Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги

Пройдут пятьсот миллионов лет, исчезнет даже воспоминание о погроме в моём заведении, в труху превратятся осколки зеркал, а в каждом осколке - маленький чёрт восседает на чёрном горшке с нечистотами.

Воины, коробейники, - небрежный жест покорительницы вершин на разбросанные трупы, - ничтожества!

Народятся бесплатно, мужчина дешевле мешка с мукой!

Но легенда о твоих стальных ягодицах и подвиге женственности, когда ты не пожалела своей красоты - могла бы оцарапать богатство кожи - останется в моей памяти и проживёт более ста миллиардов сиксилиардов лет". - Подняла осколок зеркала, резанула себе по левой руке, засмеялась весело, с хрустальными переливами Лебедь-Хрустального стекольного завода.

Я выбежала на воздух, меч в моих руках дрожал, танцевал, выискивал новую жертву, а я стискивала зубы, убеждала себя, что меня где-нибудь ждут с любовью и надеждой! - Ксена подняла ногу, подмигнула трактирщику, подписывала смертный приговор ресницами. - Нога Солнцем взошла, а карета с огненными рысаками...

Трактирщик молнией пробежал сквозь соломенную стену, послышались непристойные выражения (графиня Алиса Антоновна заткнула ушки розовыми пальчиками, читала вслух из Овидия, чтобы поэтика заглушила безобразное, рожденное необразованным трактирщиком).

Вышли во двор, вдохнули живительный вечерний воздух с суетливыми работягами мошками - так рыба дышит в грязной ванной архивариуса.

Карета - добротная новая телега - гробы перевозить удобно, стояла перед парадным крыльцом из гранита.

Трактирщик постарался, оценил свою жизнь в монеты гнева Ксены: шкуры дикобразов, меха вурдалаков и оборотней, кости дракона, чешуя русалки - вместо пуховых перин!

- Я? Милые дамы и любезный трактирщик без совести и порывов в душе!

Я - воспитанница Института Благородных Девиц - поеду в монстре народного хозяйства?

Жена декабриста побрезговала бы следовать за мужем в этой коробке, назвала бы карету - пошлостью и с нелепой печалью в омутных очах набросила бы на шею себе петлю, потому что телега - позор для морально устойчивой девушки! - графиня Алиса Антоновна распахнула очи, превратила их в прожектора нравственности, наклонилась, потрогала колесо из костей.

Трактирщик глядел в созвездие между ног графини, выпучил сорочьи глаза, высунул метровый язык, сказал или совершил бы гнусное, но наткнулся на насмешливо-добродушный взгляд воительницы Ксены, скукожился, превратился в живую сливу.

Фон Карла приложила палец к губам, показывала, что сама договорится с графиней Алисой Антоновной; с достоинством поправила лоскутки платья, погладила графиню Алисию по головке, словно искала родничок:

- В горести и печали возвышенное примчится в повозке Магрибского колдуна Афсаила!

Поверьте, душечка, в нашем Мире эта повозка и перины из чешуи русалки - знак огромного почёта и уважения, не каждый бобовый Король удостоится поездки в подобной карете... где нищий трактирщик с усами страхолюдного гнома украл это сокровище на костяных - высшая проба - колёсах?

Крестьяне передвигаются на ногах, экономят лошадь, не нагружают собственным весом; знатные горожане предпочитают вместо ног - оборотней - небо им с крынку молока покажется!

Запрягут в корыто оборотня, и - ИГОГО! помчались вдоль по улице, мощенной неровными булыжниками - орудием конюхов.

К концу дороги у лихача корыто разваливается, а ягодицы стираются до костей - полжизни уходит за пять минут красивой гонки, похожей на сумасшедший вихрь.

Лишь Короли и вы, Алиса Длинные Ноги, удостоены чести взирать из телеги на поля и реки; расхохочитесь над бедой, Алисия, вы - свет зари, поэтому получили лучшее, что производит наш тележно-каретный Мир.

