Геннадий Сазонов - Марьинские клещи (сборник)

Сибиряки мастерили переправу дружно, не хотели подводить своего генерала, к которому относились с большой симпатией.

Василий Иванович Швецов сам лично участвовал в формировании 133-й дивизии в Новосибирске, был её первым командиром, с ней выехал на фронт 26 июня 1941 года, на четвёртый день войны. Дивизию составили те, кто жил в сёлах и городах Алтая и Сибири. Несколько командиров и комиссаров имели опыт боёв на озерах Хасан и Халкин-Гол, а также в Испании в ходе гражданской войны. Генерал знал в лицо едва ли не всех солдат и офицеров, их характеры, способности, помнил привычки и наклонности, что хорошо помогало ему в трудных фронтовых ситуациях. В начале войны сибиряки сражались на Западном фронте, а в сентябре в районе города Андреаполя прикрывали стык Западного и Северо-Западного фронтов.

К тому же Швецов был полководцем, что называется, от Бога. Ещё в детстве, проведённом в деревне Лыковская на Вологодчине, неподалеку от большого села Андога, юный Вася часто попадал в центр ребячьих войнушек, был главным заводилой. Игры в деревне проходили с разведкой, засадами, ударами с флангов — словом, по всем правилам военного искусства.

Взрослые, наблюдая за баталиями подростка Васи, подшучивали: «Ну, этот паренёк будет генералом, видно — натура военная!». Даже повзрослев, Василий, когда приезжал в Лыковскую на отдых, не мог удержаться от соблазна поиграть в войнушку с салажатами. Выходил к ребятне и игра начиналась.

У плотника Ивана Егоровича и его жены Марфы Никоноровны родились 13 детей, выжили только трое, Вася из них — самый младший. В зимнюю пору отец уходил на заработки. Кроме владения плотницким ремеслом, он слыл отменным портным, брал заказы в сёлах. Родители мечтали выучить ребят грамоте, дать им образование. Благодаря Советской власти, мечта их сбылась. Старшие брат и сестра окончили школу, учились дальше, не отставал от них и Василий.

Просторная изба Швецовых с надворными постройками стояла в центре деревни Лыковская, на берегу быстрой, глубокой речки Шулма. Сойдёшь с крыльца — рядом песчаный берег, хоть купайся, хоть лови рыбку. Вася на зорьке оставлял постель, брал сумку с книгами и шёл на занятия в Вахонькинское 2 классное Министерское училище, где обучение длилось 6 лет. После обеда возвращался домой. В день отмерял ногами по двенадцать километров. Иногда в половодье перепрыгивал с льдины на льдину, чтоб попасть с берега на берег, а иногда попадал в ледяную воду Шулмы. Тяга к знаниям была в подростке велика, без ропота переносил и дорогу, и приключения на ней.

Некий символ, знак Промысла проглядывал и в том, что Вася по окончании училища получил Похвальную грамоту, а на ней красиво изображались эпизоды великой битвы на Бородинском поле — в 1912 году Россия отмечала 100-летие Отечественной войны с армией Наполеона. Василий не раз тайком доставал грамоту, рассматривал русских солдат и офицеров, пушки, кавалерию. В такие минуты в юном сердце, может, и грезились честолюбивые мечты о служении Отечеству.

По обычаю деревни, младший сын — опора стареющих родителей. Доля эта выпала Василию. Уже подростком он подрабатывал, приносил в дом деньги. Василий очень любил природу, землю, всё живое на ней. Поэтому поехал в Орёл и поступил в школу садоводства. Агронома-садовода из него не вышло, школу он оставил, подался на стройку Мурманской железной дороги, устроился плотником.

В 1919 году Василий Швецов добровольцем вступил в Красную армию, воевал заместителем командира роты против войск Врангеля. В одном из боёв получил тяжелую контузию. Казалось бы, травма должна была отвратить его от армии, но сам Василий, обладая изрядной волей, решил наоборот — связал судьбу с воинской службой. И ни разу не пожалел об этом.

Штабной вездеход всё ещё объезжал подразделения, генералы уточняли задачи батальонам.

— Так мы останемся и без чая, и без сна, — усмехнулся Василий Иванович. — Давайте, Иван Степанович, завернем в штаб, перекусим, да, может, часок-другой соснём.

— Не возражаю, давай заедем, — ответил Конев.

Адъютант собрал им на стол всё в той же просторной комнате правления колхоза.

Конев, мешая ложкой чай, заметил:

— Оказывается, мы земляки, Василий Иванович! Я раньше и не знал.

— Да, я вологодский, — с теплотой подтвердил Швецов. — В Череповецком уезде родился, там деревенька Лыковская, вот в ней. По пути проезжаешь большие села — Кадуй, Андога; места чудные, красивые, грибов, ягод летом не обобрать.

— Я из Никольского уезда, это на другом краю губернии, — продолжал Конев. — у нас тоже места дивные. Слушай, а какие рыбники пекут в Никольске — это, я скажу, праздник настоящий. Люблю вологодский рыбник! Я там начинал на сплаве, плотогоном.

— Вот как! — рассмеялся Швецов.

— А что смешного? — насторожился Иван Степанович.

— Так и я начинал на сплаве леса по рекам Шулма, Андога, Суда, начало у нас, получается, одинаковое!

— Да! — вздохнул Конев. — Пожалуй, и здесь, под Торжком, наши пути сошлись не случайно.

— Думаю, так, — согласился Швецов, — не случайно.

— А как обстоят дела в семье? — спросил Конев.

— Так-то всё в порядке, — сказал Швецов. — Только беспокоюсь за брата с сестрой, они остались в Ленинграде, а что такое блокада — сами знаете. И вестей от них давно нет, переживаю.

— Будем надеяться, что всё обойдется благополучно, — сказал Конев.

— Да, так и я надеюсь, — согласился Василий Иванович.

Ночное форсирование реки Тверцы батальон Александра Чайковского уже завершал, когда случилось «ЧП» на одном из плотов, где стояли орудия и минометы.

— Держи, поехала, — вскрикнул артиллерист, — держи!

— Ну, едрёна мать, хватай за край, — закричал старший сержант, командир орудия. — Хватай!

— Тише вы, — зашикали на них соседи.

Схватить тяжелое орудие так и не успели — верёвка, которая связывала пушку с плотом, лопнула, плот качнуло в сторону.

45-миллиметровая противотанковая пушка, сорвав крепления, соскользнула по накренившемуся плоту в ледяную воду.

— Утонула, — выдохнул наводчик. — Говорил же, держи.

Артиллерийский расчет недолго горевал.

Комбат приказал достать орудие из реки.

Солдаты большими крюками, привязанными к верёвкам, пушку всё-таки вытащили из Тверцы и выкатили на берег.

К рассвету все роты были уже на правом берегу Тверцы. Бойцы развели небольшие костерки — погреться, обсушиться. Дымили полевые кухни, мясной запах возбуждал аппетит; уставшие бойцы повеселели, фронтовая жизнь налаживалась, входила в привычную колею.

Ещё до завтрака приехали оба генерала — Конев и Швецов.

Командир дивизии уточнил задание. Батальону для усиления передавали миномётную роту, противотанковую батарею, мотоциклетный полк. Главное, что требовал Швецов, — подойти скрытно к гарнизону фашистов, как можно ближе, удачно выбрать позиции для атаки.