Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

Гном вас укусил - поделом вам, не рвите цветы, им больно, плачут цветочки, вопиют, не ответят вам ядовитым плевком в губы!

Принцесса я или - АХ! дурно мне! - ярмарочная воровка орехов - решайте до рассвета, расспрашивайте себя о жизни под столом; под столом мы превращаемся в карликов.

Благородный Принц увидит во мне Принцессу или графиню, потрясающую морально устойчивую институтку, поэтичную арфистку.

Если не найдете во мне положительного, зрение крота вас подведёт, значит - не благородный вы, не Принц, а - пастух без вымени и без стада.

Король Яков предстал передо мной в пьяном виде любителя балаганных представлений, бахвалился затрапезной немодной одеждой, хамил, ущипнул меня, поэтому сразу потерял Королевскую стать, превратился из монарха в простолюдина.

Вы, Принц, следите за своими бильярдными мыслями и чувствами, выбирайте - Принц вы, или доверенное лицо старшего советника - губителя нравственности.

Я - потому что морально устойчивая - ничего не потеряю, кроме вашей любви - измождена ваша любовь, бледная, в саване раздумий. - Графиня Алиса Антоновна кусала губки, сдерживала рыдания, но вдруг, лавина молодых чувств - Мир служит нам! - выбила грусть, и девушка засмеялась, рассыпала невиданный серебряный смех по мрачным лицам Принца и старшего советника. - АХА-ХА-ХА! Жизнь - струны арфы!

В моём Мире арфа - идеал женской фигуры!

На арфе превосходно играл узбекский народный исполнитель, артист и философ Ходжа Насреддин - герой народного эпоса эвенков.

В белом греческом хитоне, в золотых сандалиях, а волосы перевязаны золотой тесьмой из Эрмитажа - присядет к арфе, задумается, пальцы тонкие к струнам поднесёт, и - выноси покойников - ОХ! покойник - неприлично! нехорошее слово произнесла, распустила мораль в вашем Мире, где нет положительных героев, вампиры и вурдалаки прикидываются Королями и старшими советниками.

Знатен виртуоз Ходжа Насреддин, но беден, неблагороден - насладимся его игрой на арфе и - по дворцам расходимся, чинно, благородно, а Ходжу Насреддина не приглашаем на ужин или на завтрак - неинтересен музыкант, пусть даже из-под пальцев у него золотые бабочки вылетают.

Я - превосходно играю на арфе, мне Ходжа Насреддин вдвойне неинтересен, и нижнее бельё под прозрачную тогу или хитон не одевает, хвастает телом молодецким, обольщает казначеев.

Ходжа Насреддин после концерта беснуется - обижается, что его не зовут к графьям и князьям, а Принцессы стороной обходят, словно он не романтик, а - Месяц Февраль из сказки "Двенадцать Месяцев".

С дружеским визитом в Москву прибыла Принцесса Будур - на мой взгляд вздорная девушка, дисгармоничная, но газетчикам нравится, экзотика в тигровой шкуре.

Ходжа Насреддин загорелся идеей заинтересовать Принцессу, обольстить, увлечь - нам преподаватель истории князь Одоевский Сергей Александрович рассказывал, и на примере взаимоотношений арфиста и Принцессы сделал вывод о взаимодействии противоположностей в природе - магниты и гвозди.

Музыкант - одаренный, поэтому тонко чувствовал музыку сфер и видел в музыке свою безысходность - понимал, что не заметит Принцесса безродного музыканта в прозрачной накидке древнего поэта.

Задумал хитрость - грациозный талант с золотой каёмочкой.

После очередного своего выступления в Доме Союзов подскочил белым лебедем, вскричал в изнеможении, будто пересиливал себя, произносил надгробную речь:

"Царевна Будур голая в Москве реке сейчас купается возле Москворецкого моста - рыба белуга, русалка, а перси - маяки Геленджикские!

В баню не ходит, в бане шайтана боится, в арыках и реках купается, не скрывает тело, которое обогреет и обласкает всё человечество - девушка-Солнце!"

Депутаты и простолюдины послушали музыканта - его устами музыка говорит; ринулись к Москворецкому мосту, ищут, баграми дно проверяют - нет Принцессы Будур, сквозь воду прошла в Австралию, с крокодилом Данди милуется!

Одни депутаты укоряли музыканта, называли его лгуном и баснописцем!

Другие вступали в спор с первыми, рвали на себе локоны надушенных париков с мукой и пивом, говорили в сильнейшем волнении любителей обнаженной Истины:

"Как же вы, дети гиены и шакала, журите музыканта за ложь, если сами в час торжества кружите вальс с чёртом и лукавым, поздравляете их бесовскими песнопениями, одариваете золотом, воскуриваете фимиам?

Ходжа Насреддин образно сказал, потому что - поэт Пушкин он, душа Пушкина в него вселилась без трусов и без спроса!

В сердцах ваших - раздумья, короны ваши набекрень, а боль в сердце от дурных болезней, но не от любви к Принцессе Будур!"

Долго не унимались горожане - не понимаю, к чему переполох из-за дурнушки Принцессы, если красота институток и балерин... - ОХ! нескромно говорю, осуждаю - грех на незапятнанную честь приглашаю!

Не моё дело бранить рыбаков и благородных - с моноклями, лорнетами, биноклями по набережной разгуливают, делают вид, что красотой Звёздного неба наслаждаются, а ненароком - зырьк-зырьк - под Москворецкий мост заглядывают - не всплыла ли загадочная Принцесса Будур.

Время прошло, улеглись страсти - балерина Зизи отвлекла внимание депутатов и поэтов - мать балета, в свои сто девяносто лет остается прима-балериной Миланского театра оперы и балета.

И, вдруг - шампанское с ясного неба - снова после концерта арфист Ходжа Насреддин восклицает с жаром нерастраченной любви, прикладывает руки к груди, стонет, закатывает угольные очи:

"Царевна Будур изволила сойти в купальню под Москворецким мостом - спешите видеть блеск удивительного тела в свете бесстыдницы Луны!"

Депутаты с неохотой - косятся на арфиста, бросают в него конфетки и папироски - побрели к Москворецкому мосту, фонариками и факелами освещают местность и взволнованные лица друг друга, ищут Принцессу, но корреспондентам говорят, что за Правдой пришли, отыскивают в куче воров одного Праведника с портфелем из слоновой кожи.

Нет Принцессы Будур, и доверие к словам арфиста Ходжи Насреддина упало рублём перед долларом США!

Обозвали артиста прихотливым лгуном, фантазером с огромным ртом кашалота!

Но неутомимый усатый и волосатый Ходжа Насреддин не молчал - каждый вечер призывал (в анекдоты превратились его слова) горожан посмотреть на купающуюся обнаженную Принцессу Будур!

Не верили Ходже, записали его в Московские лгуны; дурным тоном стало приходить к Москворецкому мосту, лукавого низменными себялюбивыми поступками тешить.

Опустела местность около моста, поросла трын-травой! - АХ! поэтично я сказала - трын-трава, народно и благородно!

Однажды, снизошла Принцесса Будур до купания в Москва реке - загрязнилась девушка, возжелала чистых струй с резвящимися окунями.