Вэнделин Ван Драанен - Привет, Джули!

Итак они придут. И поэтому встречаться в школе с Джули стало еще тяжелее. Но не потому что она постоянно махала мне, хихикала или подмигивала. Совсем наоборот, она снова начала избегать меня.

Джули здоровалась, если мы случайно сталкивались, но вместо того чтобы оказываться в шаге позади меня каждый раз, когда я оборачивался, она исчезала. Такое ощущение, что она пользовалась только служебными выходами и всегда выбирала обходной маршрут из школы. Она пряталась.

Я поймал себя на том, что ищу ее. Учитель что-то говорил, и все смотрели на него, но не я. Мои глаза искали Джули. Было так странно. Минуту назад я слушал учителя, а в следующую минуту я уже забывал о его существовании и смотрел только на Джули.

Я понял это только в среду на математике. Джули наклонила голову и откинула волосы так, что стала похожа на ту фотографию в газете. Не совсем, конечно, — там был другой угол, и ветер сейчас не развевал ее волосы — но было похоже. Очень похоже.

Сделав это наблюдение, я испугался. И мне стало интересно — о чем она думает? Неужели ее интересуют квадратные корни?

Дарла Тресслер заметила, куда я смотрю, и одарила меня глупейшей в мире улыбкой. Если я немедленно что-нибудь не сделаю, слух распространится со скоростью лесного пожара, так что я наклонился к Дарле и прошептал:

— У нее пчела в волосах, дура.

Голова Дарлы завертелась в поисках пчелы, а я весь день старался контролировать себя. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то, вроде Дарлы Тресслер, распускал обо мне слухи.

Вечером, усевшись за домашнюю работу, я вытащил газету из ящика письменного стола только для того, чтобы убедиться, что я был не прав. Перелистывая страницы, я говорил себе, что это все мое воображение, что она совсем не похожа...

Но она была похожа. Девочка на уроке математики, сидящая в двух рядах от меня, была героиней новостей.

В комнату влетела Линетта.

— Мне нужна твоя точилка, — заявила она.

Я поспешно сунул газету в тетрадь и сказал:

— Тебя стучать не учили?

Но она увидела выглядывавшую из тетради газету, и мне пришлось облокотиться на стол.

— Что ты там прячешь, братик?

— Ничего, и прекрати называть меня так! И больше не вламывайся в мою комнату!

— Дай мне точилку, и я исчезну, — протягивая руку, попросила Линетта.

Я открыл ящик, протянул ей точилку, и она действительно ушла.

Но через две секунды меня позвала мама, и я забыл, что газета осталась вложенной в мою тетрадь.

До первого урока на следующее утро. Черт! Что мне теперь делать? Я не могу встать и выбросить ее — Гэррет сидит рядом. Да и Дарла Тресслер здесь, а она внимательно следит, не вернется ли вчерашняя пчела. Если у нее появятся подозрения — все пропало.

Тут Гэррет потянулся к моей тетради, чтобы вырвать себе лист, как он делает по двадцать раз в день, только на этот раз я неправильно понял его намерения. Я резко ударил по тетради рукой.

— Приятель! — воскликнул Гэррет. — Что с тобой такое?

— Прости, — ответил я, соображая, что ему нужен тетрадный, а не газетный лист.

— Приятель, — повторил Гэррет, — ты в последнее время какой-то нервный. Тебе этого никто не говорил? — Он вырвал страницу и, конечно, заметил вложенную газету. Гэррет посмотрел на меня, и прежде чем я успел помешать ему, вытащил ее.

Я дернулся и выхватил газету у него из рук, но было слишком поздно. Он увидел фотографию.

Не дав ему вымолвить ни слова, я наклонился к нему и сказал:

— Помалкивай, слышишь? Это не то, о чем ты подумал.

— Да, ладно, успокойся. Ничего я не подумал...

Но несомненно, картина начинала складываться

у него в голове. Гэррет ухмыльнулся и сказал:

— Уверен, у тебя есть веская причина, чтобы носить с собой фотографию Джули Бейкер.

То, как он это сказал, напугало меня. Словно Гэррет воображал, как поджарит меня перед всем классом.

Я снова наклонился к нему и повторил:

— Ни слова.

Учитель пригрозил выгнать нас из класса, если мы не замолчим, но это не помешало Гэррету глупо улыбаться мне и бросать косые взгляды на мою тетрадь. После урока Дарла старалась вести себя как обычно, но было видно, что ее радар направлен в нашу сторону. Она весь день тенью следовала за мной, поэтому у меня не было возможности объяснить все Гэррету.

Да и что я ему скажу? Что газета оказалась в моей тетради, потому что я прятал ее от сестры? Это только подольет масло в огонь.

Кроме того, я не хотел опять погружаться в пучину лжи. Я действительно хотел поговорить с Гэрретом. Он ведь мой друг, а у меня на душе за последние пару месяцев много чего накопилось. Я думал, разговор с ним поможет мне как-то успокоиться. Перестать думать обо всем этом. У Гэррета это отлично получалось.

К счастью, на следующем уроке мы пошли в библиотеку, чтобы подготовить сообщение о каком-нибудь историческом персонаже. Дарла и Джули тоже там были, но мне удалось затащить Гэррета в самый дальний угол библиотеки, так что они нас не заметили. И через минуту я уже рассказывал Гэррету о курицах.

Он покачал головой и сказал:

— О чем ты говоришь?

— Помнишь, как мы наблюдали за ними через забор?

— В шестом классе?

— Да. Помнишь, ты еще рассказывал мне, как определить, кто из них петух?

Гэррет состроил гримасу.

— Нет, только не это...

— Ты ни черта не знаешь о курах. Моя жизнь была в твоих руках, и ты ее загубил.

В общем, я рассказал ему об отце, яйцах, сальмонелле и том, как выбрасывал эти яйца почти два года.

Гэррет только пожал плечами и заметил:

— В этом есть смысл.

— Ты не понимаешь, она застала меня!

— Кто?

— Джули!

— Ух ты!

Я пересказал ему свои слова и рассказал, как Джули сразу начала битву за свой двор.

— И что? В том, что у нее такая помойка, твоей вины нет.

— Но потом я узнал, что этот дом им не принадлежит. Что они очень бедные, потому что отец тратит все деньги на содержание своего умственно отсталого брата.

Гэррет глупо ухмыльнулся и констатировал:

— Умственно отсталого? Это многое объясняет, верно?

Я не верил своим ушам.

— Что?

— Ну, — пояснил он, по-прежнему ухмыляясь, — насчет Джули.

У меня заколотилось сердце, а руки сжались в кулаки. Мне впервые за очень долгое время захотелось кого-то ударить.

Но мы были в библиотеке. А кроме того, я понимал, что если ударю его сейчас, он всему классу расскажет, что я влюбился в Джули Бейкер. А я не влюбился в Джули Бейкер!

Так что я заставил себя улыбнуться и сказал:

— Это точно.

А потом под каким-то предлогом постарался отодвинуться подальше от Гэррета.

После уроков Гэррет позвал меня к себе, но у меня не было ни малейшего желания идти. Я все еще хотел ударить его.

Я изо всех сил старался успокоиться, но в душе все равно продолжал жутко злиться на этого парня. Он перегнул палку. Здорово перегнул.