца XX — начала XXI вв., ассоциируясь с именами Имре Кёртеса, Петера Надаша, Петера Эстерхази.

В литературе венгерского зарубежья столь радикальных перемен не произошло, хотя и на ней сказалось постмодернистское влияние. То, что происходило после 1989 г., скорее, наоборот, «повернуло» эту литературу в сторону собственных традиций.

Физическая граница, проходящая порой прямо через населенные пункты, обретает у многих писателей и поэтов ближнего зарубежья метафизическое измерение; отсюда — тяготение к мистическому реализму, выраженный культурный регионализм. Читатель, безусловно, отметит эти черты в произведениях Адама Бодора, Нандора Гиона, Евы Берницки, хотя все эти авторы представляют разные регионы (Трансильванию, Воеводину и Закарпатье, соответственно).

С другой стороны, очевидно и стремление «пограничной литературы» быть частью большого европейского культурного пространства, воспринимать новейшие тенденции и течения. Стихотворные и прозаические эксперименты Отто Толнаи — один из ярких тому примеров.

Перед литературой ближнего зарубежья стоит сразу несколько задач: она пытается отвечать на вопросы национального сообщества (меньшинства) таким образом, чтобы не оставаться исключительно в поле национальной венгерской риторики, но подниматься до уровня создания собственных законов. Современные молодые авторы венгерского ближнего зарубежья практически единодушны в своем желании сохранить связь со своей уникальной почвой и, одновременно, стать частью «большой» венгерской, а за ней и европейской литературы. Об этом нередко говорят (имплицитно — в своих произведениях и открыто — в интервью) те писатели и поэты, чье становление пришлось на конец 1990-х — начало 2000-х гг., в том числе, Денеш Янош Орбан и Илдико Ловаш.

Следуя их стремлениям, мы не стали делить писателей по регионам, но, чтобы читателю было легче ориентироваться в географии венгерской литературы, еще раз перечислим, кто откуда: Адам Бодор и Денеш Янош Орбан представляют в нашем сборнике румынскую Трансильванию (венгерский Эрдей); Нандор Гион, Отто Толнаи и Илдико Ловаш — уроженцы сербского края Воеводина (Вайдашаг) с центром в городе Нови-Сад (Уйвидек); Лайош Грендел, Аттила Мижер и Золтан Немет живут и работают в южной Словакии (Фелвидек), а Ева Берницки и Густав Барта — уроженцы Закарпатья (Карпатайя).

С творчеством двоих из них российский читатель уже успел познакомиться в начале 2000-х гг. — это Адам Бодор и Лайош Грендел, остальные, надеемся, приживутся на почве русского языка и помогут увидеть окружающий нас мир в еще большем разнообразии.

Адам Бодор родился 22 февраля 1936 года в Коложваре (сегодня Клуж-Напока) в обеспеченной религиозной семье (отец служил в банке). Родной город писателя практически все время своего существования играл роль водораздела между Румынией и Венгрией. Венгерское население города становилось то основным, то национальным меньшинством, в зависимости от политической ситуации — и все это в пределах жизни одного поколения. Так, в 1918 году город перешел от Венгрии к Румынии, в 1940-х годах — снова к Венгрии, а в 1945 — снова к Румынии. Кроме того, в городе жили немцы и небольшой процент словаков. Эта культурная многогранность, происходящий от нее хаос и многоязычие позже отразится в произведениях Бодора. Затерянная местность в Закарпатье, точка столкновения множества культур — постоянный хронотоп его романов.

Во время войны судьба города была трагической: в 1944 году он был занят немцами и еврейское население было собрано в гетто и депортировано в концентрационные лагеря. Именно здесь прозвучала знаменитая проповедь Арона Мартона с требованием воспрепятствовать депортации евреев. Характерная для венгерских и румынских территорий история: после победы над немцами противника фашизма, Арона Мартона преследовали уже советские власти — за религиозность. По той же причине попадает в тюрьму и отец Адама Бодора (его освободили только в 1956 году), а затем за антисоветскую пропаганду — и сам Адам Бодор (ему тогда было семнадцать лет). Выпустили его только в 1954 году. На венгерском об этом периоде жизни Бодора можно прочесть в его книге «Запах тюрьмы», опубликованной в 2001 году. Диктатура, ее формы, возможность жизни в мире, полностью подчиненном иррациональной власти становятся основным мотивом и главной темой произведений Адама Бодора.