Я на игрищах один раз каталась в телеге, горжусь, потому что - ветер, свист, ухабы, толчки, встречные летучие мыши в рот и в глаза - лихачество дорогое, не всякой монетой оплачиваемое, как Добродетель!

- Вы, фон Карла, к месту упомянули о Добродетели, Добродетель - мой компас! - графиня Алиса Антоновна с помощью воительницы Ксены взобралась в телегу, устраивалась на шкуре лешего, гримасничала, строила глазки спутницам, показывала жестами и мимикой удовлетворение, почти радость, если бы не рог динозавра под ягодицами, словно напоминание о слезах вдов. - Ни избы-читальни, ни кружка ликвидации неграмотности, а день заканчивается, сломала я ему руки и ноги!

АХА-ХА! Потешно пошутила, по литературному, одушевила день и придумала ему руки и ноги, как ослику Меке!

Затейливая я, хотя условий для шалостей в моей строгой жизни не много, котёнок лапку расшибёт об условности!

- День и ночь на ногах ходят, потому что приходят и уходят, сгорбленные! - воительница Ксена с удивлением посмотрела на графиню Алису Антоновну, перевела соколиный взгляд на фон Карлу, спрашивала глазами, а вопрос - не на человеческом языке.

- У нас с ногами и руками, а у НИХ - без рук, без ног, без головы, день и ночь в дом призраками входят! - фон Карла вздохнула, заботливо поправила под ягодицами графини Алисы Антоновны подушку с костями ягнёнка - так заботливая горилла поправляет галстук на шее директора зоопарка. - Для интеллигентной скромной девушки - что ночь, что день - всё одно, лишь бы мысли благостные витали, не позволяли проникнуть в мозг чёрному, лживому, со свиным рылом и рогами! - фон Карла загадочно заключила, со страстью пирата стегнула фиолетовых лошадей-мутантов - помесь вампира с оборотнем - по волосатым вызывающим ягодицам! - НУУУУУУУУУ!

- АХ, фон Карла! ОХ, воительница Ксена! Прыгайте в карету... повозочку, а то ножки натрудите, исцарапаете, а для девушки и женщины царапины на ногах - позор, навевают мысли об игрищах, недостойных, непристойных, с подвываниями, песнями и подбрасыванием над жертвенным костром мячика из шерсти козла!

Вы не совсем простолюдинки, хотя образование ваше - нелепость, горькая репа на грядке!

Истопчите ножки, укоротятся они, постыдно, некрасиво и неэстетично; девушка с короткими ногами уподобляется мужчине с бананом вместо носа!

Видела я его; банан на месте носа - циркач, фокусник, факир - испугал, бананом трясет, а я знаю, что не банан у него, а - квинтэссенция зла!

Под бананом рыло прячется свиное или записки сумасшедшего - разврат, пособничество бездуховности!

Дрожу, угрожаю факиру зонтиком - любопытный у меня зонтик: академик Павлов этим зонтиком собак препарировал, как скальпелем.

Убежал фокусник, а я думаю: кудесник он, или реинкарнация Емельяна Пугачева, любителя заячьих тулупчиков!

- Барышня Алисия, мы привыкли к дороге, и ноги наши, конечно короче ваших, у вас - недосягаемая красота в ногах, тоска, от которой слеза росистая наворачивается; но по канонам красоты - длинные у нас ноги, соразмерные, золотому сечению подвластные, взлетит нога выше головы - вороны замертво падают от красоты! - воительница поправила единственную грудь (которая по мнению знатоков изящных искусств в Магрибе заменяет десять грудей обычных танцовщиц), шагала рядом с телегой, ловко удерживала равновесие на высоченных каблуках, играла ягодицами на зависть придорожным шалопаям лисьим вампирам. - Мы рядом с телегой пойдем - положено, чтобы одна, выдающаяся, в карете, а остальные - с поклонами, с подобострастием рядом шли, привлекали внимание коробейников - денег им и благополучия, бродячим отцам.